Очень большие деньги
Шрифт:
– У него все чисто, – обиделся Терехин. – Честный бизнес, никакой наркоты.
– А от чьего имени мне место курьера предлагали?
– Да нет, тут другая задумка была, – вяло отозвался Терехин. – Я слышал, предлагали тебя из Москвы выманить куда подальше, чтобы лишнего базара не было. Только я тут ни при чем. Это без меня решалось, сам понимаешь.
– Я понимаю, – сказал Глумов. – Я не понимаю, с какого перепугу Чемодан мной заинтересовался. Я ему на мозоль наступил?
– Люди просили, – со вздохом сказал Терехин. – Те самые, которым ты наступил. Сам знаешь. Они за это большие бабки на счет
– Значит, проплатили уже? – мрачно осведомился Глумов. – Продали мою шкуру? И Чемодан ваш про солидность забыл, на грязные деньги клюнул? Где эти люди, которые со мной встретиться хотят? Где их найти?
– Не знаю, – с усилием произнес Терехин. – Должны были у Сеньки Живаева перекантоваться, у однорукого, да там их менты замели. А они уже свое барахло туда отнесли. А замели по дурочке – просто рожи их не понравились. Ну, одного мента порезали, и пришлось их срочно куда-то прятать. Григорий Федорович решал вместе со Степанковым. Мне не докладывали.
– Ладно, а где этого Живаева искать? – раздраженно спросил Глумов. – Помню я эту сволочь. Капуста его кличка была. Только тогда у него две руки было. Откусили клешню, значит?
– На зоне потерял, – буркнул Терехин. – А его адрес у меня в записной книжке есть… Будь же человеком – я тебе все рассказал – вызови врача!
Глумов задумчиво посмотрел на него. Похоже, этот полумертвый и насмерть перепуганный тип не врет. Глумов теперь наверняка знает, откуда грозит ему опасность. Но что делать с Терехиным? И что делать с его напарником, который мертвее мертвого? Здесь не тропический лес, где мертвецы растворяются бесследно, как соль в воде.
Он оглянулся на торчащего у него за спиной Панкрата. Черная сухонькая тень его казалась Глумову сейчас зловещей и невыносимо страшной. Безобидный на первый взгляд морячок оказался человеком-загадкой, чудовищем с белозубой улыбкой и туманным прошлым. Он беспокоил Глумова едва ли не больше, чем мертвец, который принял смерть от его собственной руки. В конце концов, это был не первый мертвец в жизни Глумова, а вот чего ждать от Панкрата, он не знал.
– Что манежишься, Андрюха? – прошептал Панкрат. – Ты все вызнал. Чего тебе еще? Дадим ему веслом по башке еще разок, и вся недолга. А можно культурно – огнестрельным. Все в наших руках.
Глумов выпрямился и схватил старика за грудки. Тельник выскочил из брюк, и на пол посыпались трофеи, которые Панкрат снял с мертвого, – бумажник, телефон и прочая мелочь.
– Э, ты чего?! – задушенным голосом проговорил Панкрат, пытаясь высвободиться. – Совсем сдурел? Я ему добро, а он меня за горло?!
Глумов опомнился, разжал пальцы, оттолкнул Панкрата. Тот немедленно опустился на колени и принялся собирать разбросанные по полу сокровища.
– Ты, Андрюха, шальной немного, – бормотал он при этом. – Я это сразу приметил. Думаю, такой без меня пропадет! Ты ведь пойми – мы теперь с тобой как нитка с иголкой. Как две штанины. Куда ты, туда и я. Порознь не получится, Андрюха, не надейся! Да и куда ты без меня? Тут у нас не гляди что тихо – враз заломают!
– Заткнись! – сказал Глумов. – А этого не трогать, понял?!
Панкрат задрал голову и снизу посмотрел на Глумова.
– Ага! – не раздумывая,
Глумов скрипнул зубами, но ничего больше не сказал – нечего ему было сказать. И в самом деле, не тащить же Терехина в ближайшую больницу. Лучше сразу себе петлю на шею накинуть. Как ни противно это осознавать, но, похоже, Панкрат прав, и никуда им друг от друга не деться.
Больше он не спорил. Спокойно поднялся наверх, спокойно дождался, пока Панкрат запрет дверь погреба на ключ. Одна мысль не давала ему покоя – что на уме у этого проныры в застиранной тельняшке? Не за просто же так он взял на себя этот тяжкий груз. Наверняка он чего-то хочет от Глумова.
Чего хочет Панкрат, стало скоро ясно. Они вернулись в дом, и старик первым делом налил в стаканы вина из принесенной с собой десятилитровой бутыли.
– Давай, Андрюха, помянем рабов божьих, которые не в добрый час переступили мой порог. Задумали они против тебя злое дело, а оно против них как раз и обернулось. Так оно всегда было и будет. Потому что зла без искупления не бывает.
– Вот-вот, это ты точно подметил! – зло сказал Глумов, отворачиваясь к окну и глядя на погружающийся в сумерки двор. – Натворили мы дел – теперь только искупления ждать и осталось. Какого черта ты набросился на этого придурка? Это мое было дело, понимаешь? Мое! Зачем ты ввязался?
– Извини, Андрюха, если не угодил, – смиренно сказал Панкрат. – Только ты одно забыл – первый силу ты применил. И на моем дворе, между прочим. А это уже меня впрямую касается, согласись! И тут уж у меня только два пути было – или спасать тебя, или сдавать.
– Ну и сдавал бы! – буркнул Глумов.
– Ты выпей вина, – посоветовал Панкрат. – Расслабишься. И сердце отмякнет. А насчет того, что сдавать тебя не стоит, я сразу решил. Ну, сам посуди, что толку мне тебя сдавать? Спасибо мне скажут, а спасибо в карман не положишь.
Глумов посмотрел на старика с интересом.
– Вон ты как заговорил! – сказал он с насмешкой. – А я-то думаю, чего это ты так стараешься? Думаешь, что я тебе сверх спасибо чего-то дам?
– Не можешь не дать, Андрюха, – серьезно сказал Панкрат. – Дело-то расстрельное, а ты человек молодой. Тебе с девками гулять, в ресторанах сидеть, за белой скатертью… А я свое отжил. В крайнем случае дадут мне пятерочку… Ну что ж, мне не привыкать. Риск, конечно, такой есть. Но кто не рискует, тот и шампанского не попробует.
– Надеешься, что на старости лет я тебя в шампанском искупаю? – усмехнулся Глумов.
– На это не надеюсь, – хладнокровно ответил Панкрат. – Но денежки у тебя, думаю, имеются. Поделишься со мной по-братски, а я для тебя всю грязную работу сделаю. И мертвяков похороню, и рот на замке держать буду, и тебя куда надо вывезу. Сейчас ведь для тебя это главная проблема – правильно уехать.
– На хрена тебе деньги?
– А хочется напоследок красиво пожить, – доверительно сказал Панкрат. – Я ведь, парень, жизни, по сути, и не видал. Так только – через забор на нее выглядывал. А хочется своими руками пощупать.