Очаровательная дикарка
Шрифт:
— Тебе не кажется, Корнби, что ты слишком фамильярен?
— Возможно, милорд, но я считаю своим долгом защищать интересы леди Рексхэм. А также, признаться, я не хочу, чтобы она опечалилась.
— И я тоже. Тем не менее, я считаю, что будет лучше, если я встречусь с миссис Ньюлинг где-нибудь на стороне, не дожидаясь, пока она заявится сюда без приглашения.
— Теперь я понимаю, к чему вы клоните, милорд.
По правде, говоря, Дэймон был очень рад, что его старый слуга питал к Элеоноре покровительственные чувства. Однако виконт все-таки решил исполнить то, о чем так настойчиво просила Лидия,
— Передайте леди Рексхэм, что я вынужден, был срочно выехать по делам, поэтому немного опоздаю и не смогу вовремя присоединиться к остальным.
— Очень хорошо, хотя вряд ли предстоящую встречу можно назвать деловой, — язвительно произнес в ответ слуга.
— Именно таковой она и будет, — заверил его Дэймон. — Я твердо решил придерживаться официального тона.
Услышав это, Корнби, похоже, немного успокоился и больше не проронил ни слова.
Выходя из дома, Дэймон внезапно наткнулся на Хевиленда.
— Как хорошо, что мы встретились, Рексхэм, — тотчас сказал граф. — Я сбился с ног, разыскивая тебя. Нам нужно немедленно переговорить.
Дэймон заметил, что выражение его лица было очень серьезным. Рядом с ним находился Хорее Линч, один из полицейских с Боу-стрит, которого наняли для того, чтобы охранять Лаззару.
— Да-да, конечно, — ответил Дэймон.
— Дело принимает довольно неожиданный оборот, — тихо сказал Хевиленд, шагая вдоль одной из конюшен. — Мистер Линч полагает, что нашел человека, виновного во всех несчастных случаях, приключившихся с принцем. Пусть он сам об этом расскажет.
Когда они, наконец, остановились в дальнем конце конюшни, Дэймон вопросительно посмотрел на сыщика. Линч говорил почти шепотом:
— Милорд, вы приказали мне не спускать глаз с людей, которые покажутся подозрительными. И вот, похоже, я нашел такого человека. Видите вон того типа? — Украдкой Линч указал за угол здания, на то место, где какой-то крепкий на вид парень с иссиня-черными волосами и оливковой кожей приводил в надлежащий вид лошадей, запряженных в карету.
Дэймон прищурил глаза, пораженный сходством этого человека с тем, который напал на принца. Он был почти уверен, что видел его раньше, и тут же вспомнил где: на многолюдной улице возле пассажа. Внимательно наблюдая за слугой еще какое-то время, Дэймон шагнул назад, туда, где его не было видно, опасаясь, что его тоже могут узнать.
— Этого малого зовут Паоло Джакомо, — прошептал полицейский. — Сегодня утром я видел, как он крался по парку, по-другому его поведение не назовешь. Но когда я спросил, что он тут ищет, он ответил, что будет говорить только с синьором, у которого находится на службе. Увидев его, синьор Векки совершенно не обрадовался, это было ясно как божий день. К сожалению, я не смог подойти достаточно близко, чтобы подслушать их разговор, поскольку мне велели уйти, однако они, казалось, явно о чем-то спорили. Поэтому, естественно, мне показалось странным, что синьор Векки поселил
Дэймон подумал, что, по всей вероятности, Джакомо и был тем самым карманным вором, который набросился на Лаззару и, толкнув его на землю, в мгновение ока скрылся.
Когда он поделился размышлениями со своими собеседниками, Хевиленд внимательно посмотрел на него.
— Сомневаюсь, что Джакомо действовал самостоятельно. Дэймон кивнул головой.
— Видимо, именно Векки стоит за всеми этими покушениями. Я и раньше не раз спрашивал себя: а что, если он является виновником происходящих с принцем злоключений. Он ведь находился рядом с его высочеством, когда тот покатился кубарем вниз по лестнице в Королевском театре, а также в ту ночь, когда в пунш принца подсыпали какое-то зелье. Векки вполне мог рассчитывать на своих доверенных лиц и с их помощью подстроить другие инциденты.
— Тебе придется найти веское доказательство его вины, — сказал Хевиленд. — Ведь не имея на руках достаточно улик, было бы крайне неосмотрительно инкриминировать иностранному дипломату совершение гнусных действий, а тем более обвинять его в попытке убить собственного родственника.
Дэймону нечего было на это возразить. Слова детектива были простой догадкой. Хотя интуиция подсказывала Дэймону, что он не ошибается.
— Есть какие-нибудь предложения относительно того, как найти доказательство его вины? — спросил он Хевиленда.
— Само собой напрашивается только одно — следует обыскать его комнаты.
И тут заговорил Линч:
— Прошу прощения, господа, но я не испытываю ни малейшего желания участвовать в обыске. Если меня поймают на горячем, то мне не поздоровится. А вдруг меня примут за грабителя? Тогда уж наверняка меня отправят в тюрьму, а может, и того хуже.
— А я с удовольствием возьмусь за это дело, — отважно вызвался Хевиленд.
Быстро взвесив предложение графа, Дэймон отклонил его.
— Спасибо, но я не хотел бы, чтобы тебя поймали с поличным. Поверь, я не призываю тебя становиться участником аферы.
Губы Хевиленда изогнулись в полуулыбке.
— Вообще-то я знаком с мошенничеством. И жажду отвлечься от салонных интриг.
Дэймон понимающе улыбнулся. Много лет занимаясь организацией шпионских сетей и плетя международные политические интриги для британской разведки, Хевиленд, должно быть, ужасно скучал, вынужденный столько времени оставаться в этом загородном особняке только для того, чтобы исполнить волю своей бабушки.
— Очень жаль тебя разочаровывать, Хевиленд, но я бы хотел провести обыск сам. Если меня поймают, то леди Белдон будет труднее отослать меня из своих владений, поскольку я женат на ее племяннице.
И тут Дэймон вспомнил, куда он собирался поехать перед тем, как его остановили.
— К сожалению, расследование придется отложить. У меня еще одно дело, которым я должен заняться в первую очередь. На это уйдет не больше часа. Я могу обыскать комнаты Векки, как только вернусь. Скажем, в обед.
— Это должно всех устроить, — сказал Хевиленд. — А я позабочусь о том, чтобы Векки был занят, пока ты будешь осматривать его имущество.
— А я, — вставил слово Линч, — прослежу за тем, чтобы Джакомо держался подальше от комнат Векки.