Обжигающий огонь страсти

Блэйк Стефани

– Ваши расчеты неточны, сэр, – перебил Филип Гидли Кинг. – Вы не считаете свободными тех из них, кто отбыл свой срок или досрочно помилован.

– Я, во всяком случае, не считаю их свободными, – с презрительной гримасой заявил Мак-Артур. – Вам не следовало так часто пользоваться правом помилования, мистер Кинг. Вы отпускали на свободу это отребье, а они теперь живут за счет свободных поселенцев! Даже у лучших из этих людей нет никаких перспектив. Такие могут стать лишь поденщиками. Если повезет, подсобными рабочими на овцефермах.

– Жизнь

опровергает ваши утверждения, мистер Мак-Артур, – возразил Кинг. – Многие помилованные стали каменщиками, кузнецами, плотниками, корабельщиками, мельниками, дубильщиками, типографскими рабочими, кожевниками… И еще немаловажный факт: на наших ткацких фабриках работают пятьдесят восемь женщин. – Кинг с ненавистью посмотрел на Мак-Артура. – Но вы, мистер Мак-Артур, преисполнены решимости любой ценой сохранить статус-кво в Новом Южном Уэльсе. Пока он остается местом ссылки и отбывания наказания, вы можете спокойно удовлетворять свои корыстные интересы. – Экс-губернатор окинул презрительным взглядом приверженцев Мак-Артура. – И не только ваши собственные интересы, но и интересы ваших лакеев. Вы самовольно захватываете земельные участки и контролируете всю рабочую силу колонии. Свободный каторжный труд. Рабский труд.

Мак-Артур сидел с невозмутимым лицом. Глядя сквозь облачко сигарного дыма на экс-губернатора, он улыбался, уверенный в своем могуществе и полном бессилии Кинга.

В гостиную без стука вбежал дворецкий Дэвид Коллинз и кинулся к Кингу:

– Губернатор! Идите скорее! У нас тут неприятность. Голос Блая прозвучал как мушкетный выстрел:

– Эй вы! Губернатор здесь я. Коллинз в смятении повернулся к Блаю:

– Извините, сэр. От старых привычек не так-то легко отделаться.

– Что там случилось?

– Это все учинил наш новый слуга, сэр. Крег Мак-Дугал.

Глава 5

После ужина миссис Кинг пригласила молодых людей на переднюю веранду.

– Там вам подадут чай со льдом и фруктовый пунш. – Она ущипнула Аделаиду за щеку. – Ты вся просто сияешь, дорогая. Верно, Джон?

Джон покраснел. – Она очень мила, – пробормотал он.

– Ты не согласен, что она вся сияет? – насмешливо фыркнула Дорис.

Адди толкнула подругу локтем:

– Ты у нас просто тигрица.

В то время как Адди в голубом платье выглядела чуть старше своих лет, бальное платье Дорис подчеркивало ее юность – даже и без того тонкая талия стала казаться еще тоньше. Группа пятнадцатилетних молодых людей и девушек удалилась на открытую веранду, где был установлен огромный стол со стульями вокруг. Многие, однако, предпочитали не сидеть, а прогуливаться, беседуя. Джон и Адди подошли к балюстраде и стали любоваться ровно подстриженной лужайкой и садом перед губернаторским домом. В самом центре сада высоко вверх взвивалась фонтанная струя. При свете полной луны бесчисленные брызги искрились, точно маленькие брильянтики.

– Пошли к фонтану, – предложила Адди. – Может, там

попрохладнее.

– Неплохая мысль. Только никому ничего не говори, а то за нами увяжется вся толпа.

Они незаметно отошли в сторону, куда не достигал свет свечей, стоявших на столе. Перемахнув через балюстраду, Джон мягко опустился на густую траву и протянул руки к Адди:

– Прыгай. Не уроню же я тебя.

– Дело не в том. Просто у меня чертовски длинная юбка. Убедившись, что никто за ней не наблюдает, Аделаида подняла повыше юбку и стала перелезать через балюстраду. Глядя на ее стройные ноги, Джон испытывал острейшее желание. Она приземлилась рядом с ним, но упала бы, если бы он не поймал ее за руку.

– Ох уж эти чертовы туфли! – пробормотала Аделаида, наклоняясь, чтобы разуться.

Взяв туфли в одну руку, она другую протянула Джону, и они направились к бассейну, приютившемуся в тени вязов.

От струи фонтана разносилась по воздуху водяная пыль – здесь и в самом деле было гораздо прохладнее.

– Как здесь хорошо! – сказала Адди.

– А так еще лучше. – Джон, стоявший за спиной Аделаиды, обнял ее и положил ладони ей на грудь. – Вот привязался. Отпусти меня.

Он резко развернул ее лицом к себе и крепко поцеловал. Поцелуй затянулся надолго. Адди едва не задохнулась.

– Я не ждала этого, когда предложила пойти к фонтану.

– В самом деле? – Он хохотнул и вновь припал губами к ее губам, одновременно прижимаясь к ее бедрам.

Она оттолкнула его:

– Полегче, парень. Не можем же мы заниматься любовью перед домом губернатора. Да и твои бриджи плохо подходят для этого дела. Того и гляди лопнут. Нам лучше вернуться, пока нас еще не хватились.

Он опустил глаза:

– Но я не могу вернуться в таком состоянии. Тем более в этих тесных бриджах.

Адди закусила губу. Она посмотрела на дом, находившийся в некотором отдалении. Джон же, похоже, был не в себе – такой взбудораженный, что девушка прикрыла ладошкой губы, заглушая смешок.

– Черт побери, что тут такого смешного? Ты же знаешь, вина твоя, только твоя.

– Ничего подобного. Если бы ты не распускал руки, то все было бы в порядке. Но все-таки мне жаль, что ты так мучаешься, бедняжка. – Адди стала расстегивать его бриджи. – Давай-ка зайдем за кусты.

Он приспустил бриджи, и она стала поглаживать его твердеющую плоть. Схватившись рукой за ветку кустарника, Джон закрыл глаза.

– О Адди… О Адди…

Когда же она вдруг убрала руку, он простонал:

– Не останавливайся. Ради Бога, не останавливайся.

– Кто-то идет, – прошептала она. – Приводи себя в порядок. Быстрее.

Она никогда не слышала, как ругается Джон Блэндингс, разве что иногда помянет черта. Поэтому ее ужасно шокировал поток извергшихся непристойностей. Шокировал – и в то же время рассмешил. Кто бы мог подумать, что такой, казалось бы, воспитанный юноша способен на подобное. Адди подумала об этом с чувством некоторого превосходства.