Обжигающий лёд
Шрифт:
А мама умела и без слов поддержать. Одними только прикосновениями и теплой улыбкой. Она деликатно выводила дочь из депрессии, и, надо признаться, у нее это получалось. Но самое главное, ей удалось донести до нее одну простую истину:
— Что бы ни случилось с тобой, всегда помни: ты наша дочь, мы одна семья. Мы любим тебя любой. С медалями или без. Тебе намного раньше удалось завоевать в наших сердцах свое место, а все эти громкие награды… Разве они покажут кому-нибудь, какая ты нежная и ранимая, какая ты веселая и внимательная? Разве откроют другим широту твоей души? То-то
Глава 13 (часть 2)
***
После операции Маша оставалась под наблюдением врача еще некоторое время, но к праздникам ей разрешили вернуться домой, и здесь явно не обошлось без родителей. Наступающий год Маша собиралась встречать в маленькой тесной компании: она, родители и младший брат Андрей, который, со слов отца, еще не дорос до того, чтобы «шастать непонятно где». Аня, долго и виновато извиняясь, все же покинула их, чтобы отметить праздник в компании друзей, где был и ее молодой человек, ради которого, собственно, и был потрачен ею весь день в салоне красоты, а потом целый вечер подбиралось платье. Напоследок сестра мечтательно закатила глаза и скрестила пальцы на руках, призывая пожелать ей удачи, и выпорхнула навстречу ухажеру.
— Да, — вздохнул папа, глядя ей вслед, — как это знакомо, когда хочется встретить праздник не со скучными родителями, а с друзьями… ну или в еще более интересной компании.
Он выразительно посмотрел на маму, и та улыбнулась ему в ответ, обмениваясь известным только им одним языком взглядов.
— А теперь вот и уже мы дожили до титула «скучных родаков».
— Ну, не выдумывай, и вовсе вы не скучные, — насупилась Маша, желая поддержать их.
— Да нет, дело-то не в том, скучные или нет, — он подошел к ней и дал руку для опоры, чтобы помочь идти. — Просто сейчас как никогда ясно понимаешь, что дети выросли и от этого становится лишь тревожнее. Пока вы были маленькими, беспокойства были иного характера. А сейчас вы вступаете во взрослую жизнь, и так хочется, чтобы не наделали ошибок, чтобы не повторили наших.
— Папа, — укоризненно покачала головой Маша. Она уже столько лет откаталась по различным чужим городам и странам, и не всегда у родителей была возможность быть рядом с ней, особенно последние годы, а они, выходит, все еще считали ее несамостоятельной.
— Вот будут свои дети, тогда посмотрим, что сама потом скажешь, — он легонько щелкнул ее по носу. — Будешь волноваться или нет.
Предпраздничную тишину квартиры нарушил звонок в дверь.
— Не похоже, что Аня что-то забыла. Пойду посмотрю, кого там принесло.
— Хорошо, я пока к себе доковыляю, нога сильно разболелась и отекла.
Уже в своей комнате Маша удобно расположилась в кресле, вытянула ноги на установленный рядом пуфик и взяла в руки телефон, чтобы отправить последние поздравления. Все приготовления в столовой к празднику были сделаны еще с утра, участвовали все, поэтому сейчас в свободное время можно было отдохнуть и просмотреть новости. Нога нещадно болела, но врач сказал, что несколько дней так и будет, выписал болеутоляющие и взял обязательство каждый день приезжать на терапию. Ну, это Маша как-нибудь переживет, впервые что ли.
В
— Да, — тут же откликнулась девушка.
— К тебе пришли, — раздался голос мамы, но вместо нее в комнату вошел…
— Что ты здесь делаешь?
Сказать, что она была удивлена — ничего не сказать. Опешила! Смеляков. Здесь, в их доме, в ее комнате.
А он окинул ее взглядом и задержался на травмированной ноге. Кивнул на гипс и неуверенно спросил:
— Как ты?
— Ну, как-то так. Вынужденно отдыхаю.
— Вот отчего ты такая упрямая, Льдинка? — Ей показалось, или в глазах его мелькнул гнев? — Я же мог тебе помочь тогда.
— Ты из-за этого пришел? Упрекнуть?
Ну вот, сама не заметила, как снова перешла на колкости. Ну почему с ним так? Отчего они не могли нормально пообщаться?
— Хотел узнать, все ли в порядке с тобой, — холодно произнес Ярослав, спрятав руки в карманы.
— Жива, почти здорова. Не переживай, не первая и, вероятно, не последняя такая травма. Все? — Ой, мамочки, ну чего ее так несло? Ей хотелось саму себя стукнуть хорошенько, но какой-то черт внутри так и подзуживал, так и подстегивал.
— Прости меня, — выдохнул парень и на несколько мгновений прикрыл глаза. И Маша в этот момент пропустила болезненный удар в сердце. Таким она еще никогда его не видела. Растерянным и… кающимся.
— За что? — пораженно выдохнула она.
— За то, что не настоял на своем и оставил тебя в беде.
— Ты не должен был нянчиться со мной, я вполне взрослый человек, чтобы…
— Ты нуждалась в помощи, а я оставил тебя, не убедившись в том, что ты обойдешься…
— Не говори ерунду. Травму я получила на следующей репетиции. Ты так с каждым встречным нянчишься?
Ответом ей было молчание и опущенный в пол взгляд.
Маше стало неловко, что ее гость стоял на пороге комнаты, а она даже не предложила ему присесть. Он был в джинсах и теплом свитере — вид такой, будто словно только что приехал откуда-то…
— Может ты… — «присядешь» хотела дополнить она, но не успела, так как в этот же момент Ярослав обращался к ней.
— Думаю, мне лучше уйти. Мне жаль, что так случилось. Прости.
Он отвернулся и быстро вышел из комнаты, даже не прикрыв за собой дверь — так торопился.
А Маша пораженно смотрела ему вслед, и что-то так больно дергало ее изнутри, так царапало. Она вспомнила, что вчера вечером у команды была выездная игра, да и потом снова предстоял выездной матч, а это значило, что Ярослав примчался в Москву именно к ней. По крайней мере, ей хотелось бы так думать, так как обычно мало кто решался покидать расположение команды, обычно семьи приезжали к своим игрокам.
Маша вскочила со своего места, покачнулась и поморщилась от пронзившей ногу боли, ухватившись за спинку кресла, чтобы удержать равновесие. Она еще не привыкла к тому, что теперь на долгое время ограничена в движениях и скорости, а потому, насколько это было возможно в ее состоянии, поспешила в коридор. Только бы не опоздать. Что она скажет ему, даже не думала, просто хотелось остановить. И вновь окунуться в его печальный потерянный взгляд.