Очаровательный притворщик
Шрифт:
– Одна маленькая поправка. Единственный вопрос, который стоит передо мной: уволят меня со службы или нет, если я хорошенько вмажу промеж глаз своему шефу?
– Уволят, можешь не беспокоиться. – В голосе Каннингема зазвенела сталь. – Итак, ближе к делу. Мы уже застукали эту женщину как воровку и контрабандистку. Теперь, похоже, она не чурается и убийства. Считаю своим долгом тебя предостеречь. – Увидев, как застыл и посуровел взгляд Шейна, шеф рассмеялся. – Ты забываешь, что мне всегда все известно. И именно потому я бы на твоем месте поостерегся.
Он ушел, оставив Шейна размышлять над полученной информацией. Без сомнения, Блисс не способна никого убить, и все же… Месть представляет собой довольно веский мотив для убийства. Что, если эта женщина наняла или собирается нанять кого-нибудь, чтобы отомстить бывшему мужу? – спрашивал он себя. Ему вдруг пришло в голову, что она может знать о нем намного больше, чем он предполагает.
Что, если их встреча вообще была не случайной? Что, если она вела его точно так же, как он вел ее? Каким бы абсурдным ни казалось подобное допущение, в сущности, в нем не было ничего невозможного.
Уж не собирается ли она сделать меня своим орудием? – спросил себя Шейн и тут же рассмеялся. Совершенно дикое предположение!
Однако убийство, тем более заказное, вообще вещь дикая, возразил он сам себе.
Крепко выругавшись, Шейн подошел к окну, отодвинул шторы и, задумчиво глядя на свой родной город, блестящий и порочный, невольно задался вопросом: во что же он ввязался на сей раз?
По счастью, следующее утро в магазинчике «Обретенный клад» выдалось беспокойным, и это удержало Блисс от постоянного поглядывания на часы.
Во Французский квартал прибыл автобус с немецкими туристами, жаждущими потратить свои дорожные чеки. Казалось, кто-то сообщил им, что завтра наступит конец света и спасется лишь тот, кто накупит как можно больше предметов старины. Но самое замечательное, что при этом в отличие от большинства клиентов они считали совершенно излишним торговаться.
Двери то и дело хлопали, пропуская покупателей, и старенькие кондиционеры не справлялись с потоком горячего воздуха, поступавшего с улицы.
– Мы должны просто благодарить судьбу.
Блисс вытащила из-под прилавка новую порцию упаковочной бумаги и случайно задела небольшой баллончик, который выкатился на пол. Это оказался перечный распылитель, который Майкл с Зельдой заставляли ее постоянно держать под рукой в порядке самообороны. Счастье еще, что он не сработал!
– Да я вовсе не жалуюсь, – сказала Лайла. – Напротив, это замечательно, когда есть работа. О Боже! – вдруг испуганно воскликнула она, еще раз окинув взглядом магазин.
Блисс проследила за направлением ее взгляда и увидела полную краснощекую даму, которая, уставившись в стеклянный шкаф с игрушками, плотоядно разглядывала плюшевого медвежонка работы
– Ты о чем? – не поняла Блисс.
– Понимаешь, вчера утром приходила посетительница, которая собиралась купить этого медведя. Я обещала придержать его в течение суток, но тут зазвонил телефон, и я совсем забыла повесить на товар табличку «Продано».
– Вчера утром? – Блисс взглянула на часы. – Но сейчас уже первый час, срок истек.
– Понимаешь, та покупательница была из наших, из местных. С Одюбон-Плейс.
Действительно, тут была большая разница. Вероятность, что немецкая дама когда-нибудь сюда вернется, была ничтожной, чего нельзя сказать о жителях аристократического района Одюбон-Плейс. – Заверни-ка вот это, а я попробую уладить дело.
Достав из ящика конторки ключ от витрины с плюшевыми игрушками, Блисс вышла из-за отделанного изящной резьбой прилавка и приблизилась к женщине.
– Рада видеть вас в нашем «Обретенном кладе», – улыбнулась она самой приветливой и обворожительной улыбкой, на какую была способна. Потом открыла витрину и вынула игрушку. – Вас интересуют медведи?
– Йа, йа! – радостно закивала немка. Она принялась любовно гладить блестящий мех, а глаза ее блестели не хуже стеклянных пуговичных глаз плюшевого зверька.
– А вам не кажется, что этот медвежонок немного потерт?
– Это ничего, – улыбнулась женщина. – Значит, его очень любили.
Проклятие! Блисс и сама не раз пользовалась этим аргументом.
– И пищалка сломана, – продолжала гнуть свою линию Блисс.
– Не имеет значения.
Судя по тому, как женщина продолжала гладить мягкую шубку, было ясно, что она уже влюбилась в мишку. Хорошо понимая такую сентиментальность, которая, пожалуй, и побудила ее заняться антикварным бизнесом, Блисс решила сделать последнюю попытку.
– А что вы скажете вот об этом? – И она вынула медвежонка работы того же мастера, но в шубке другого цвета. – Он не такой старинный, зато в отличном состоянии. И только послушайте, как он рычит.
Последний довод, похоже, возымел действие.
– Но ведь он дороже, – колебалась покупательница.
– Ах, это мой недосмотр! – на ходу сориентировалась Блисс. – Вчера я была в отъезде, а моя помощница перепутала цену. – И она строго взглянула на Лайлу.
– Прошу прощения, – сконфузилась та, – вчера поступило так много товара… и я забыла, что часть игрушек шла по отдельной цене.
– По отдельной цене? – мгновенно заинтересовалась покупательница.
Вышло, что второй медведь стоит на пятьдесят долларов дешевле первого. Покупательница в нерешительности переводила взгляд с одной игрушки на другую. Блисс ждала, затаив дыхание. Наконец дама посадила первого зверька на полку.
– Беру этого, посветлее, – решила она.
– Думаю, вы сделали прекрасный выбор, – поспешила поздравить ее Блисс, завертывая в нарядную, похожую на дорогую ткань бумагу товар, проданный себе в убыток.