Обжигающий виски
Шрифт:
– Завтра, – говорю я, голова идёт кругом от возможностей того, что Трей может попытаться сделать. – В итоге она даёт ещё один концерт для фанатов, билеты на который были распроданы за несколько минут. Потом она рано утром отправится в путь.
– Ладно, тогда продолжай следить за ней. Это будет жарко, я чувствую это, блять, но в первый раз, чёрт возьми, не знаю, где, блять, это начнётся.
Я киваю, прекрасно понимая, о чём он говорит. Мы понятия не имеем, куда этот человек собирается ударить, что он собирается делать, или как он может это сделать. Всё, что мы знаем, это то, что он
Я не совершу ошибку, снова выпуская её из поля зрения.
– Как ты справляешься со всем этим? – спрашивает Мал, глядя на меня и удерживая мой взгляд. Я не могу ему лгать. Он прекрасно знает, что я не могу.
– Меня это пугает, брат. В прошлый раз, когда мы не знали, что происходит, я потерял свою женщину. Не очень-то хочется, чтобы это повторилось.
Он кивает, сжимая челюсти.
– Не собираюсь позволить этому случиться, ты меня слышишь?
Я киваю.
– Мы собираемся найти этих ублюдков, прежде чем они приблизятся к Скарлетт.
Я снова киваю.
– Мэв?
Я смотрю на него.
– Ты её любишь?
Теперь я смотрю ему прямо в глаза.
– Да. Я, блять, люблю.
– Тогда я обещаю тебе, что мы доберёмся до сути дела с ней в целости и сохранности.
Я делаю глубокий вдох, бросаю сигарету на землю и раздавливаю её ботинком.
– Да, – бормочу я. – Я чертовски на это надеюсь.
Он хлопает меня по спине.
– Мы тебя прикроем.
Я надеюсь, что это так.
Блять.
Я надеюсь, что это так.
ГГлава 19
– Эта песня для кое-кого особенного, – говорю я в микрофон сквозь ревущую толпу, сквозь яркие огни мобильных телефонов, направленных в мою сторону.
Сквозь всё это. Я всё ещё вижу его, стоящего в толпе рядом с Малом, наблюдающего за мной. Мы смотрим друг другу в глаза. Моё сердце не перестаёт болеть за него. Я так влюблена в этого человека, что, кажется, ничего не могу сделать, чтобы убрать это сейчас. Я по-королевски облажалась, и меня это вполне устраивает.
Он спас меня. Он научил меня снова дышать. Он снова заставил меня чувствовать. Так что я собираюсь спеть для него эту песню. Это, конечно, прикрытие, но я думаю, что вы это поймёте.
Я начинаю петь «Тысячу лет» Кристины Перри. Толпа сходит с ума, все они более чем знакомы с песней, но я только смотрю на него. Стоящего в толпе. Смотрящего на меня. Лицо пустое, но эти глаза. О, эти глаза, они прикованы к моим, и я могу прочитать каждую мысль одним-единственным взглядом. Я пою, ни разу не отворачиваясь от него, мой голос разносится над толпой, которая поёт вместе со мной.
Это самый напряжённый момент в моей жизни.
Только так я могу сказать ему, как много он для меня значит.
Однажды я закончу свою песню
Что песня с ним делает.
Сжатие его челюсти, мягкость в его глазах, то, как его тело почти наклоняется ко мне, как будто он хочет пробиться сквозь толпу и стащить меня со сцены. Когда песня заканчивается, толпа сходит с ума. Крики и аплодисменты. Это самый невероятный звук. Как и слышать их пение вместе со мной. Этот звук никогда не стареет, он всегда заставляет мою кожу покалывать. Есть что-то такое в том, чтобы слышать, как голоса людей сливаются воедино, когда они подпевают, и это меня всегда удивляет.
Каждый раз.
Мои глаза, наконец, отрываются от его, и я оглядываю толпу. И вот тогда я вижу одного из них. Человек Трэйтона. Я узнала бы его где угодно, он был здесь не один раз, когда я была с Трейтоном. Его глаза встречаются с моими, и я замираю. К счастью, не на середине песни. Он слегка дёргается, а затем так же быстро, как я его увидел, исчезает в толпе. Как долго он был на моём шоу, наблюдая за мной? Я делаю глубокий вдох, не желая создавать Сьюзен ещё больше проблем, и снова поворачиваюсь лицом к толпе.
Мал и Маверик наблюдают, пытаясь увидеть то, что видела я. Их головы поворачиваются ко мне, и я слегка киваю. Они оба начинают двигаться в ту сторону, где стоял мужчина. Его зовут Даниель. Интересно, сколько ещё людей Трейтона сейчас здесь? Те, которых я не узнаю? Он здесь? Боже.
Я завершаю концерт, используя свой самый счастливый голос, используя своё лучшее выступление, а затем я исчезаю со сцены и возвращаюсь назад. Сьюзен ждёт с широкой улыбкой на лице.
– Это было невероятное шоу, оно поможет справиться со всем негативным вниманием СМИ, окружающим тебя прямо сейчас. Молодец, Скарлетт.
– Сьюзен, я видела в толпе одного из людей Трейтона. Маверик занимается этим, но это определённо был один из них. Если Маверик и Мал вернутся, не могла бы ты их пропустить?
Её глаза расширяются.
– Конечно. Я думала, мы фильтровали тех, кто входил и выходил. Мы не видели Трейтона.
– Он использует других людей, ты не узнаешь никого из его людей. Он может послать кого угодно, и, очевидно, именно это он и делает.
Она кивает и достаёт телефон.
– Я удвою охрану и, может быть, начну проверять каждого входящего. Мы что-нибудь придумаем, не паникуй.
Я киваю, но внезапно чувствую себя не очень хорошо. Амалия подходит и кладёт руку мне на плечо. Она вспотела после шоу, там было жарко. Её глаза широко раскрыты и полны беспокойства.
– Ты в порядке?
Я киваю.
– Да, я просто не очень хорошо себя чувствую. Может быть, стресс?
– От всего внимания прессы? – спрашивает она.
– Возможно, – я заставляю себя улыбнуться. – Я уверена, что всё пройдёт.
Она протягивает руку, потянув меня в объятия. Я отпустила её, задержавшись на несколько минут. Она отстраняется и улыбается мне.