Очаг поражения
Шрифт:
Зазвонил телефон, вызывал Глеб.
– Абориген вызывает Папуаса. Как легализация?
– Все нормально, думаю, к вечеру я буду, кем и был. А ты как?
– Я над концертной ямой: Тотьма, санаторий у излучины реки, «скрипач» играет один, это его последний выход.
Исход дня был по-весеннему теплым, вокруг лужайки пестрел венок из цветов, а на самой лужайке Ставрос и Феликс готовили на решетке колбаски.
– Пока, Папуас.
– Пока, Абориген. Конец связи.
Рыжий кот, все время тершийся
А в это время, весьма далеко от лужайки, в одном из кабинетов трибунала толмач перевел сказанное для господина Андерсена…
Покинув кабинет босса, Фред сел за свой стол и крепко задумался. Информация о клинике будоражила воображение. Он понимал, что ее надо срочно, пока горячая, продать тому, кто заплатит за нее деньги. И следует торопиться, через час она может протухнуть. Но он также понимал, что сильно рискует. Если поймут, откуда утечка, его даже судить не будут. Пристрелят прямо на рабочем месте и скажут, что не вынес груза житейских проблем. А жить ему жутко хотелось, особенно, предвкушая обещанную премию за информацию о клинике. Его мозг бешено заработал, придумывая, как отвести от себя подозрения, а глаза по инерции просматривали оперативные документы, приготовленные для босса.
Неожиданно взгляд секретаря зацепился за слово «русский». Он зачем-то взял документ в руки и начал читать. Это была информация о переводчике, эмигранте из России. Фреда осенило. Вот тот, кто поможет ему выйти сухим из воды. Так как босс наделил его полномочиями управлять операцией, то ничто не мешало наведать толмача. Записав адрес и сделав ксерокопию фото «русского», Фред по дороге позвонил с таксофона заказчику. Автоответчик сообщил, что он позвонил в туристическое агентство и может сообщить маршрут, выбранный для путешествия по России. Фред поднес к микрофону свой мобильник и включил проигрыватель с сообщением. Женский голос монотонно проговорил: «Даму интересует лечение в клинике, находящейся в Вологодской области вблизи города Тотьма. Здание санатория находится у излучины реки. К сожалению, более точный адрес неизвестен, но желание попасть в санаторий огромно. И не только у нее одной».
Через десять минут Фред был у дверей переводчика, и его волновал только один вопрос: сколько человек может находиться в квартире. На звонок ему ответил знакомый голос. Помощник Андерсена сказал, что переводчика вновь приглашают в трибунал, и даже показал в глазок свое удостоверение. Дверь открыл человечек в засаленном халате и тапочках на босу ногу и пригласил Фреда войти.
– Господин Шнайдер, вы в квартире один?
– А что?
– Я должен сообщить вам секретные сведения.
– Тогда да!
– Требуется ваша помощь как переводчика.
– Я и так знаю, зачем вам всегда нужен. У вас большой урожай на русских? – Шнайдер с иронией взглянул на мужчину.
Фред осмотрел убогую обстановку, пытаясь заглянуть через плечо хозяина в дальнюю комнату.
– Прошу вас, переоденьтесь, это срочно.
– Кому еще нужен старый еврей, кроме вас? Ладно, уже иду.
– Водички попить не дадите? Во рту пересохло.
– Да, конечно. Идемте на кухню…
Ничего не подозревая, переводчик повернулся спиной к гостю, чтобы налить в стакан воды. Фред взял со стола длинный узкий нож для нарезания хлеба и, прижав старика к себе, вогнал лезвие прямо в сердце. Тело вздрогнуло и без каких-либо стонов и конвульсий тихо опустилось на пол.
Убийца снял с рук хлорвиниловые, в цвет руки, перчатки с текстурой чужой кожи и положил их в карман. Нож он оставил торчать
Обман – это когда врут вам, а когда врете вы – это изменение информации в интересах дела
Генерал Удодов заканчивал обедать в комнате для отдыха, когда его отвлек звонок по внутреннему телефону. Недовольный, он отложил в сторону бутерброд с бужениной и, кряхтя, взял трубку.
– Товарищ генерал, полковник Измайлов, есть информация от Дуплета. Наливайте чай, сейчас буду. Бутерброды есть?
– Один не доел из-за тебя, – пошутил генерал, машинально застегнул китель и с нетерпением стал ожидать своего протеже – верного пса.
Через пару минут в кабинет без стука вошел крепко скроенный совсем молодой полковник. Зайдя в комнату отдыха, он взял тарелку с бутербродом, стакан с чаем и уселся напротив хозяина кабинета.
– Два часа назад агент сообщил, что ему известно местоположение клиники. – Внимательно посмотрев на мгновенно изменившееся лицо товарища, полковник улыбнулся и продолжил: – Именно той, о которой нас просили узнать. Вологодская область, пятьдесят километров от Тотьмы. Санаторий в излучине реки… Также спешу сообщить, что об этом знаем не только мы.
– А почему ты так поздно ко мне пришел? – генерал побагровел от злости, понимая, что в таком деле промедление смерти подобно.
Докладчик вскочил по стойке смирно:
– Потому, что в своем доме убит ножом резидент – Толмач. Как вам известно, автоответчик находился в его квартире. Связной по обычаю зашел его проведать и нашел мертвым на кухне. Благо знал, что и где искать. Он и передал нам сведения до приезда полиции. Я к вам пришел сразу, как только получил информацию, – отрапортовал полковник.
– Тогда понятно. Да ты садись.
– Разрешите помянуть старика-полковника? – спросил молодой офицер и взял в руки стоящую на столе открытую бутылку коньяку.
– Одинокий он был. Двадцать лет прожил в чужой личине. Ни родины, ни флага… Даже похоронить толком не сможем. Так и будет лежать забытым на чужбине.
– Помянуть всегда успеем. Сейчас, главное, успеть добраться до клиники первыми, – отклонил предложение генерал. – Собирай группу, а я решу вопрос с вертолетом. – Глядя в спину подошедшего к двери полковника, спросил: – Кто еще знает о полученной информации?
– Кроме нас двоих – никто, – ответил, улыбаясь, полковник и тихо притворил за собою дверь.
Какое чудо вам явить еще?
Феликс ехал на площадь Ватерлоо за результатами экспертизы, а затем планировал попасть в трибунал, где на судебном заседании должна была решиться его дальнейшая судьба. Он думал о предстоящей поездке в Россию и совершенно не заметил, как подъехал к лаборатории. Рассчитавшись с таксистом, зашагал к заветной двери, за которой находился документ, подтверждающий его личность. Охранник, остановивший его на входе, проверил приглашение и пропустил в здание. Саенко прошел к лифту и нажал вызов. Вошел в распахнувшуюся дверь и задал на пульте седьмой этаж. Лифт бесшумно закрыл кабину и так же неслышно пошел вверх. В это время охранник поднял телефон и сообщил кому-то, что объект находится в здании. Вскоре сообщение было передано снайперу, засевшему на террасе, опоясывающей купол оперного театра. Он был одет во все серое, даже лицо и руки были выкрашены в цвет стен, и потому незаметен в пасмурный день. Стрелку докучали чайки, прилетавшие с залива, находящегося в ста метрах. Они облюбовали поручни крыши и то и дело приземлялись, взлетали, мешая ему. Дверь лаборатории открылась, и объект появился в проеме.