Обжигающий след
Шрифт:
Девушка прокашлялась.
– На картинках в энциклопедии древних, – мысленно она отругала себя за неосторожность. – С детства обожаю эту книгу.
На лице ребенка отразилась жадность ученика, тянущегося к знанию. Однако он стеснительно промолчал.
– Если хочешь, я дам тебе почитать.
– Очень хочу! Спасибо, Тиса Лазаровна! А про оборотней там тоже есть?
– И про оборотней, и про драконов, и про рысаков. Там про всех древних написано.
– Здорово!
По окончании процедуры Рич, Агап Фомич и Тиса пили чай с пряниками. Вскоре с базара вернулась Глафира и, к пущей радости мальчишки, выставила
***
Должно быть, осень потеряла календарь и потому явилась раньше срока. Неделю лил дождь. Изредка тучи рассеивались и давали волю солнцу, но затем небо снова затягивалось лиловым мокрым одеялом. Ливень поломал планы сборщиков урожая и Тисы – намеченный поход на разведку к скалам откладывался. Травница почти все время проводила в лазарете с Агапом Фомичом за перебиранием сырца и изготовлением мазей и настоек.
Сегодня лекарь повез часть запасов в аптечную лавку на базарную площадь. Аренда части прилавка у Ландуса стоила Агапу половины выручки, но намеки помощницы, что хорошо бы открыть собственную лавку в городе так и пропадали втуне.
Предоставленная сама себе Войнова коротала время в библиотеке. Она расположилась на диванчике у старого письменного стола, поджав под себя ноги. На столе, стуле и даже на полу валялись книги.
«И здесь ничего», – Тиса отложила в сторонку «Имперский рудокоп» в синем переплете.
Просмотрев еще десяток книг, она наконец нашла, что искала, в тонкой серой книжонке под названием «Природные обереги».
Несколько скудных строчек: «Каховик – непросвечивающий фарфоровидный бледно-голубой камень. Считается естественным природным оберегом. Камень обеспечивает беременным благополучные роды и дает жизненные силы новорожденному и матери. В природе встречается редко, главным образом в виде желваков, а также коротких линз и прожилков длиной от 1 до 10 вершков. Минерал используется в создании украшений и амулетов. Высоко ценится в ювелирном деле». Ниже располагалась иллюстрация каховичной жилы, встречающейся в природе.
«Похоже на заплесневелый хлеб», – подумала Тиса и захлопнула брошюру, подняв облачко пыли, даже нос зачесался.
Расставив книги на их законные места, девушка заглянула в смежный с библиотекой кабинет отца. Тяжелый стол из вязовой древесины посредине, кресло со смятой плюшевой обивкой. Ряд стульев вдоль стены, на которой висит карта Ижской губернии. Кстати, на стенах кабинета – наклады, заглушающие шум: если плотно закрыть дверь, подслушать разговор извне невозможно. Накладывались чары полвека назад при строительстве корпуса.
При жизни мамы кабинет украшали комнатные цветы. Она заходила к отцу с лейкой, и родители вместе поливали герань и столетник. Тиса слышала их смех и забегала в эту комнату, в иное время ей возбранялось входить сюда. С тех пор прошли годы. Казалось, кабинет высох и потрескался, как земля в цветочных горшках.
Тиса потрогала отцовский бювар, просмотрела стопку писем. Два послания пришли из Ижеска, одно – из Горной Рудны. И толстый вскрытый конверт с оттиском печати имперской стражи – из Крассбурга. Тиса не удержалась и извлекла письмо.
Оно оказалось довольно занудным, касающимся реструктуризации имперской стражи, и девушка засунула его обратно. И только потом заметила под конвертами маленький пожеванный листок, свернутый в трубочку, что
«Войнову Лазару Митричу.
Здравия желаю, капитан.
Смею доложить. Сегодня неделя, как мы выехали из Ижеска. Зарай Климыч передумал заезжать в Ломовой, так что к обеду мы свернули на Сеевскую дорогу. По подсчетам: в Увег прибудем второго числа сентября.
Старшина Витер Дмитриевич Крохов».
Тиса вернула бумагу на место, присела на подоконник. За стеклом блестели мокрые крыши казарм, по карнизу стучал дождь. Во дворе – никого, за исключением свиньи, роющей пятаком грязь у бочки с водой.
– Через четыре дня, – прошептала она. – Камилла обрадуется. И Зоя.
***
«Истина велика и прекрасна лишь в первозданной наготе своей. Она не боится показаться обнаженной, ибо в ней нет ни малейшего изъяна… Истина самодостаточна и не нуждается во всякого рода румянах и золотых побрякушках. Так стоит ли все усложнять и искусственно создавать загадки там, где их нет? Жизнь и так полна нераскрытых тайн и чудесных откровений»*.
Тиса откинулась на спинку кресла, размышляя над словами философа. Мудрец отвергал ложь во всех ее проявлениях и призывал к правде. На страницах трактата заиграли робкие лучи солнца. Погода менялась к лучшему.
Со двора донеслись возбужденные крики. Глянув в окно сквозь пеструю листву кротона, девушка поспешила из гостиной. В коридоре она чуть не столкнулась с Улей.
– Отряд приехал! – горничная, радостная и раскрасневшаяся, торопилась к выходу на крыльцо. Войнова последовала за ней.
У ворот военной части шумела толпа встречающих. Въезжающие всадники устало улыбались в ответ, здоровались. Нагруженные баулами, шагали лошади. Животные фыркали, чуя скорый отдых и заслуженные ясли с овсом. Тиса помахала Руслану, мужу Зои. Здоровяк смущенно кивнул в ответ. Витера невозможно было не заметить – старшина отдавал распоряжения, держа ладонь на рукояти сабли. Тиса была согласна с Зоей: если говорить о служивых, то Витер – само воплощение истинного воина. Прямая спина, сильное тело, жесткий подбородок, тяжелый взгляд, заставляющий подчиненных повиноваться беспрекословно. Он крикнул что-то солдату на проходной, и тот бросился закрывать ворота. Тиса заметила, что с седла старшины позади вещмешка свисала туша здоровенного волка. Что бы это значило?
Девушки из прачечной закричали приветствия, и Витер криво улыбнулся: все-таки внимание толпы ему льстило. Тиса почувствовала на себе его взгляд и отвернулась к Камилле. Стряпуха со слезами на глазах махала сыну носовым платочком.
– Яшка мой, только погляди, совсем исхудал.
Старшина не позволил подчиненным спешиться. Отряд миновал внутренние ворота, направляясь к казармам, и толпа зевак потихоньку начала рассеиваться. Войнова вспомнила, что нужно ехать к плотнику, и вернулась в дом. Нижнюю ступеньку лестницы истоптали до дыр в прямом смысле слова, и она собиралась заказать новую на замену. Обмерив ступеньку портняжной лентой, девушка зашла на кухню и угольком записала размеры на клочке старой газеты. Ночной дождь развел грязь на дорогах, поэтому от прогулки верхом она отказалась и попросила Цупа отвезти ее на бричке. Тряска, конечно, мучительна, но зато получится быстрее, да и юбка останется чистой.