Очаровательная плутовка
Шрифт:
– Но Райли решил по-другому.
Агата металась по гостиной своего лондонского дома.
– Пятнадцать лет я ждала этого человека! Он сказал, что мы идеально подходим. Это все равно что предложение о браке. И теперь, когда я освободилась от Куинси, Райли обручился с этой… с этой негодяйкой!
– Агги!
– Я с первой минуты, как ее увидела, поняла, что от нее нельзя ждать ничего хорошего.
– Да ты приняла ее за служанку, когда впервые увидела.
– И что здесь удивительного? Она ничто, ничем не лучше кучи навоза. Как он мог предпочесть ее мне?!
Вошел дворецкий и что-то тихо сообщил ей на ухо.
– Пусть войдет.
– Кто это? – спросила Эмили, когда дворецкий удалился.
– Питер Нордем.
– Мистер Нордем? Разве ты его принимаешь?
Агата плюхнулась на диван.
– Мне нужна компания. Не обижайся, дорогая сестра, но ты не очень-то умеешь утешать.
Эмили поджала розовые губки.
– Очень хорошо. Ты, как я вижу, в одном из своих несносных настроений. Значит, не пойдешь со мной по магазинам?
Сердитый взгляд Агаты говорил сам за себя.
– Хорошо. Я пойду вместе с Нэнни Уэнди. – Уже у дверей Эмили обернулась. – Знаешь, Агги, я искренне надеюсь, что ты сможешь поладить с Эйприл. Когда мы с Джереми поженимся, я хотела бы часто тебя видеть, но если ты будешь такой злючкой… Я собираюсь стать ее невесткой и хочу, чтобы у нас была счастливая семья.
С этими словами она тихо закрыла за собой дверь.
Невестка! Агата заскрежетала зубами. Ей захотелось разорвать еще что-нибудь на клочки. В этот момент появился Питер Нордем.
– Добрый день, леди Агата.
Сегодня он выглядел особенно ухоженным в щегольском терракотовом утреннем сюртуке и бежевых брюках. Светлые волосы немного растрепаны, но это ему шло. Он отдал кнут для верховой езды и перчатки дворецкому. Когда тот вышел, Агата сказала:
– Мне не хочется нарушать приличия, Питер, но вы выбрали неудачный день для визита. Мне сегодня не до гостеприимства.
Нордем увидел обрывки свадебного приглашения на полу и, собрав их, протянул Агате.
– Я понимаю, в каком вы сегодня состоянии.
Агата отбросила клочки приглашения в сторону.
– Это скандал – вот что это такое. Во-первых, всему Лондону известно, что Райли и Эйприл – брат и сестра. А теперь они к тому же и любовники. Это позор.
Нордем улыбнулся:
– Ралли действительно стал предметом сплетен.
– Во всем виновата эта девица. Что, скажите, он в ней нашел? Может, она его чем-то шантажирует?
Нордем сел в кресло напротив Агаты.
– Это вполне вероятно.
– Вы могли бы сделать что-нибудь и помочь ему? Вы же знаете законы. Неужели нельзя найти какой-нибудь способ посадить ее в тюрьму?
– Вас бы это обрадовало?
– Это мое самое заветное желание.
Он склонил голову набок.
– Если бы это было в моей власти, Агата, я сделал бы все, что угодно, лишь бы доставить вам удовольствие. Но подозреваю, что устранение Эйприл с вашего пути – это только половина вашего желания. Другая половина состоит в том, чтобы Райли женился не на ней, а на вас.
Агата ничего не ответила. Она бросилась к секретеру, села и уставилась на стопку книг.
– Агата, –
Она раздраженно вздохнула.
– Дорогой, не начинайте снова. Вы же знаете, что я не могу.
– Я люблю вас, Агата.
Она отвернулась.
– Дорогой, пожалуйста…
– Агата, посмотрите на меня. Я люблю вас. Всегда любил. И всегда буду любить. Я никогда не хотел другой женщины. Почему вам этого недостаточно?
Она покачала головой:
– Дорогой, это вопрос чисто материальной выгоды. Куинси плохо вел наши дела. Мы тратили намного больше, чем могли себе позволить. Я на грани потери имения. Райли… он просто более обеспечен, дело в этом.
– Агата, но я не всегда буду беден. Вы же знаете, что я честолюбив. У меня есть планы, которые сулят доходы. Я хочу сделать вас счастливой и обещаю, что выполню это. – Голос у него сделался хриплым. – Клянусь.
И, нагнувшись, он впился губами в ее губы.
– Не сегодня, дорогой. Мне нужно кое-что сделать.
Он забрал из пальцев Агаты перо и провел им по выпуклостям ее груди. Это ее мгновенно возбудило, и она вздрогнула.
– Я знаю, что вам следует сделать, – сказал он, – и собираюсь помочь вам в этом.
Он наклонился еще ниже, их лица оказались на одном уровне и губы слились в страстном поцелуе. Рука Нордема ласкала грудь Агаты, постепенно перемещаясь к спине. Он прижимал ее к себе, в то время как Агата пыталась отодвинуться. Нордем вытащил шпильки из ее волос, и тяжелые черные локоны рассыпались по ее спине. Нордем знал, что это ключ к ее страсти.
Стоило волосам освободиться из прически, как Агата прекратила изображать неприступную даму. Будь проклят Нордем за то, что так хорошо ее изучил, и будь проклят Райли за то, что не хочет ее!
Сейчас, когда Нордем разбудил в ней страсть, ей стало все равно, кто перед ней, – главное, чтобы это был мужчина. Она встала, прижалась к нему жадным ртом и с силой толкнула, да так, что он спиной уперся в стену. Она сорвала с него галстук и стала целовать ему шею. Она облизывала и сосала солоноватую кожу. От страстных поцелуев у Нордема кровь прилила к лицу, он застонал, и его пальцы запутались в черной гриве Агаты. Он слишком наслаждается ею, подумала она и укусила его. Он вскрикнул, и, выругавшись, оттолкнул ее. Она улыбнулась, видя его дикий взгляд. Он обхватил ее мускулистыми руками, поднял и с громким рыком опустил на диван. Нависая над ней, он сбросил сюртук на пол. Следом полетели жилет и рубашка. Руки Агаты гладили его по обнаженной груди, скользя по ребрам. Нордем был похож на огромного льва с золотой гривой. Широкие, прямые плечи, мускулистый торс. Брюки сползли у него с талии, обнажив твердые мышцы на бедрах. Агату всегда возбуждали атлетически сложенные мужчины, а тело Нордема было таким. Она нежно ласкала кончиками пальцев его грудь и соски. Он смотрел на нее затуманенными и полуприкрытыми от страсти глазами. Агата улыбалась. Но нельзя допускать, чтобы мужчина получал столько наслаждения. Неожиданно она с силой провела рукой по его груди, расцарапав ногтями кожу.