Обжигающее солнце
Шрифт:
— Мама, что ты здесь делаешь? — не спеша я поднималась в кровати, чем сразу привлекла внимание Ёнын.
— Не торопись, сейчас я позову медсестру, чтобы та сняла капельницу. — она остановила меня, хотя это не было так сложно. Сейчас я чувствовала себя выжатым фруктом, сил не было ни на что, даже дышать в тяжесть.
— Где письмо и картина? — взглянув на свою руку, из которой торчала иголка, я тут же вспомнила, из-за чего мне вчера стало плохо.
— Их больше нет, я уничтожила всё. Забудь то, что видела, просто, как раньше, живи в своё удовольствие. — кажется, Ёнын не хотела меня волновать,
— Что ты сделала? — а вот такого я не ожидала.
И зачем я только закатила вчера истерику? Стоило сразу идти в полицию с найденными доказательствами. Вот же дура, ещё и в обморок свалилась, из-за чего осталась на ночь в доме родителей. Постойте. Ночь. Дженмин. Я ведь должна была попрощаться с ней, а в итоге проспала, чем подвела больную девушку, её брата и свою сестру. Папа прав, я ничтожный человек, который сам ничего не может, разве что портить жизнь другим. Снова собственные эмоции брали верх надо мной, я начала задыхаться, вдобавок очень сильно болела голова.
— Санни, успокойся, этим ты делаешь себе только хуже. — Ёнын решила снова уложить меня на подушку, но было уже поздно.
— Не трогай! — я толкнула её от себя, а затем взглянула на маму взглядом, полным ненависти. — Больше никогда ко мне не прикасайся. Так сильно желаешь избавиться от меня? Ладно. Пусть несут сюда это чёртово свадебное платье, в нём я раз и навсегда уйду из вашего дома. — даже гадать не нужно, сейчас хватает хотя бы раз взглянуть на меня, чтобы понять, как я разбита.
После этих слов Ёнын уже боялась подойти ко мне и ушла из комнаты в готовности разреветься. Вскоре в спальную вошли другие люди, такие как: стилист, визажист, парикмахер и две горничные им на подмогу. Меня, словно бездушную куклу, стали приводить в порядок, а я смотрела в одну точку на полу, вспоминая слова сестры из той её последней записки. Разве сейчас я принадлежу себе? Что-то не похоже. Как жаль, но онни ошиблась во мне, может, раньше для неё я излучала какой-то свет, а сейчас внутри меня только пустота и темнота. Даже если я выйду замуж за Сону, моя жизнь не изменится, ведь я гораздо слабее Муён, чтобы в одиночку бороться с несправедливой судьбой.
Пока меня наряжали, как новогоднюю ёлку, множество гостей прибыло в родительский дом, но папа не поэтому ранее увеличил количество охранников на приватной территории. Сегодня всё должно было пойти по его плану, ничто и никто не может испортить этот день. Ынсону даже плевать на моё полуобморочное состояние. И всё же отец удивился, когда я следом за ним вошла в его кабинет уже при полном параде невесты.
— Зачем пришла? Иди готовься, Сону уже едет сюда, вскоре начнётся церемония. — он такой же параноик, как я, поэтому свадебная церемония пройдёт в излюбленном мамой саду возле нашего дома, ведь даже если я захочу сбежать, мне это не удастся.
— Выйдя за эту дверь, я сделаю всё, что ты скажешь, без споров и истерики, только ответь честно всего на один мой вопрос. — вот он — мой отчаянный поступок, и я до последнего сомневалась, что смогу этим хоть что-то изменить, но… — Как и чем ты заставил Муён скрыть правду? — у меня были свои домыслы, и всё же правда есть правда, а она известна только одному человеку — отцу.
— Ты уже видела всё, поэтому не
— Папа, по её вине девушка Ким Дженмин лежит в коме уже второй год. Муён сбила её и сбежала с места преступления, а ты всё скрыл, сделав виновным другого человека. Разве твой поступок не такой же антиморальный? Но если Муён покончила жизнь самоубийством из-за этого, значит, её терзала вина, от которой сама она бы не отказалась. Не так ли? Ты и я, мы оба близки с ней, и тебе также известно, как Муён выражала свои чувства, где оставляла тропинки к закрытому сердцу, иначе ты бы не прятал от меня ту её последнюю картину. А теперь после всего скажи, что я ошибаюсь, что ты не использовал слабость онни. Убеди меня в том, что не осмелился угрожать старшей дочери безопасностью младшей. Давай, скажи правду. — я заставляла себя быть сильной в этот момент только ради одного — правды.
— Что ты хочешь от меня услышать? Это и так уже ничего не изменит. Я одного не пойму, за что она так тебя любила? Ты ничтожество, жалкий человек, который и не должен был рождаться. Так почему Муён готова была на всё ради тебя? Почему выбрала тебя вместо собственной жизни? — несколько секунд назад папа был спокоен, а сейчас уже злился, чего я и добивалась. — Так хочешь услышать это? Так вот — я принудил твою сестру уговорить тебя улететь в Америку, ибо ты всегда лезешь куда не надо, а затем сфальсифицировал доказательства, ясное дело, не тебе во благо. — папа говорил отвратительные вещи, но его ненависть ко мне не являлась чем-то новым, поэтому я просто слушала его и молчала. — Да, я угрожал Муён посадить тебя за решётку, если она вздумает пойти в полицию и открыть всю правду. Откуда мне было знать, что у этой девчонки на уме? Я любил её и не хотел, чтобы она ушла вот так. Всё ты. Это только твоя вина. — не просто ненавидел, но ещё и винил в том, в чём виноват сам.
— Да, я виновата. Два года назад мне стоило прислушаться к внутреннему голосу, который умолял не улетать. Ведь я не слепая, как ты, и смогла бы увидеть тревоги своей сестры, добилась бы её признаний. Вот именно за это я буду сожалеть до конца своей жизни, а тебе не стоит заблуждаться, ведь кроме себя ты никогда никого и не любил. Папа.
Слова отца влились в мой разум, как серная кислота разъедающая всё на своём пути. Перед тем, как уйти, я ещё раз взглянула Ынсону в глаза с жалостью и презрением, ведь этот человек не понимает, что потерял. Уже оказавшись в коридоре, я оглянулась по сторонам, а затем достала телефон из-под верхнего слоя пышной юбки и нажала паузу на диктофоне.
Сейчас усталость и головная боль совсем не волновали меня; загрузив аудиозапись в плеере, я вначале проверила её, а затем отправила Чон Юне. Уж эта девчонка сделает всё, что потребуется, и без доказательств, которые якобы уничтожила мама. Я боролась до тех пор, пока хватало сил, пусть теперь судьба решает, как и кого наказать. С меня хватит.
— Госпожа Санни, вам плохо? Вы слишком бледная, давайте позовём врача? — среди других присутствующих в доме только управляющий Чхвэ подошёл ко мне, чтобы спросить о самочувствии, остальным плевать, они здесь для галочки.