Очарованный кровью

Кунц Дин Рей

Ариэль качнулась вперед.

Кот взяла ее за руку. На сей раз ей не пришлось разжимать судорожно стиснутые пальцы твердого как мрамор кулачка. Повинуясь ей, девочка встала с кресла.

Держа швабру одной рукой и сжимая пальцы Ариэль другой, Кот повела ее через гостиную мимо выходящих на веранду окон. Двигалась она не спеша и старалась не глядеть на псов прямо, так как боялась, что спешка или взгляд в упор могут заставить доберманов прыгнуть в комнату сквозь стекло.

Вот они достигли арки, ведущей на лестницу второго этажа.

Один

из доберманов залаял.

Кот это очень не понравилось. До сих пор ни один из сторожей Вехса не лаял. От их дисциплинированного молчания кровь стыла в жилах, но лай был хуже полной тишины.

Взбираясь по ступеням и таща за собой Ариэль, Кот чувствовала себя столетней дряхлой старухой, которую, к тому же, на днях разбил паралич. Больше всего на свете ей хотелось сесть, перевести дух и дать роздых своим подгибающимся ногам. Чтобы Ариэль двигалась, ей приходилось постоянно тянуть девушку за руку; без этого она останавливалась и принималась что-то беззвучно бормотать, а каждая ступень и без того казалась Кот много выше предыдущей, словно она, как Алиса, наелась в кроличьей норе неведомых грибов и теперь поднималась по заколдованной лестнице в какой-то волшебной стране.

Когда они достигли площадки и подошли к ступеням второго лестничного пролета, из гостиной донесся звон разбитого стекла. В одно мгновение Кот снова помолодела и, как горная коза, понеслась вверх по ступеням, сделанным как будто для гигантов.

— Скорее! — крикнула она Ариэль которую тащила за собой. Та немного ускорила шаг, но все равно ползла с черепашьей скоростью. С силой потянув ее за руку, Кот прыгнула вверх сразу на две ступеньки. — Скорее же!

Внизу, у подножья лестницы, раздался яростный лай.

Кот ступила в коридор второго этажа и буквально волоком потащила Ариэль за собой, прислушиваясь к барабанной дроби, которую выбивали по ступенькам лапы мчащихся вверх собак. Этот грохот был таким, что заглушал даже удары ее собственного сердца.

Вот и левая дверь, ведущая в спальню Вехса.

Кот толкнула Ариэль внутрь и захлопнула за собой дверь. Замка здесь не было, а была только ручка с пружинной защелкой.

Боже милостивый, они же просто собаки — злые как сто чертей, но все-таки собаки! Они не умеют, не должны уметь открывать двери!

Тяжелое тело врезалось снаружи в тонкие филенки. Дверь затряслась, но выдержала.

Кот подвела Ариэль к распахнутому окну и прислонила швабру к стене. Захлебываясь лаем, доберманы царапали дверь и пол.

Кот заключила лицо Ариэль в свои ладони и, придвинувшись к ней почти вплотную, с надеждой заглянула в ее безмятежные голубые глаза.

— Ариэль, родная, мне снова нужна твоя помощь. Ты помогла мне с дрелью, помоги же еще раз. То, о чем я хочу тебя попросить, еще труднее, потому что у нас совсем нет времени. Но мы близки к цели, Ариэль, чертовски близки!

Их глаза стояли друг от друга на каких-нибудь три дюйма, но Ариэль как будто вовсе не видела Кот.

— Слушай

меня, слушай, солнышко, где бы ты ни была, где бы ты ни пряталась. Услышь меня из своего Дикого Леса, из Нарнии, из своего платяного шкафа, из страны Оз — ведь ты сейчас где-то там, да, малышка? Только услышь и откликнись, пожалуйста, где бы ты ни была! Нам с тобой нужно выбраться на крышу веранды. Она совсем не крутая, так что ты справишься, только будь осторожна. Как вылезешь из окна, сделай два шага влево. Не вправо, а влево. Справа крыша кончается, и ты можешь упасть. Как только отойдешь влево, остановись и жди меня. Я иду сразу за тобой; только дождись меня, и я увезу тебя отсюда.

Она выпустила лицо Ариэль и крепко обняла, любя ее, как она любила бы свою сестру, если бы она у нее была; любя так, как ей хотелось бы любить собственную мать; любя за все то, через что прошла эта хрупкая девушка с платиновыми волосами — и еще за то, что она выжила, уцелела.

— Я — твой ангел-хранитель, родная. Твой ангел-хранитель. Вехс — этот грязный подонок, сволочь, похотливый козел — никогда больше не тронет тебя. Я заберу тебя из этого страшного места, увезу навсегда, но для этого ты должна помогать мне, должна слушать, что я говорю и быть внимательной и осторожной.

Она разжала объятия и снова заглянула в глаза Ариэль.

Но та все еще блуждала в сказочных джунглях Где-то-там. В ее глазах — голубых, как два бездонных озера, — не видно было ни огонька мысли, ни тени понимания. Они были чисты и прозрачны до самого дна.

Лай в коридоре неожиданно стих.

От двери донесся другой, совершенно новый и тревожный звук. Поначалу Кот показалось, что это дверь трясется в своей раме, но она сразу поняла, что ошиблась. Звук был более резким, металлическим.

Подпружиненная ручка защелки судорожно опускалась и снова возвращалась в горизонтальное положение, и Кот ясно представила себе, как доберман скребет по двери, задевая ручку передними лапами.

Дверь была подогнана не очень плотно, и в зазоре между ней и косяком Кот видела сверкающий латунный язычок защелки. Это было пренеприятное открытие: если язычок утапливается в гнездо пластины неглубоко, то случайного нажатия лапой на ручку может оказаться достаточно, чтобы дверь открылась.

— Постой, — сказала Кот Ариэль.

Она подбежала к комоду и попыталась придвинуть его к двери.

Доберманы должно быть почувствовали, что враг подошел ближе и снова принялись лаять. От их усилий темная металлическая ручка так и ходила ходуном.

Комод оказался невероятно тяжелым, а в спальне не нашлось стула с прямой и высокой спинкой чтобы подпереть им ручку. Ночной столик показался Кот слишком легким, чтобы доберманы не смогли сдвинуть его с места в случае, если защелка действительно откроется.

Она снова вернулась к комоду и, напрягая все силы, кое-как придвинула его к двери. Ей показалось, что этого достаточно.