Очаровательная грешница
Шрифт:
– Не могли бы вы сообщить его светлости, что я готова? – спросила она, чувствуя, что из-за мыслей о тех страданиях, которые она испытала после смерти родителей, глаза заволакивает пелена слез.
– Я сейчас же сообщу об этом его светлости, мисс, – сказала старшая горничная. – А ты, Глэдис, наведи порядок: начни убирать эту комнату.
Сделав это замечание, пожилая женщина, которая, несомненно, была сторонницей строгой дисциплины, пошла искать лакея, который, в свою очередь, должен был найти дворецкого, чтобы тот, наконец, передал сообщение лорду Чарду.
Теперь,
– Как жаль, мисс, что ваша свадьба не состоится в соборе Святого Георга на Ганновер-сквер. Я часто стою там в свои выходные и любуюсь на невест, которые туда приезжают, ни одна из них вам и в подметки не годится.
– Спасибо, Глэдис, – сказала Мелинда, слегка улыбнувшись. – Но меньше всего мне бы хотелось, чтобы в этот день на меня смотрели незнакомые люди. Если бы у меня был выбор, то я бы хотела, чтобы у меня была тихая свадьба в деревне в маленькой церкви, где присутствовали бы только дорогие для меня люди.
– Все это очень мило, мисс, – задумчиво отозвалась Глэдис. – Конечно, это не одно и то же, что свадьба в спальне, да?
– Свадьба в спальне? – с удивлением переспросила Мелинда.
– Да, мисс, разве вы не знаете? Вас будут венчать в спальне ее светлости. А она, того и гляди, умрет, мисс Мэттьюз, ее горничная, сказала, что она едва ли дотянет до ночи.
У Мелинды по спине пробежали мурашки, но потом, призвав весь свой здравый смысл, она сказала себе, что ей до этого нет никакого дела. Она просто должна сыграть свою роль. Но конечно же это пари довольно дурного тона, если в него втянули умирающую женщину.
Она почувствовала, что первое неприятное впечатление от лорда Чарда усилилось еще больше. Она была бы рада получить свои деньги и побыстрее покинуть этот дом. Было что-то странное в том, как он смотрел на нее. Она не могла объяснить почему, но она начала чувствовать себя не в своей тарелке.
– Я не позволю ему волновать меня, – выдохнула она.
– Что вы сказали, мисс? – спросила Глэдис.
– Ничего, – сказала Мелинда. – Но я буду рада, когда все это закончится.
– Думаю, это от смущения, – с сочувствием сказала Глэдис. – Но его светлость вовсе не так страшен, как о нем говорят. Могу поклясться вам в этом. Он всегда так добр к слугам, и в деревне все его любят. Я-то уж знаю, потому что сама там родилась.
Мелинда ничего не сказала. Она почти не прислушивалась к рассуждениям младшей горничной.
– Конечно, они говорят, что он необуздан. «Лихой Дрого» – вот как они прозвали его, как мне кажется.
Ой, мисс! Мне не следовало бы так говорить о его светлости. Вы ведь не расскажете мисс Джоунз, правда? Меня отошлют обратно в деревню, если вы расскажете.
– Нет, Глэдис. Я не расскажу того, что вы мне сказали, – успокоила ее Мелинда. – Все это не имеет никакого значения.
– Но если вы его любите, то все будет хорошо, так ведь?
– Конечно, – согласилась Мелинда, желая поддержать веру и преданность, светящуюся в глазах девушки.
– Я так и знала! – с торжеством сказала Глэдис. – Так и моя
Мелинда не слушала. Ожидание встречи с маркизом казалось для нее бесконечным и почему-то волнующим. А вдруг она подведет его? Вдруг из-за нее откроется, что все это не настоящая свадьба? Тогда он откажется заплатить ей, и что будет со всеми этими платьями, которые заказала миссис Харкорт? Может, он откажется платить и за них?
От внезапно нахлынувшего волнения она стиснула руки, но тут дверь отворилась и вернулась старшая горничная.
– Его светлость ждет вас, мисс, в Голубом салоне.
Один из слуг проводит вас туда.
– Спасибо, – сказала Мелинда. – И благодарю вас за то, что помогли мне одеться.
– Не за что, мисс, и желаем удачи. Мы все надеемся, что вы будете счастливы.
– Обязательно будете! Я знаю, что так и будет! – горячо сказала Глэдис. – Вы такая красивая!
– Ну, довольно, Глэдис, – резко оборвала ее старшая горничная.
Мелинда медленно вышла из комнаты. Слуга ждал ее на верху лестницы. Он был очень высоким. Мелинда вспомнила, что мама говорила ей, что в больших домах нанимают только высоких слуг, выше шести футов. Лакей был молод, но имел очень представительную внешность.
– Сюда, пожалуйста, мисс, – сказал он и медленно повел ее вниз по лестнице, устланной толстым ковром.
Когда они дошли до двери салона, Мелинда внезапно смутилась, ее сердце громко стучало под кружевным лифом платья.
«Это потому, что я боюсь показаться глупой и смешной», – подумала она, но она знала, что на самом-то деле она боится новой встречи с маркизом.
Он стоял посреди комнаты и был невероятно элегантен во фраке, высоком галстуке и с белым цветком в петлице. Он внимательно разглядывал ее, пока она подходила к нему, опустив глаза, на бледных щеках лежала тень от ее темных ресниц. Наступила недолгая тишина, вызванная ее появлением, но она вряд ли заметила это. Она ждала, слегка дрожа и думая только о том, как сильно бьется ее сердце.
– Чудесно! Великолепно! – воскликнул маркиз, его голос казался хриплым и почти неестественно громким. – Вы как нельзя больше подходите на эту роль. Поздравляю, дорогая.
– Я дам вам бокал шампанского, – сказал капитан Вестей.
– Я лучше не буду пить, – сказала она. – Я… я не… привыкла к нему.
Маркиз откинул голову назад и засмеялся.
– Не привыкла! – повторил он. – Отлично! Вы великолепная актриса. Если бы у меня был здравый смысл, то мне нужно было бы снять для вас театр, я заработал бы целое состояние!
Мелинда взглянула на него из-под ресниц. Может, он и хорош собой, думала она, но совершенно неприятен во всем остальном. Она не могла представить себе, почему он сомневается в том, что она не привыкла к шампанскому, но, возможно, в том обществе, в котором он вращался, шампанское пили как воду.