Очарование невинности
Шрифт:
– У меня нет привычки вести себя учтиво с наемными работниками. Скажи спасибо, что я не оставил тебя гнить в тюрьме.
– Возможно, зря не оставил!
Ее слегка истеричный тон заставил его умолкнуть. Он с болью признал, что был слишком груб.
Но, с другой стороны, разве не она виновата в том, что случилось?
– Кто мог тебя подставить? – спросил Бастьен, понимая, что, чем быстрее они докопаются до сути, тем быстрее их пути разойдутся.
Ее полные губы скривились в циничной улыбке.
– Это модельный
– Кому-то не понравилось, что «Бриллианты Хейдекера» заключили контракт с тобой?
Ана помотала головой, шелковистые пряди скользнули по плечам.
– Если бы кому-то хотелось занять мое место, он предпринял бы что-нибудь в начале кампании. А как насчет тебя?
– Что?
– Не раздражал ли ты кого-нибудь в последнее время? Кого-нибудь, кто мечтает погубить твой бизнес?
– Хорошая попытка переложить вину на меня, мисс Дюваль, но нет.
– Попробовать стоило, – пожала плечами Ана. – Ты уверен, что у меня есть скелеты в шкафу. Я хотела проверить, есть ли они у тебя. Вдруг мы что-то упускаем из виду.
– Но, кажется, не меня обвиняют в употреблении наркотиков.
– А ты не допускаешь, что конкурент по бизнесу пытается таким образом добраться до тебя?
Бастьен с трудом проанализировал цепь ее рассуждений. Последняя попытка поглотить одну из его компаний была два года назад. Тогда он разгромил конкурентов и заставил их бежать поджав хвост.
– И еще кое-что. Мы знаем друг друга с детства, так зачем называть меня мисс Дюваль? – улыбнулась Ана.
Как просто она подбросила ему мучительные воспоминания! Будто он не потратил годы, пытаясь забыть то время. Будто последствия тех ужасных недель, которые они провели вместе, не отражаются на их жизни.
Бастьен разозлился:
– Мы провели вместе восемь неприятных недель шестнадцать лет назад против своей воли. Твоя мать решила соблазнить моего отца, и он, как дурак, поддался ей. С тех пор наши дорожки пересеклись лишь однажды. Нужно ли мне напоминать, чем все закончилось?
Ана отчаянно затрясла головой, но он проигнорировал это.
– Ты предложила мне свое полуголое тело, а я чуть не вышиб тебе мозги. Разве все это характеризует нас как друзей детства?
Улыбка исчезла с лица Аны, и она побледнела. Ее пальцы сжались с такой силой, что суставы стали белыми.
– Я презираю тебя!
Бастьен не испытывал сожаления. С точки зрения рекламной кампании, красота Аны Дюваль была необходима «Бриллиантам Хейдекера». Женщины мечтали быть похожими на нее, мужчины хотели быть с ней. Но над ним она не имела никакой власти.
Ради собственного блага он должен внушить ей это.
– Твоя соседка сейчас дома?
Она подняла голову, обиженно и подозрительно посмотрела на него. Бастьен отвел взгляд.
– Должна
– Будет кому собрать твои вещи. Тебе нужна другая одежда. Совет директоров состоится завтра утром. Не рекомендую появляться там в таком виде.
– А к чему, собственно говоря, мое присутствие?
– К утру станет известен объем ущерба, причиненного компании, – пожал плечами Бастьен. – Возможно, твое присутствие на совете директоров предотвратит увольнение и иск о возмещении убытков.
Ана снова прикусила губу.
Бастьену все сложнее становилось отводить глаза от ее губ. В машине воцарилось молчание, которое ему не хотелось нарушать. Он проигнорировал телефонный звонок, не желая слышать новости, какими бы они ни были.
Бастьен наблюдал, как Ана рылась в сумочке, пытаясь найти и включить телефон. Он любовался ее изящными запястьями, такими хрупкими…
Пытаясь привести в порядок свои неуправляемые мысли, он заметил, что Ана, прослушивая сообщения, снова побледнела.
Генри доложил ему, что новость о скандале, в котором замешана звезда рекламы «Бриллиантов Хейдекера», распространяется со скоростью звука. Ее муссируют даже международные новостные каналы. Несомненно, автоответчик Аны переполнен сообщениями журналистов, желающих дотянуться до нее своими грязными ручонками.
Одним словом, нервный срыв ей гарантирован.
– Думаю, тебе лучше выключить телефон и не включать его в ближайшем будущем.
На этот раз она не протестовала. Дрожащим пальцем Ана надавила на кнопку. Признаки беспокойства опять проявились на ее лице: она кусала губы, демонстрируя безупречные зубы.
– Успеет ли Симона приехать в аэропорт до нашего отлета?
– Мы полетим, когда я распоряжусь. И твоя подруга не привезет вещи. Я послал на квартиру своих людей, которые, в крайнем случае, сами все соберут.
Ее глаза расширились от гнева.
– Они будут рыться в моих вещах без моего разрешения?
– Ты задолжала моей компании кучу денег. На твоем месте я бы поостерегся проявлять неуместный гнев.
– Ты не на моем месте! Ты на все смотришь со своей, хейдекеровской, колокольни высокомерия, а нормальные люди предпочитают относиться друг к другу с уважением.
– Ты можешь снова выскочить из машины, если считаешь, что с тобой грубо обошлись. – Бастьен многозначительно взглянул на дверцу.
Ана стала белее полотна. Трясущейся рукой она провела по волосам. Шелковистые пряди медленно скользили между пальцами. Несколько секунд она молчала, но ее губы двигались, беззвучно произнося слова, которыми она хотела уничтожить его. Она подняла глаза, и Бастьен увидел, что из шоколадных они стали почти черными, пылающими яростным огнем.
Грубое, незнакомое чувство охватило Бастьена. Это ощущение раздражало его, заставляло ерзать на месте. Он перевел взгляд на ее полные губы.