Очаровательная плутовка

Маркос Мишель

– Почему? – задала она глупый вопрос. – Я хочу сказать… почему я?

– Обернись. – Он положил руки ей на плечи и повернул лицом к зеркалу. – Что ты видишь?

Она смотрела на свое отражение. Каштановые волосы спутанными прядями упали на спину, непослушные завитки прилипли к мокрым щекам. Веки припухли, а губы приоткрыты, под подбородком – тяжелая россыпь бриллиантов холодит кожу и выглядит совсем неуместно.

Эйприл встретила в зеркале его взгляд.

– Отвратительное существо, какой-то зверек, которого переехали колеса повозки.

Он засмеялся:

– Смотри внимательнее.

Она не хотела вглядываться,

потому что знала, что увидит. Под растрепанными волосами и несчастным лицом скрывалась особа, которую она не узнавала. Эта особа сделала глупый выбор и причинила боль многим людям. Особа, которая предала честность и чистоту своей натуры в погоне за призрачным благополучием. Особа, чьи жизненные ценности оказались такими неправильными и искаженными, что она даже высмеяла лучшую подругу, когда та обрела единственную ценность – любовь достойного человека и надежду на совместную счастливую жизнь.

– Теперь что ты видишь? – мягко спросил Райли.

У нее снова глаза наполнились слезами.

– Никчемную женщину, на которой бесценные бриллианты.

Он наклонился к ней и приблизил губы к ее уху.

– Хочешь знать, что вижу я? Я вижу женщину с благородным сердцем, хотя она и не благородного происхождения. Я вижу женщину, охваченную страхом… нищеты, унижения, тюрьмы. Я вижу женщину, которую по разным причинам презирали – либо из-за ее положения, обстоятельств, либо по причине ее одаренности, – но изменить эти причины было не в ее власти. Я вижу женщину, которая резка с людьми из-за того, что боится, что они растопчут ее мягкое женское сердце. Эта женщина верна тем, кто ей дорог, и готова защищать их ценой своей жизни. Я вижу женщину с отважным сердцем. Я вижу женщину, которая может глубоко любить, но боится быть любимой. Я вижу женщину, которая, если ей предоставить возможность, докажет всему миру, на что способна, и в один прекрасный день поразит нас всех своим ярким характером. Я вижу… – он повернул ее лицом к себе, – драгоценность, на которой сияют бесценные бриллианты.

Эйприл подняла на Райли глаза, полные благоговения и благодарности. Она хотела ответить ему, но слезы душили ее.

Он взял в свои большие ладони ее лицо.

– Зеркало не расскажет тебе этого. Но ты только взгляни на свое отражение в моих глазах.

И она это увидела. Его глаза сказали ей все – они кричали, шептали: «Я люблю тебя». Теперь ничто их не разделяло.

Эйприл потянулась к Райли и крепко обняла, теперь никакая сила их не разлучит.

Глава 14

На следующий день Райли и Эйприл отправились верхом. Они проехали не одну милю среди обширных владений Блэкхитов, пока, наконец, не добрались до вершины зеленого холма, покрытого густым лесом. Возвышенность неожиданно заканчивалась скалистым обрывом над гремучим ручьем. Они спешились и, осторожно спустившись вниз по каменному склону, очутились в маленькой, скрытой от глаз пещере всего в нескольких футах от стремительного потока воды.

Эйприл никогда в жизни не была в таком месте. Здесь пахло влажной землей и сырыми камнями. Холодный ветер, который дул в открытом поле, не ощущался в темной пещере. Даже шум воды слышался где-то далеко. После яркого дневного света полумрак был приятен для глаз.

Она услышала – а не увидела, – как Райли зажег фонарь, который вытащил из принесенной корзины. Желтый свет заплясал на стенах

пещеры. Райли поставил фонарь на возвышение, и она смогла оглядеться. Узкий проход расширялся, и пещера оказалась достаточно большой и заполненной забытыми кем-то предметами. Пыльные книги, игрушки и шляпы были разбросаны по углам. На стенах виднелись какие-то отметины.

– Что все это означает? – спросила Эйприл у Райли, опрокинув одну из старых брошенных корзинок.

Райли отбросил ногой камень в середине пещеры и расстелил шерстяное одеяло.

– Это – особое место. Мое убежище, когда я был ребенком; комната для игр, когда был подростком, и моя классная комната, когда я приезжал из университета на каникулы. В летние каникулы я пропадал здесь каждый день, приносил корзинку с едой, ловил рыбу и купался в ручье.

– Один? – спросила Эйприл, разглядывая в мерцающем свете фонаря стены, которые сверху донизу были заполнены детскими рисунками, геометрическими фигурами, а затем юридическими терминами. Эйприл смогла представить себе, как рос Райли.

– Об этом месте не знает никто. Как-то я поджег игрушки Джереми, и отец выпорол меня. Тогда я убежал из дома и прятался здесь три дня. Меня долго искали, но так и не обнаружили мою тайную пещеру. В конце концов, я вернулся.

– Почему вы это сделали?

– Проголодался.

Эйприл улыбнулась и уселась рядом с ним на одеяло.

– Да нет, я хотела спросить, почему вы сожгли игрушки Джереми.

– Я был своевольным ребенком.

– Вы? Лорд Совершенство?

Он искоса на нее взглянул:

– Лорд Совершенство? Когда я успел заслужить это прозвище? Ты смеешься надо мной?

Эйприл засмущалась и покраснела. Ей почему-то стало неловко от того, что она считает его идеальным мужчиной.

– Нет… это просто… в общем, я никогда в жизни не встречала более прямого человека.

Он засмеялся:

– Прямого? Ты, возможно, не заметила, но я лежу.

Она улыбнулась:

– Не будьте таким буквоедом. Вы понимаете, о чем я.

Он оперся на локоть и повернул к ней лицо.

– Нет. О чем ты?

– Хорошо-хорошо. Честный.

– Ты находишь меня честным?

– Если бы я так не считала, сэр, я не была бы здесь с вами.

Он усмехнулся:

– Ну, внешность может быть обманчива.

Она нахмурилась:

– Как так?

Райли ответил не сразу.

– Я тяжело переживал то, что отец усыновил Джереми. Мне было четырнадцать, когда отец привез его в дом. Я никогда не видел отца таким счастливым. Он обожал ребенка, этого сына куртизанки, но, глядя на отца, можно было подумать, что Джереми – наследный принц. Отец даже чурался нас с матерью, хотя мы составляли ту часть его жизни, которая считается приличной. Но вместо того чтобы возненавидеть отца, я возненавидел Джереми. Детские умозаключения. Тем не менее, сколько бы я ни изводил Джереми, мальчик ходил за мной по пятам и подражал мне во всем. Он никогда не принимал подарков или угощения, не попросив чего-нибудь и для меня, и всегда делился со мной гостинцами. Однажды, не помню почему, я его ударил. У него пошла кровь из носа, но меня испугало не это. Он просто стоял, не издав ни единого звука, и смотрел на меня наивными, непонимающими глазами, а слезы текли у него по дрожащим щекам вперемешку с кровью. То был взгляд ребенка, которого предали… Мне стало стыдно, и после этого случая я перестал его ненавидеть.