Обжигающий айсберг
Шрифт:
Хм… я вдруг поняла, что чувствую обиду, досаду. Еще недавно я не знала – хочу ли свидания с Фентом. Стоит ли встречаться с ним в непринужденной обстановке, проводить вместе время, да и вообще общаться. Говорил капитан мало, отделывался полунамеками, выдерживал долгие паузы и почти ни разу не озвучил своих намерений в мой адрес.
Всякий раз он уходил от ответа или предлагал додумать самой, как в столовой, когда выбрал земную еду. Может, я для Фента – своеобразный пример, тренажер? Способ освоить охмурение землянок?
Я завязала любимые белые кроссовки с удивительно эластичной и упругой подошвой – получше
Отправиться в спортзал? Или остаться в квартире?
В принципе, я так или иначе тренировалась дважды или трижды в неделю – как получалось. Любой патрульный осознает: хорошая физическая подготовка в нашей работе – вовсе не роскошь, а средство выжить в порой ужасных условиях.
Нам ведь приходилось высаживаться на негостеприимные планеты… Вроде знаменитой Жар-птицы. Да, да, вот так сказочно и эпатажно именовалась планета, почти всю поверхность которой покрывали вулканы. Часть огненных гигантов давно потухли, став домами для аборигенов – манлалийцев. Четырехпалые гуманоиды со смешными почти плоскими носами не вступили в Союз планет, но согласились сотрудничать. Кстати, снабжали нас некоторыми природными ископаемыми, в том числе и теми, что использовались для генераторов силовых полей.
Вот уж где пословица «Жить как на вулкане» приобретала истинный смысл, так это на Жар-птице.
Патрульные помогали манлалийцам и землянам, которые прилетали на планету с туристическими транспортниками.
Обычный человек, в средней физической форме вряд ли смог бы путешествовать по Жар-птице больше часа. Непроходимые джунгли на склонах потухших вулканов сменялись бурными реками, что текли навстречу незадачливому туристу и горячими гейзерами, которые выстреливали из-под земли в самый неожиданный момент. На Жар-птице приходилось карабкаться, продираться, рубить плотные стволы местных пальмовых, отпрыгивать от столбов воды из-под земли…
На Ледовии – человеческой и станхийской колонии на планете, что вращалась вокруг своей оси с той же частотой, что и вокруг солнца, тоже не отдохнешь. Освещенная звездой половина планеты представляла собой джунгли и почти райские кущи. Темная – безжизненную ледяную пустыню.
Нас вызывали либо туда, либо на границу между темной и светлой частью Ледовии. Там бушевали такие ураганы, что камня на камне не оставалось. Не нашел вовремя убежище в скалах – считай погиб смертью храбрых и глупых. Смерчи разрывали все живое на части, а град мог пробить металлический лист.
Аборигены – гвартлы – низкорослые гуманоиды, похожие на гномов со слишком длинными ногами и красивыми лицами – и те нередко становились жертвами стихии. В основном, когда непогода забиралась далеко за границу и маршировала по освещенному континенту, словно мстила за темную сторону.
Да что уж там… Почти на любой «зеленой колонии» – там, где цивилизация еще не вытеснила природу и не превратила зеленые джунгли в каменные, густые леса – в парки и скверы, патрульных ждали испытания на прочность. Ведь помощь обычно не просят ради царапины или застрявшего в каблуке камушка. Да и на всех планетах, колониях есть собственные службы МЧС. Нас вызывают, когда местные уже не справляются – то есть в самых опасных и тяжелых ситуациях.
Я еще немного посидела… Тишина в квартире нервировала. Легкая апельсиновая отдушка – обычная для уборочных агрегатов,
Я резко встала и приняла решение. Пойду заниматься. К черту станхов, даже самых родовитых! К черту мужиков, даже самых привлекательных! И к черту дурацкие советы Дреймора! Ничего он не понимает, и никогда не понимал!
Пока я держала Фента на расстоянии вытянутой руки, капитан кружил вокруг акулой на охоте, буквально не сводил глаз, всегда появлялся на горизонте. А стоило сделать шаг навстречу – как станх меня продинамил.
Впрочем, не вечно же играть с ним в кошки мышки? Рано или поздно все это неизбежно случилось бы.
Я просто злилась, что Фент не сам отошел в сторону, больше не интересуясь забавным объектом для наблюдения, в моем лице. Я как дура позволила ему себя кинуть. Мы еще не встречались, а меня уже бросили. Весело! Впрочем, чего ожидать от замороженной рыбы, которая даже о намерениях рассказать не может…
Я дернула дверную ручку и едва не воткнулась лбом в грудь Фента.
Инстинктивно отпрянула, споткнулась о стул и очутилась в крепких руках капитана. Опять, опять он как нельзя вовремя.
– На Станхии принято опаздывать? – выпалила я, восстанавливая равновесие.
– То же самое хотел спросить и про вашу планету, – впервые за наше знакомство капитан слабо улыбался. И, черт возьми, кажется он понял, что я ждала свидания и переживала.
Я постаралась напустить на себя как можно более суровый вид, нахмурилась даже и выбралась из сильных рук Фента. Он нехотя отпустил – осторожно, словно не верил, что могу самостоятельно держаться на своих двоих и даже ходить.
– По-моему это вы обещали зайти в семь? Или у вас какое-то другое, особенное время на часах? Станхийское элитное? Только для знати? – меня несло, а Фент улыбался все шире и шире. Проклятье! Он, в самом деле, догадался о причинах моей нервозности и жутко этому радовался.
Капитан подошел вплотную, осторожно взял меня за плечи и вдруг заговорил очень проникновенно. Мало того, объяснился почти в земной манере.
– Олеся. Я всего лишь инопланетник и только осваиваюсь. Я понятия не имел, что нужно зайти. Я ждал вас в коридоре с половины седьмого. Если не верите, посмотрите камеры. Начал переживать, что не придете. Думал – постучаться или оставить вас в покое… Не навязываться, уж раз вы решили, что я не тот спутник, который нужен. Но потом вспомнил, что кто-то рассказывал, будто земные женщины любят опаздывать, чтобы потомить мужчину, дать понять, как важно дождаться спутницы. Поэтому я запасся терпением и надеялся, что вы все же выйдете. Но потом не выдержал…
– Похоже, мы вместе не выдержали! – усмехнулась я.
– Что же! Я испытал самое приятное столкновение в своей жизни, – снова удивил разговорчивостью Фент.
С минуту мы так и стояли, совсем близко, и я чувствовала горячее тело капитана, даже не касаясь. Он наклонился, поддерживал за плечи и молчал, вглядываясь в мое лицо. Непроницаемая маска исчезла с лица Фента. Губы его вздрагивали, глаза лучились теплом и заботой, вперемешку с растерянностью.
У меня просто колени подкашивались, тепло собиралось где-то в животе, а связные мысли куда-то улетучивались. Кружили в голове ворохом сумбурных фраз и междометий.