Обжигающее солнце
Шрифт:
— Да. Я недавно вернулась домой с Америки на похороны своей старшей сестры, ей стало плохо во время плаванья, из-за чего она утонула в бассейне. Или это была я? Постойте, мы в психиатрической больнице?
Мне было отлично известно, кто я, где проживаю, кем являются мои родители, как зовут мою страшную сестру, но при воспоминании о Муён моя голова сильно начала болеть, словно в мозг втыкали иголки. Перед глазами вспыхнули новые картинки, и из-за возникновения каждой из них я стала кричать от боли, что пронзила мою голову. Этим мне удалось напугать почти всех присутствующих в палате, но не врача. Он успокаивал меня, ведь, кажется, понимал, что со мной
— Санни. — испуганный парень подбежал ближе, но врач остановил его, когда тот вроде как собирался обнять меня.
— Господин Ким, вы ведь помните, что я вам говорил о повреждении мозга госпожи Гу? Думаю, это посттравматическое расстройство, и оно повлияло на воспоминания девушки. Поэтому будьте терпеливы к ней сейчас, если вас связывают хорошие воспоминания, они вскоре вернутся, но если эти воспоминания болезненные, рекомендую начать всё заново. — сказал врач, а после дал команду медсестре подготовить меня к полному осмотру.
Ненавижу больницы. Всегда это чувство отвращения к ним сопровождало меня. Вездесущий запах лекарств, люди в белых халатах, жалостливые взгляды на тебя, когда ты одет в больничную пижаму, и всё тому подобное. Я прошла полную проверку, врачи проверили всё, что могли, и были довольны результатом, а после меня вернули в палату, где уже кроме незнакомых мне людей оказалась и Ёнын. Но только увидев её, я неосознанно начала задыхаться, лёгкие как будто заполнялись водой, а высокий парень по имени Намджун подошёл и крепко обнял меня.
— Просто дыши вместе со мной. Хорошо? Один, — вдруг начал считать он, и тогда я почувствовала, как рука парня поднялась выше с моей талии на спину, — два, — следом за правой он поднял левую руку, смотря мне прямо в глаза, — три. — Джун прижал меня к своей груди, нежно обнимая, после чего моя нахлынувшая истерика начала отступать.
Дежавю? Или это уже было между нами? Но когда я прижалась к человеку, которого совсем не знаю, мне стало спокойно, только один его запах заставлял меня чувствовать уют. Даже сравнить не с чем, чтобы описать спокойствие на душе от объятий Намджуна. Я понимала, что не хочу, чтобы он меня вообще отпускал из своих рук.
— Моя малышка, всё будет хорошо. — поглаживая меня своей широкой ладонью по спине, говорил он, а я всего-то обняла парня в ответ. Руки сами потянулись.
Три дня врачебных проверок, после чего меня наконец отпустили домой под присмотром нового опекуна, на что, к моему полному удивлению, дала согласие Ёнын. Я так и не смогла поговорить нормально с мамой, ведь как только видела её лицо, воздух словно заканчивался, а врач назвал это последствиями посттравматического расстройства. Ещё после выписки выяснилось то, что так же на меня влияет не только присутствие матери, но и пребывание в художественной студии Муён. Увидев картины на стенах первого этажа, я выбежала на улицу и упала на колени, пытаясь отдышаться. Такого у меня ещё не было, а ведь я знакома с разными признаками своей истерики.
Семья Ким вежливо предложила пожить у себя несколько дней без какой-либо причины на это, а Ёнын впервые сторонилась меня так же, как и отец. Я не удивлялась тому, что Ынсон ни разу не пришёл в больницу, но то, что мама согласилась оформить Намджуна моим опекуном, честно говоря, удивило. В принципе, эти незнакомые люди казались мне хорошими, и больше всех других я сосредотачивала свой взгляд
Как оказалось, раньше он работал моим телохранителем, но наши отношения были больше, чем просто начальница и подчинённый, наверное, поэтому я за пару дней так к нему прикипела. Младшая Ким тоже казалась доброй и милой девушкой, да почти все из семьи Ким были такими, кроме их соседки Чон Юны. Это не человек, а огромное хранилище разных ругательств и грубых высказываний, хотя ко мне она обращалась достаточно вежливо.
Я впервые в жизни делила с кем-то комнату, привыкая к людям, которые казались мне и близкими, и в то же время чужими. Я пробыла в коме неполную неделю, но из-за гипоксии некоторые клетки мозга были повреждены, поэтому подсознание закрыло от меня те воспоминания, которые причиняли боль. Всё это мне объяснил Намджун, но я плохо разбираюсь в медицине, хотя определённо знаю, что могу доверять Киму, это мне подсказывало сердце.
Несмотря на маленькие комнаты, я хотела находиться в доме его родителей, пускай те иногда не знали, как себя со мной вести. Даже Джун был робок в нашем общении, словно очень сильно хотел что-то сказать, но боялся последствий. И всё же, когда парень уходил на работу, мне становилось скучно, я скучала по человеку, которого даже не помню, не считая воспоминаний с побережья. В это время я напрягала свою память, просматривая фотографии в телефоне, сообщения и прочее. Но как только всплывали хоть какие-то картинки, моя голова сразу начинала болеть, словно наказывала меня за нарушения указаний врача.
Принимать ванную я тоже не могла — только одна мысль о том, что нужно погружаться в воду, вызывала дрожь по телу, и всё же человеку нужно мыться. Дождь и душ меня не пугали, но первые пару дней Дженмин дежурила у двери душевой кабинки, задавая постоянно одни и те же вопросы:
— У тебя всё хорошо? Не мутит? В голове не кружится? Дышится легко? Если что, могу помочь помыть голову, или спинку потереть? — младшая сестра Намджуна и сама недавно проснулась после двухлетней комы, что мне казалось иронично странным, но она была слишком гиперактивной в сравнении со мной.
— Спасибо, я уже помылась. — Дженмин могла тысячу раз спросить меня одно и то же, но меня это не бесило, а даже наоборот, такая её забота радовала. Не понимаю, почему.
Дни уходили, а вскоре Намджун пришёл домой с известием о том, что Ёнын купила для меня квартиру в том же районе, где жила семья Ким. Никто ничего толком мне не объяснял, но то, что другие скрывали нечто, я отчётливо понимала. И всё же это странно — потерять полтора года своих воспоминаний. Что же такое могло в них скрываться, раз моё подсознание решило их стереть? Каждой ночью один и тот же кошмар, в котором я тону, а между этим мелькают события, что действительно были, и те, которые казались моей фантазией. Но впервые я страшилась ответов на свои вопросы, поэтому и не задавала их.
— Очень красивая квартира, да и от моего дома недалеко, мама и Джени будут часто заходить к тебе, чтобы помогать по хозяйству, а ещё учить тебя готовить. Ты ведь не против? — Намджун такой милый, когда заботится о ком-то.
— А как же ты? — все эти дни после выписки я наблюдала за парнем, к которому сильно тянулась моя душа. Мы с ним раннее вроде были в романтических отношениях, о которых я почти ничего не помнила, но тогда почему он относился ко мне только как друг? Смотря на Кима, я могу с уверенностью сказать, что до сих пор не разлюбила его. Быть может, разлюбил он?