Оцепеневший
Шрифт:
Отлично. Теперь и моя тетя мне врет.
— Все в порядке? — спрашивает Тони.
Я не в настроении разговаривать с ним об этом или о чем-нибудь, что касается меня, поэтому меняю тему.
— Кому ты писал сообщение?
Нацепив улыбку, он отвечает:
— Своей паре на сегодняшнем свидании.
— Оу? — я тереблю рубашку. — Не знала, что у тебя такая есть.
— Ревнуешь, Максару?
Я закатываю глаза.
Да. Но не потому, что я хочу быть той, кому Тони пишет эсэмэс, а потому, что я хочу, чтобы Логан обращался со мной так, как обращается Тони. Боже, я звучу, как сраная поврежденная запись. С меня предостаточно этого разговора.
—
Налажал? Ха. Слабо сказано, хочу сказать я. Слабо сказано.
* * *
Паркуясь на подъездной дорожке тети Кэролайн, я игнорирую входящий звонок от Эрин. Это седьмой ее звонок за последние двадцать минут, и пятнадцатый с тех пор, как я уехала из дома.
Что она вообще может сказать? Она выразилась вполне громко и четко, когда подтвердила то, что я думала ранее. Не стоит повторять сообщение. Она также прислала двадцать пять эсэмэс. Я ни одного не прочитала. Знаете, кто не прислал ни одного сообщения? Угадайте с одного раза…
Я выключаю телефон, надеясь, что до нее дойдет. После этого, кладу его в сумочку, вытаскиваю ключи из зажигания и направляюсь к входной двери. Оглядываюсь на соседей, с которыми я выросла, и неохотно улыбаюсь. Миссис Хэтэуей, соседка слева, чей бледно-голубой одноэтажный домик окружен слегка покосившимся заборчиком, — учительница в начальной школе, у которой нет детей и мужа, потому что он умер шесть лет назад. Мои глаза следуют к соседу справа, и я вижу одноэтажный домик из белого кирпича с выложенной камнем дорожкой, которая ведет к главному входу. Это дом мистера Роджерса — одинокого мужчины-пенсионера, который управляет книжным магазином.
Он на удивление дружелюбный и всегда делает мне скидки на книги. Он всегда снабжал меня ими, пока я жила с тетей и дядей. Давайте просто скажем, если бы не он, тетя Кэролайн потратила бы больше, чем мой маленький фонд на колледж, пытаясь утолить мой литературный аппетит. Черт, я уже была здесь на этой неделе. Вы должны помнить. Это был день, когда Логан решил немного пометить свою территорию, словно паршивая шавка, только по моей ноге стекала не моча.
С мягким стуком в покрашенную в белый цвет дверь двухэтажного, сделанного из красного кирпича дома своих тети и дяди, я выкрикиваю:
— Привет…
Мой дядя выходит из своего кабинета, который ответвлялся от главного коридора, с бумагами в руках, в чересчур больших очках на стареющем лице.
— Макс.
— Эй, дядя Майк, — я шагаю вперед, чтобы обнять его.
Дядя Майк — брат моего отца. На самом деле, они были близнецами. Пока я росла, я помню, каким безумием было то, что у них было так много общего, и они так похоже вели себя, вплоть до скучной работы их обоих. Бухгалтера. И если подумать получше, они две копии LL Cool J , только один немного выше другого (прим. пер. — LL Cool J —
— Как дела? — Он складывает руки на груди, после того как обнимает меня.
— Бывало и лучше, — ответ слетает с языка раньше, чем у меня есть шанс удержать его. Чтобы отвлечь от него, я быстро добавляю: — работа отнимает все силы.
Его густые темно-коричневые брови взлетают вверх.
— Ты еще не знаешь, да?
— Знаю что?
Дядя Майк вот-вот собирается заговорить, когда тетя Кэролайн появляется из-за угла, и ее маленькая фигурка ростом в сто пятьдесят восемь сантиметров резко останавливается. Сегодня ее темные шоколадные волосы стянуты в высокий хвостик и не прикрывают плечи.
Она делает такой хвостик, только когда расстроена или тренируется.
— Hola, Макс, — присутствующий акцент четче, чем обычно.
Снова. Еще одна подсказка о том, что она чем-то расстроена. Она наполовину мексиканка и наполовину афроамериканка, и когда она обеспокоена, ее испанская сторона преобладает.
— Hola, тетя Кэролайн.
— Ты не сказала ей? — шипит дядя Майкл.
— Сказала мне что?
— Я хотела сделать это наедине, — громко шепчет она.
— Ты должна была предупредить ее…
— Я думала…
— Она заслуживает знать! — дядя Майкл повышает голос — нечто, что он делает редко, как и мой отец.
— Знать что? — снова вмешиваюсь я.
Прежде чем у кого-нибудь из них есть шанс ответить, еще одно лицо появляется в коридоре, выглядывая из-за угла кухни. Моя челюсть падает на пол, как и моя сумочка.
О, боже, нет…
— Макс, — ее голос хрипит, и мое лицо незамедлительно кривится. — Моя прекрасная дочурка.
Вы что, бл*дь, издеваетесь?
Глава 2
Логан
Я наблюдаю за тем, как баскетбольный мяч беспрепятственно скользит в сетку и отскакивает от забора.
Бл*дь, я ненавижу баскетбол.
Используя край своей белой футболки, вытираю пот, скатывающийся по щеке и лбу. Он безостановочно катится по моему телу, приклеивая ткань к нему там, где ей не место. Если дело не касается тренировки или секса, на моих яйцах не должно быть столько пота.
— Вот ты где, — Дин выходит из боковой двери тренажерного зала на площадку.
Осмотревшись по сторонам, он спрашивает:
— Ты один?
— Ты еще кого-то видишь?
Сделав шаг в сторону, он скользит руками в карманы своих шорт.
— Не знал, что тебе нравится баскетбол.
— А он мне и не нравится.
Сбитый с толку, он поднимает брови.
— Так ты…
— Играю в баскетбол.
— Точно. Почему? То есть, если ты его ненавидишь.
— Потому что Уилл сказал мне, если я пробью еще хоть одну дыру в стене, он заставит меня шпаклевать ее собственными руками, — я шагаю к мячу, который отскакивает от стены здания и катится в моем направлении.