Очарованные
Шрифт:
Разнообразия никакого! С воображением у них – труба! – иронически заметила было Лена, но вдруг поняла, что возврат в семью загулявшего мужа – первейшая проблема в современном обществе.
А нужно ли вообще возвращать загулявшего?
И опять у Лены появились мысли про ее собственную старую любовь, про Борю. Боря повел себя с ней просто отвратительно. Но все-таки в глубине души ужасно обидно, что Боря ей больше не звонит. Когда, вернувшись из-за границы, он в первый и единственный раз позвонил, Елена швырнула трубку,
Может, с ведуньями заодно и насчет Бори посоветоваться? – мелькнула мысль. Но мелькнула и ушла.
С неприятным чувством, словно переступая через себя, Лена позвонила по нескольким номерам телефонов, указанных в колдовской рубрике.
Условия агентств мало чем отличались друг от друга, и разброс цен на колдовские услуги оказался минимальным. Все требовали принести фотографию неверного мужа, в идеале – портрет любовницы, знать их полные имена, даты рождения, резус-фактор и группу крови.
В итоге Елена записалась на прием в десять мест, в трех из которых ее появления ожидали уже завтра. Хорошо, что все три офиса находились недалеко друг от друга: у станций метро «Новослободская», «Белорусская» и «Маяковская».
Дела с фотографиями обстояли хуже. Конечно, Сашиных фотографий у них дома было сколько угодно. Но где найти изображение Леонарды? Возможно, что Саша с некоторых пор таскает ее фотку во внутреннем кармане пиджака, но не лезть же к нему в карман! И вдруг Лена сообразила, что ее снимки можно найти в комнате у Астерия. Перебравшись на жительство в Перепелкино, множество своих вещей он оставил в таунхаусе, в том числе альбомы с фотографиями!
Сама не понимая зачем, Лена вытащила из них две фотографии Леонарды. Первая из них запечатлела молодую изящную светловолосую женщину с гордой посадкой головы и умным взглядом. Вторая – страшную колдунью в нелепом старинном платье, в очках, с совиным выражением лица. Такой Лена и узнала мать Астерия.
Одиссея по колдовским фирмам началась для Лены с агентства на Новослободской. Прием вели миловидная молодая девушка и крупный, с густой шевелюрой старик – профессор белой магии, как значилось в объявлении.
Роли между ними были четко распределены: ассистентка источала радушие, профессор задавал вопросы.
Прежде всего его интересовало, каков в этой истории личный интерес Лены. Ах, она дочь той несчастной женщины, которую муж решил поводить за нос?.. Что ж, похвально, похвально... такая трогательная забота о матери!
– И кто ж та, которая осмелилась посягнуть на святость брачного союза?
– Вот. – Лена достала из сумочки фотографии. – Эта женщина – первая жена моего отчима. Ее настоящее имя – Татьяна, но мы ее знаем под псевдонимом Леонарда.
– Леонарда?.. – Профессор протянул руку к фотографиям, тут же подозвал ассистентку и поинтересовался: –
– Я бы хотела, – начала Лена, боясь, что из-за волнения не сможет четко обозначить своих целей, – я бы хотела, чтобы мой отчим, мамин муж Александр, никогда больше не вспоминал бы об этой женщине, а любил бы только мою маму... И еще... я хотела бы, чтобы вы наказали Леонарду.
– Наказали? – Профессор беззвучно усмехнулся. – Как же мы, по-вашему, ее накажем?
– Вы должны... Вы обещали по телефону. Я заплачу!
Лена почувствовала суеверный страх. С одной стороны, она была уверена, что Леонарда заслуживает самых страшных наказаний, но с другой – произнести что-то конкретное вслух означало для нее навлечь эти наказания на свою собственную голову. Показалось, что все пожелания зла рикошетом вернутся к ней самой.
– А давайте сделаем перерыв, – ласково улыбаясь, предложила ассистентка. – Вы обдумаете ваши пожелания, немного отдохнете, выпьете сока. Пойдемте со мной, у нас есть специальная комната отдыха.
В комнате отдыха она усадила Лену на низкий велюровый диван. На столике, как по волшебству, появились высокий стакан с холодным апельсиновым соком, бутылка минеральной воды, крекеры, орешки.
– Вы утомлены, вам нужно восстановить силы, – старалась убедить ее девушка.
И Лена действительно ощутила себя утомленной. Она выпила сок, но силы почему-то не восстанавливались, а наоборот – Лена почувствовала быстро нарастающую слабость. Казалось, что она уже не сможет встать с дивана без посторонней помощи: ноги сделались тяжелыми, будто свинцовыми, и эта тяжесть странно мешала сосредоточиться...
– Откуда вы знаете Леонарду? – властно и холодно спросила ассистентка.
Лена промолчала, чтобы не расплакаться. Она чувствовала себя раздавленной мамиными и своими несчастьями. Что они могут поделать против них? Они слишком слабы...
– Откуда вы знаете Леонарду?
– Я не знаю ее, – ответила Лена покорно. – Я видела ее несколько раз у нас дома и один раз, кажется, в Перепелкине.
– Вы бывали у Леонарды?
– Я не знаю, не знаю, – забыв о макияже, зарыдала Лена. – Я не помню.
– А фотография ее откуда у вас?
Лене показалось, что в голове у нее темная сырая ночь.
– Фото из личного архива, – произнесла она вполне связно, но совершенно помимо воли.
– У вас есть доступ к ее архиву? – последовал очередной вопрос ассистентки.
– К альбомам ее сына... Он жил у нас в таунхаусе, пока Леонарда скрывалась в Южной Америке.
Лена опять захлебнулась рыданиями. Ей очень хотелось рассказать ассистентке, как ее мама нянчилась с Астерием, как искренне, доверчиво она всегда относилась к Саше и даже Леонарде помогала. Но она не могла говорить и только плакала от сознания своего абсолютного бессилия.