Очарованная
Шрифт:
— Ты согрелась? — спросил Саймон жену.
Ариана подняла на него взгляд. Золотистые блики костра плясали в темных глазах Саймона, кольчуга его мерцала и переливалась стальным блеском при каждом движении.
Ариана молча кивнула в ответ, и огненные блики скользнули по ее распущенным волосам, будто по ним ласково провели рукой. Мокрые кудри обрамляли ее лицо, слегка шевелясь от теплого воздуха.
— Правда согрелась? — недоверчиво произнес Саймон. — Ты ведь промокла до нитки.
Кому, как не Саймону, было это знать —
Ариана снова кивнула — она знала, что стоит ей открыть рот, как ее зубы начнут выбивать дробь от холода.
Саймон склонился над ней и плотнее укутал ее своим меховым плащом. Когда он отнял руки, то случайно коснулся ладонью ее щеки.
Ариана вздрогнула, но не от холода.
— Да ты совсем замерзла, — сказал он.
— Н-нет. А вот на тебе уж точно нет ничего, кроме холодного металла. Возьми н-назад свой плащ — тебе он нужнее, а я и так с-согреюсь.
— Черт возьми! — пробормотал Саймон.
Он раздраженно дернул застежки кольчуги и с легкостью сбросил ее с плеч, несмотря на ее тяжесть. Конечно, это проще было бы сделать с помощью оруженосца, но Эдвард был уже занят — в соседней комнате.
А если бы парнишка и стоял поблизости, робко переминаясь с ноги на ногу в ожидании приказаний, Саймон и тогда не позвал бы его — ему совсем не хотелось, чтобы кто-либо из мужчин видел его жену полураздетой.
— Завтра наденешь свое колдовское платье, — сказал Саймон, стягивая с себя промокшую кожаную рубашку, которую он носил под кольчугой. — Оно отталкивает воду, точно его гусиным жиром смазали.
Ариана сверкнула на него глазами — она не надевала свое аметистовое платье с той поры, как узнала, что в нем скрыта какая-то тайна.
Впрочем, может быть, ей просто так казалось — Ариана поняла, что, когда речь идет о Посвященных, трудно быть в чем-либо уверенной.
Но так или иначе, а стоило ей только подумать о мягкой, теплой ткани, кошкой ластящейся к Саймону, ее сразу же охватывало странное, беспокойное чувство — начинало казаться, что это ее руки, а не волшебное платье ласкают Саймона.
— Что мне нравится, то я и буду н-носить, — пробормотала она.
Саймон буркнул что-то себе под нос, подбросил поленьев в костер и сел напротив Арианы.
Из веток, которые собрали стражники, получилась достаточно удобная лежанка. Сверху на нее было наброшено сухое покрывало. Плащ Саймона тоже ни капельки не промок — Посвященные чем-то обработали белый мех, и теперь он отталкивал воду. Когда шел дождь, Саймон просто выворачивал его вверх меховой подкладкой.
Ткань, из которой был сшит плащ Арианы, не отличалась таким чудесным свойством и промокла насквозь. Влажная одежда сохла перед огнем, слегка раскачиваясь на кольях, как приспущенное знамя.
— С вашего позволения,
Ариана испуганно вскрикнула, когда Саймон неожиданно приподнял ее и усадил к себе на колени.
— Что-нибудь не так? — мягко спросил он, укрывая плащом их обоих.
— Я… ты сделал это так б-быстро — я даже забыла, какой ты проворный и сильный.
— А ты сейчас похожа на мокрую кошку — и я даже забыл, что у тебя острые коготки и надменный нрав.
— Ну что ж, кошка так кошка, во всяком случае, я хоть не линяю, — пробормотала она.
Саймон рассмеялся.
На мгновение между ними воцарилось молчание — только слышно было, как потрескивает огонь и шуршит дождь по крыше, да за полуразрушенной стеной раздаются голоса. Постепенно озноб, мучивший Ариану, прошел — она слегка вздохнула и доверчиво прильнула к Саймону, согреваясь его теплом.
Ее щека коснулась его мускулистой груди, и Ариана вспомнила, что Саймон снял рубашку — на нем были только штаны из мягкой кожи.
Эта мысль не то чтобы взволновала ее, но…
Но и не оставляла ее в покое.
Из прогала в стене послышался приглушенный женский вскрик.
— Как ты думаешь, Бланш согрелась, ей там тепло? — спросила Ариана спустя некоторое время.
Саймон прямо-таки затрясся от беззвучного смеха.
— Ей, пожалуй, теплее, чем ты думаешь, — заверил он жену.
— Почему?
— Да с ней там рядышком пристроились по крайней мере два дюжих молодца.
Ариана издала удивленное восклицание.
— Два? — выдохнула она.
Саймон замурлыкал в знак согласия, как большой ласковый кот.
— Двое сразу? — продолжала спрашивать Ариана.
— Ну да.
— А это… удобно?
— В каком смысле? — спросил Саймон.
Ариаиа никак не могла рассмотреть выражение его прищуренных глаз, но отчетливо слышала смех в его голосе.
— Ну, в смысле… В такой тесноте, — осторожно заметила она.
— Зато в тепле — как птенчики в гнездышке.
— И ты спал так?
— Конечно, нет.
Ариана вздохнула и снова прильнула к его груди.
— Когда я хочу согреться, то сплю с девицами, а не со стражниками, — вежливо пояснил Саймон.
Ариана открыла рот от удивления, и краска смущения залила ее щеки — она вдруг поняла, что ее супруг немилосердно издевается над ней.
Во всяком случае, так ей показалось.
Взглянув в ее обескураженное лицо, Саймон расхохотался: во всем, что касалось отношений между мужчиной и женщиной, Ариана была невинным ребенком.
«Но только не в том сне».
Огонь пробежал по его жилам, как только отголоски невозможного, необъяснимого сна эхом отдались в его памяти, одновременно сдерживая и разжигая его, — сдерживая, потому что во время Крестового похода он узнал, что его чувства могут стать оружием против него же.