Обжигающий огонь страсти
Шрифт:
Она пожала плечами:
– Что поделаешь, если мне не нравится слишком белый цвет кожи, который так обожают некоторые молодые дамы. Я хочу выглядеть загорелой и здоровой. Вот и все.
Она закатала рукава с оборками, показывая обнаженные руки. Затем машинально приподняла юбку, демонстрируя загорелые ноги, но тут же вновь их прикрыла.
– Да ты просто красавица, Аделаида, – пробормотал Джон. – Кто-нибудь говорил тебе об этом?
– Спасибо за комплимент, Джон. Ты очень мил. – Девушка прижала ладони к пылающим щекам; ей нравилось, что молодой
– Только на минутку. Я должен поговорить с твоим отцом. Хочу попросить, чтобы он одолжил нам упряжную лошадь. Старый Харри захворал, бедняга.
Увидев обнаженные девичьи ноги и упругие груди в вырезе платья, Джон пришел в замешательство. Он украдкой примял тугую выпуклость на своих тесноватых штанах.
«Какая же ты свинья, Блэндингс», – мысленно отчитал он себя.
Джон пристроился рядом с девушкой на стоге сена, ничем не выдав своих тайных желаний.
– Как ни странно, это кое-что мне напоминает, – сказала Адди. – Мы тогда только-только здесь поселились. Твои родители пригласили нас на чай, и мы – ты, Дорис и я – пошли играть в вашем сарае.
Джон кивнул:
– Да, на сеновале.
– И мы скатывались по сену до самого пола. Это была чудесная забава.
Джон заставил себя улыбнуться. Забава, что и говорить, чудесная. Ребята с фермы просто обожали возиться в сене с местными красоточками, прикидываясь, что им все равно, девочки они или мальчики. Особенно привлекала их Салли Мак-Артур. Уже в двенадцать у нее были упругие грудки и круглый задик. Джон просто счет потерял, сколько раз съезжал с сеновала на спине Салли. Просунув руки под мышки, он ощупывал ее грудки, а его твердая шишка так и упиралась в ее ягодицы.
Аделаида поднялась на колени, ее глаза сверкнули озорством.
– Давай поиграем в короля и королеву. Бьюсь об заклад, ты не сможешь свергнуть меня с престола, король Джон.
Он обхватил колени руками.
– А у меня и нет такого желания, королева Аделаида. Я не стану оспаривать твое право на владение этой горой.
– Смелее, Джон. Не будь рохлей.
– Я же тебя предупредил, что у меня всего минута. Я должен идти.
Он хотел было сползти вниз на четвереньках, но Аделаида с радостным воплем набросилась на него. Ею вдруг овладело какое-то отчаянное безрассудство.
– Защищайся, король Джон. Неужели ты позволишь девчонке одержать над тобой верх?
Адди легонько пощекотала Джона под ребрами. Тот очень боялся щекотки и тут же повалился на сено, задыхаясь от истерического смеха.
– Прекрати, Адди. Так нечестно. – А зачем мне твоя честность?
Они катались по сену, все глубже и глубже зарываясь в него. Затем вдруг затихли, застыли и замолчали. Неожиданно Аделаида прикоснулась к выпуклости на штанах Джона. Он приподнялся, медленно повернул голову и посмотрел ей в глаза.
– Что это у тебя такое, Джон? – спросила Адди с бесстыдной улыбкой.
Джону казалось, он вот-вот задохнется.
– Это…
– Какой же ты враль! – фыркнула Адди. – Уж не принимаешь ли ты меня за невинное дитя, Джон Блэндингс? – Она с высокомерным видом вскинула голову. – Я прекрасно все знаю. И знаю, откуда берутся дети.
Джон смотрел на девушку во все глаза.
– Ты… ты знаешь?
– Конечно. Мужчины и женщины занимаются этим в постели.
– Ну… я пошел. – Он попытался вырваться, но Адди крепко держала Джона, ощупывая его штаны.
Он застонал и снова повалился на сено. В ногах его появилось такое приятное тепло, будто они стояли в тазу с теплой водой.
– Джон, – шепнула Адди, – меня никогда еще не целовал ни один мальчик.
Она склонилась над ним так низко, что ее глаза казались огромными изумрудами. Джон легонько коснулся губами губ девушки. Поцелуй был краткий и целомудренный, и все же оба затрепетали, по телам их пробежала дрожь. Касаясь рукой его налившейся плоти, Адди тихо, дрожащим голосом проговорила: – Я знаю все о мужчинах и женщинах, но я никогда не видела… – Она осеклась, подыскивая подходящее слово. – Ну, как тебе сказать, я никогда не видела мальчика. Всего-всего. – Она с нескрываемым интересом уставилась на выпуклость внизу его живота. – Покажи мне…
– Что? – Джон подпрыгнул, будто она ткнула в него раскаленной кочергой. – Да ты не в своем уме, Адди. Если бы твой отец услышал, что ты несешь… Бьюсь об заклад, он выпорол бы меня. А если бы не он, это сделал бы мой старик.
– А кто им скажет?
Даже сквозь свою плотную рубашку Джон ощущал жар, исходивший от тела девушки. Она вся пылала, и на ее красивом лице, уже не детском, отражалось желание. Это было лицо не наивной девочки, а женщины, в жилах которой бурлила горячая кровь. Она то и дело увлажняла языком свои пухлые губы. Ее веки отяжелели. Ноздри раздувались.
– Если ты такой застенчивый, я подам тебе пример. Она сняла через голову платье, и Джон Блэндингс увидел то, чего никогда не забудет. Перед ним, чуть раздвинув ноги, стояла нагая женщина.
В каком-то умопомрачении Джон расстегнул штаны и стащил их с себя. Он стиснул зубы и опустил глаза, уверенный в том, что вид его мужского отличия, особенно в таком возбужденном состоянии, вызовет у девушки страх или отвращение.
К его удивлению и облегчению, она улыбнулась и сказала с явным восхищением в голосе:
– Да ты настоящий мужчина! Ну, теперь я вижу, как у тебя там все устроено. – Она потрогала его плоть, и Джон содрогнулся – его захлестнула волна блаженства. – Ты тоже можешь меня потрогать, – сказала она, касаясь своей груди.
– Она у тебя… словно спелая слива, – пробормотал Джон. Другой рукой он погладил ногу девушки.
Этой восхитительной игрой они поначалу и хотели ограничиться. Но в какой-то момент не смогли больше сдерживаться. Джон опрокинул Адди на спину и взобрался на нее. Она обхватила его за плечи и привлекла к себе.