Очарованные
Шрифт:
Ана старалась успокоиться — так будет лучше.
Время было плохо рассчитано с начала до конца. Мне не хватило сил справиться с твоими чувствами.
— Если бы раньше призналась…
— Ты бы иначе отреагировал? — Ана бросила на него взгляд. — Не думаю. Впрочем, ты прав. Я должна была раньше сказать. Поступила нечестно, проявила слабость, позволив нашим отношениям так далеко зайти.
— Не вкладывай мне в рот свои слова. Если б ты не наладила… связь, по твоему выражению… то не знала
Она кивнула, смахнув со щеки слезу.
— Понимаю. Прости.
— Трусиха.
— Вот именно.
Бун нахмурился, глядя на развевавшиеся на ветру золотые волосы. Ана смотрела на море, покрытое лунными поцелуями.
— Действительно. В тот вечер мой рисунок с изображением ведьмы произвел на тебя впечатление.
Ана пожала плечами.
— Иногда я чрезмерно чувствительна. Просто была в таком настроении. Я…
— Хотела мне все рассказать, а я тебя напугал своей злой колдуньей.
— Подумала, что момент для признания неподходящий.
— Потому что трусиха, — повторил он, наблюдая за ней. — Позволь спросить. Что ты тогда сделала с Джесси?
— Установила связь. Я уже говорила, что обладаю экстрасенсорными способностями.
— Я видел, как ты страдала. — Бун взял ее за руку, повернул лицом к себе. — Однажды крикнула так, что слышать было нестерпимо. Потом потеряла сознание, потом больше сутокспала как убитая…
— Это входит в программу. — Ана попробовала выдернуть руку: защита пошатнулась, соприкосновение слишком болезненно. — Такова цена при слишком тяжких повреждениях.
Ясно. Я спрашивал у Морганы. Она говорит, ты могла умереть. Говорит, риск был слишком велик, так как Джесси… — невозможно вымолвить слово, — уже ушла или уходила. А ты не просто срастила сломанные кости, но и вытащила ее из-за края. Моргана говорит, грань тонкая, целитель легко может стать жертвой.
— Что я должна была сделать, по-твоему? Позволить ей умереть?
— Трусиха позволила бы. Видно, мы с тобой вас понимаем по-разному. Боязнь еще не означает, что ты трусиха. Ты вполне могла спастись и дать ей умереть.
— Я люблю ее.
— Я тоже. Ты мне ее вернула. Я тебя еще даже не поблагодарил.
— Думаешь, мне нужна твоя благодарность? — Ну, хватит. Скоро он ее пожалеет. — Не нужна. Я в ней не нуждаюсь. Сделала все по своей доброй воле, а еще потому, что не вынесла бы подобной потери. И не вынесла, если бы ты…
— Что? — тихо переспросил он.
— Если бы ты лишился того, кого любишь. Благодарить меня не за что. Я для этого и предназначена.
— И раньше это делала? То, что с Джесси?
— Я целительница. Исцеляю людей. Она… — до сих пор больно думать об этом, — уходила. Я воспользовалась всеми
— Это не просто. — Он нежно поглаживал ее руки. — Даже для тебя. Ты чувствуешь сильнее и тоньше других. Это мне тоже Моргана сказала. Когда снимешь защиту, становишься беспомощной перед болью, эмоциями и всем прочим. Поэтому не плачешь. — Бун кончиком пальца смахнул с щеки Аны слезинку. — А сейчас плачешь.
— Все знаешь. В чем суть?
— В том, что надо вернуться в тот вечер, когда ты мне призналась. В том, чтобы воспользовалась еще одной возможностью и открылась. Мне открылась.
— Слишком много просишь, — всхлипнула Ана, закрыв лицо руками. — Оставь меня. Оставь в покое. Не видишь, как мне больно?
— Вижу. — Он обнял ее, утешая, она вырывалась. — Похудела, побледнела. Глядя в глаза, я вижу каждую каплю боли, которую тебе причинил. Не знаю, как поправить дело. Не пойму, почему твой отец не наслал на меня все проклятия из своего арсенала.
— Мы не можем использовать свою силу во вред. Это противоречит нашей природе. Пожалуйста, отпусти.
— Не могу. А ведь почти решил, что могу отпустить. Говорил себе: она мне лгала. Обманывала мое доверие. Она не реальная, не настоящая. — Крепко держа за плечи, он отстранил ее от себя. — Но все это не важно. Не имеет никакого значения. Если это магия, не стану от нее отказываться. Не хочу потерять тебя. Я люблю тебя, Ана. Такую, какая ты есть. — Он коснулся ее глаз губами, чувствуя вкус слез. — Вернись ко мне, пожалуйста.
Надежда вспыхнула почти болезненно. Она к нему прижалась.
— Хочется верить.
— Мне тоже. — Он обхватил ее лицо руками, снова поцеловал. — Я верю. Верю в тебя. В нас. Если это моя сказка, я хочу разыграть ее до конца.
— Ана пристально смотрела на него.
— Со всем согласишься? И примешь нас всех?
— По-моему, я вполне для этого подхожу. Возможно, конечно, пройдет время, пока удастся уговорить твоего отца не менять кардинально мою анатомию. — Бун провел пальцем по изогнувшимся в улыбке губам Аны. — Поверь, я и не надеялся, что ты улыбнешься мне когда-нибудь снова. Скажи, что еще меня любишь. Подари мне это признание.
— Да, люблю. — Ее губы затрепетали под его губами. — Всегда любила и буду любить.
— Никогда больше не причиню тебе боли. — Он смахнул с ее лица слезы. — За все расплачусь.
— Все кончено. — Ана сжала его руки. — Все позади. Завтрашний день наш.
— Только не плачь больше. Она улыбнулась, вытерла слезы.
— Не буду. Никогда не плачу. Он поцеловал мокрые пальцы.
— Ты говорила, что я смогу повторить предложение. С тех пор прошло больше недели, но, надеюсь, ты не забыла обещанного ответа.