Обжора-хохотун. История, рассказанная сэром Мелифаро

Фрай Макс

Выбрал оранжевый стакан и ни секунды об этом не жалел. Вино в нем оказалось легкое, сладковатое, с ароматом свежескошенной травы — никогда такого не пробовал.

Я пил, сэр Атва Ачуани смеялся, сэр Кетторама изучал свое внутреннее пространство, застывшие на пороге слуги безмолвствовали. Казалось, так будет вечно, однако мой весельчак внезапно замолчал, отхлебнул из ближайшего к нему стакана и спросил:

— А собственно, зачем я понадобился Тайному Сыску? Вроде ничего интересного последние лет восемьдесят в моей жизни не происходило. И рад бы быть тем человеком, которого вам есть о чем расспросить, но я — не он. Живу, как блаженный мешок

компоста, Кодекс, будь он неладен, чту. Вот разве что Магистра Нуфлина еще ни разу в задницу не целовал. Чего не было, того не было. Вы поэтому за мной пришли?

Запомни, сказал я себе, это называется «милейший человек». Одно удовольствие иметь с ним дело — с точки зрения сэра Кофы. Учти на будущее.

И прежде чем высказываться вслух, постарался вспомнить, как обычно выглядит и каким тоном говорит этот зануда Лонли-Локли. Сейчас я, чего греха таить, завидовал его невозмутимости и умению мгновенно доводить людей до белого каления. И решил, что непременно надо будет научиться корчить такие же равнодушные рожи. Может пригодиться в некоторых непростых ситуациях.

— Это как раз очень хорошо, что вы не целовали никаких задниц, — наконец сказал я. — Подобное поведение совершенно недопустимо, поскольку противоречит элементарным нормам гигиены.

Вместо того чтобы удивиться или обидеться, этот чудак снова расхохотался. Я взял следующий стакан, пригубил неизвестный крепкий напиток и приготовился ждать. Был почти уверен, что трачу время не зря. Ясно же, что только такой смешливый колдун и мог сделать подозрительного богача жизнерадостным призраком. Даже смех у них похож, только у сэра Атвы, хвала Магистрам, не настолько заразительный, а то плохи бы были мои дела.

— Унхан Магарас умер нынче ночью, — сказал я, когда он наконец успокоился.

Сэр Атва Ачуани оживился необыкновенно. Глаза засияли, разбежавшиеся в разные стороны черты внезапно собрались в умное, осмысленное и чрезвычайно привлекательное лицо, даже узор на лоохи, похоже, стал ярче, и я подумал, что зря вот так сразу счел, что у него нет ни вкуса, ни фантазии. Для человека, сидящего в гостях у родного брата, то есть практически у себя дома, его наряд был не так уж плох.

— И что? — нетерпеливо спросил он. — Все получилось?

— Еще как, — заверил его я. — Прекрасный вышел призрак. Хохочет и жрет, жрет и хохочет. Причем так заразительно, что все вокруг тоже начинают жрать и хохотать, — а вот это уже проблема. Мы с сэром Кофой нынче в «Зеленом супе» целую коробку умпонских пилюль от обжорства извели.

— Слаб желудками нынешний народец, — презрительно отмахнулся сэр Атва. — Вот в прежние времена сутками могли обжираться, и хоть бы что.

— Я те времена не застал. Однако уверен, дело в том, что повара тогда колдовали. А теперь — почти нет. Поэтому пища стала тяжелее, — заметил я.

— Ваша правда, сэр Мелифаро. Так вы говорите, призрак господина Магараса не только смеется, но и ест? Не притворяется, не имитирует, а жует и глотает?

— Своими глазами видел, как он кусал колбасу.

— Отлично! Я не был уверен, что это получится.

— Слушайте, а почему он так действует на окружающих? — спросил я. — В смысле, почему все остальные тоже начинают жрать и хохотать?

— Хотите правду? Понятия не имею, — усмехнулся сэр Атва. — Но подозреваю, это просто побочный эффект заклинаний, даровавших ему чудесную способность жрать колбасу. Клиент, видите ли, всегда ценил хорошую еду превыше прочих наслаждений и мечтал продолжить

в том же духе после смерти. Заплатил столько, что было бы свинством с моей стороны хотя бы не попытаться. Я, помню, столько заклинаний наворотил в надежде, что какое-то да поможет… Ну что тут скажешь, рад за него. И за горожан — не так уж плохо они провели время. А вот за вас — не очень. Зря вы на Левый берег ехали. Все это я проделал в ту пору, когда Кодекс Хрембера еще в страшных снах своим будущим создателям не снился.

— Ну и что, — ответил я, придвигая к себе следующий стакан. — Я же не арестовывать вас приехал, а лично убедиться, что дело давнее и можно не носиться по городу, разыскивая неизвестного мастера. А вместо этого, к примеру, выпить с вами вина. А вы говорите — зря… К тому же сэр Кофа просил передать, что, по его расчетам, рано или поздно этот Обжора-хохотун к вам заявится. Говорит, все они ходят к своим бывшим знахарям советоваться, как быть дальше.

— Вот о чем о чем, а о призраках я знаю побольше, чем сэр Кофа Йох, при всем моем к нему уважении. Как по-вашему, сколько клиентов у меня было? Впрочем, точно сам уже не скажу, после трехсотого сбился со счета. В живых сейчас хорошо если половина. И некоторые действительно заходили меня навестить. Сказать спасибо, покрасоваться перед понимающим зрителем, и все в таком духе. Но как быть дальше, спросили всего двое. Обычно призраки сами прекрасно знают, как им следует поступать. Не скажу, что их идеи всегда так уж хороши, зато самоуверенности — хоть отбавляй.

— И что вы присоветовали тем двоим?

— Как что? Отправил к твоему начальнику. Он, в отличие от меня, знает все, что им нужно. Сам к нему пойду, если, конечно, он меня переживет. Что, боюсь, весьма вероятно.

— А вы, получается… тоже?

Это, конечно, был бестактный вопрос. Но я просто не мог удержаться.

— Странно было бы не сделать для себя то, что всю жизнь делал для других, — пожал плечами сэр Атва. — Я, видите ли, много наблюдал за призраками и понял, что такая жизнь нравится мне гораздо больше, чем полная неизвестность.

— Ясно, — кивнул я. — Вы уж извините, что лезу не в свое дело.

— Профессия у вас такая — лезть не в свои дела, — отмахнулся он.

И был совершенно прав.

— Значит, если господин Магарас, то есть его призрак все-таки к вам заявится, вы отправите его к Джуффину? — спросил я.

— Конечно. Чем он хуже других?

— Отлично. Потому что именно об этом я и хотел вас попросить.

— Рад, что все так совпало. Но на вашем месте я бы на это не слишком рассчитывал. Вы просто не представляете, насколько он сейчас счастлив. И я не представляю. Только умозрительно могу предположить, каково это — после долгой жизни, унылой старости и тяжелой болезни обрести вдруг легкость, силу и неуязвимость, вернее, иллюзию неуязвимости. Но очень достоверную.

— Ну мало ли как сложится, — сказал я. — Может, господину Магарасу не понравится, что мы за ним гоняемся. А у нас просто выхода другого нет: пока призрак в Ехо, он вне закона, и ничего тут не поделаешь.

— Ох уж эти мне законы, — обреченно вздохнул сэр Атва. — Честно говоря, я не думаю, что нужны были такие жесткие ограничения на Очевидную магию. До сороковой ступени вполне могли разрешить — больших бед никто не натворил бы, а настоящему мастеру для работы вполне достаточно.

Он требовательно посмотрел на меня, как будто в моих силах было немедленно изменить положение дел к лучшему, а я почему-то ленился.