Обжигающий след
Шрифт:
– Только не пересказывай мне всю книгу. Я уже сочувствую несчастной.
– И чего ты так колдунов не любишь? – Марика выпятила нижнюю губку.
– А то, что все девицы просто ума лишаются, когда речь заходит о них. Вэйны то, вэйны это… А они еще неизвестно чего больше своей волшбой приносят: пользы или вреда. Почитай лучше историю империи. Там полно примеров их произвола, – Войнова назидательно кивнула.
– История – это же скука смертная, – тоскливо протянула собеседница.
Из гостиной появилась женщина, еще не старая, сохранившая стройность фигуры, –
Сад Кошкиных располагался за хозяйственной частью, конюшней и сараями. Полторы тысячи саженей земли с плодовыми деревьями спускались к озеру. Пять работников под руководством Никодима Емельяновича Кошкина, отца семейства, собирали урожай яблок. Ящики с плодами громоздились один на другом под деревьями. Тощий, в прохудившихся на коленях брюках на помочах, Никодим Кошкин напоминал старого муравья. Тиса поздоровалась. Он махнул ей рукой в рабочей перчатке.
Девушка сорвала яблоко с ближайшего дерева и откусила. Впереди заблестела вода Вежского озера. Название пошло от реки Вежи, что вливалась в водоем с севера, а затем изливалась из него на юге и продолжала нести свои воды по долине навстречу полноводному ижскому Чаману. Заросли камыша да рогоза густо опушали озеро по краям. Рыбаки ловили здесь сома, сазана, толстолобика на уху, а красноперочку с лещом – к квасу.
На берегу под сенью деревянной беседки Тиса разглядела две женские головки: темноволосую, со строгим пучком на затылке – Ганны Лисовой и светлую, с растрепанной косой – Зоину. Девушки, завидев ее, поднялись с лавки и по очереди чмокнули в щеку.
Памятуя о письме, Войнова собиралась было спросить Ганну, что же случилось такого, что потребовало срочного приезда, но вовремя увидела прижатый к губам палец – призыв к молчанию.
– Ты седмицу меня не навещала, – сказала Зоя тоном капризного ребенка. Она опустилась на лавку, придерживая большой округлый живот под батистовой сорочкой.
– Я как раз собиралась.
Кошкина похлопала ладошкой подле себя, и обе девушки опустились на лавку рядом с беременной подругой.
– Расскажи, как твои дела? Помнится, ты помогала лекарю? Забыла, как его зовут.
– Агап Фомич. Я и сейчас у него в подручных, – Тиса выбросила яблочный огрызок за перила беседки. В рогозе послышалась возня, кряканье и плюханье перепончатых крыльев – мордоклювы вместе с утками делили поживу.
Зоя неожиданно схватила руку капитанской дочери и зашептала скороговоркой:
– Ты должна мне помочь. Лукишна сказала, что я вылитая баба Фрося и фигурой, и лицом. Просто копия.
В голосе беременной звучал страх. Войнова не понимала, откуда он.
– Моя бабка при родах померла! – Зоя сказала это так, словно рушился мир, но никто этого не замечал.
Тиса сообразила, к чему она клонит, и нахмурилась.
– Глупости какие! Даже не думай об этом! С тобой подобного не случится.
– И я ей битый час то же самое твержу, – Лисова в отчаянии развела
– У меня бедра узкие, – всхлипнула Зоя. – Я боюсь. Тиса, спроси лекаря, может, есть снадобье или трава какая, чтобы родить благополучно. Пожалуйста!
Последнее слово перетекло в жалобное хныканье. Ганна обняла подругу, погладила по плечу. А Войнова словно заново взглянула на Зою – за лето ее живот вырос до впечатляющих размеров и, казалось, как якорь тянет к земле ее хрупкое тело.
– Я найду для тебя подходящее снадобье, – пообещала она. – Все будет хорошо. Не плачь, а то нос покраснеет, как у нашего Цупа.
Кошкина хихикнула сквозь слезы, Ганна дала ей свой носовой платок, и та звучно высморкалась.
Облако заслонило солнце, ленивый полуденный ветер подернул водную гладь черно-синей рябью.
– Кстати, отец сказал – отрядные уже покинули Ижеск.
– Зоя, слышишь? Скоро Руслан приедет, – Ганна послала Тисе благодарную улыбку, – подарки привезет.
– Я ему список вручила длиной в монашеский свиток, – оживилась та, перечисляя, что заказала мужу купить для будущего малыша. – Жаль, мы не можем себе позволить колыбель Тарротанга. Я бы очень хотела люльку с вэйновским накладом – чтобы сама качалась. Как кресло-качалка Тонечки, которое градоначальник ей на годовщину свадьбы подарил.
Войнова фыркнула, а Ганна покачала головой.
– Мебель Тарротанга очень дорогая.
– Я так скучаю по Руслану. А ты, Тиса?
Брови капитанской дочери удивленно взлетели. Но она догадывалась, какой вопрос сейчас последует.
– Ты не скучаешь по Витеру?
В этом вся Зоя.
– Чего мне по нему скучать? – Войнова поднялась и подошла к перилам, делая вид, что ее заинтересовал мордоклюв, плавающий среди уток. Самый маленький представитель древних чистил свое перепончатое крыло плоским клювом.
Кошкина хихикнула:
– Знаешь, что мне муж сказал? Потерял Витя голову из-за твоей подружки.
«Ну конечно, излюбленная тема. Мы еще думали, как поднять ей настроение, а всего-то нужно дать поиздеваться над подругой».
– Да ладно, Тиса, – поспешила сказать Ганна, – только слепой не увидел бы, как Витер вился вокруг тебя на обеде у Лавра.
– Он такой высокий и сильный. Люблю военных, – закатила глаза Зоя.
– Внешность – самое последнее, на что надо смотреть при выборе мужа, – Лисова подняла указательный палец. – Мужчина обязан обеспечить семью. А Витер в свои тридцать уже старшина. Надо видеть перспективу. Я сама слышала, как капитан расхваливал его градоначальнику.
– Отец отмечает не только его, – упрямо сказала Тиса.
К ее радости, на тропинке показалась Марика. Она бежала, размахивая книжкой. Ветер раздувал пузырем ее желтое платье.
Приблизившись, девушка обхватила столбик беседки и в шутку высунула язык.
– Уф. Вы не представляете, какие я новости узнала!.. Такие… Мамку навестила Стеша Лопухина, хорошо, без Анфиски. Вы бы видели ее новую юбку. Рюши – как у бабы на чайнике. Они в гостиной чай пили, а я сидела на подоконнике, роман читала, ни о чем не подозревала…