Очень долгое путешествие, или Инь и Ян. Сердце Мира
Шрифт:
Я опустила тело Рэи на землю. Кот тут же подошёл и опять устроился у неё под боком. Я переползла к Иорвету и рыдала у него на груди, а он обнимал меня и тихонько приговаривал что-то на эльфийском, прижавшись щекой к макушке.
***
Солнце уже зашло, а мы так и сидели, обнявшись. Силы потихоньку возвращались в тело. Иорвет прикоснулся губами к моему лбу. Кот равнодушно приподнял голову.
— Ты видела дракона там, на изнанке? — наконец, спросил Иорвет.
— Да.
— Я думал, что мне показалось.
Он потянулся к коту,
— Ты думаешь, это он? — спросила я.
— Я уверен, что это он. Ни один дикий кот никогда не привязался бы к человеку. И не просто к человеку — к Хранительнице. Да и верёвка на лодке была перегрызена.
— Сила не вернётся к нам до завтра, а то и дольше, когда мы сможем взглянуть на него с изнанки. Может быть, его стоит поймать? — неуверенно предложила я.
— Если это и вправду дракон, он никуда не уйдет от неё, — ответил Иорвет и отпустил кота.
Тот выгнул спину, потянулся и, покрутившись на месте, улёгся под слегка отведённой в сторону рукой Рэи.
Иорвет поднялся, пошёл за сумками, которые остались валяться на полу в ротонде. Я держала Рэю за руку, и мне казалось, что она всё ещё жива, потому что ладонь у неё была тёплой. Потом я осознала, что тепло идёт от моих рук, и слёзы снова покатились из глаз. Иорвет вернулся, присел рядом, достал флейту. В тишине заколдованного острова плыла и улетала в ночь мелодия о женщине — великом воине, которую звали Рэанэрдана.
СТРАНА ОЗЁР. Самый красивый
Утром мы похоронили Рэю на том месте, где она умерла, под кустом пустынной розы. Во впадине у скалы я рыла ножом влажную податливую землю и выгребала её руками. Потом Иорвет принёс лопату, которую нашёл в задней комнате ротонды, где спряталась небольшая алхимическая мастерская. Мы опустили Рэю в могилу, и я вложила в сомкнутые на груди руки зерриканки саблю.
— Красивое место, чтобы умереть, — сказал Иорвет, когда мы закончили и сидели на обрыве, глядя на ослепительно яркое до черноты солнце, которое поднималось над озером.
— Место красивое, — ответила я, — только в смерти красивого ничего нет.
— Neen, — он упрямо мотнул головой, — для воина смерть в бою — красивая смерть. А если ты настоящий воин, то и живёшь, считая, что ты уже мёртв. Рэя была настоящим воином.
— А ты так считаешь? — я взяла его за руку.
Он задумался и долго сидел, глядя на воду.
— Считал, — наконец, ответил он.
***
Остров оказался невелик, и вчера в забеге от причала до вершины горы мы пересекли его из конца в конец. Знаки на ладонях не торопились наполняться силой, и мы решили исследовать бухту внизу, на другой стороне горы — той, по которой мы летели с Исманом. Спрятали вещи в мастерской, где Иорвет нашёл лопату, и по крутой каменной лестнице стали спускаться в разлившееся у подножья горы зелёно-жёлто-красное море кучерявых крон.
Внизу ветра не
Мы осторожно подошли к нему сбоку, держа наготове мечи — было неизвестно, не оставил ли Назар ещё ловушек. Крыша дома провалилась, а некогда глянцевый чёрный камень стен покрывала неопрятная копоть. Иорвет подсадил меня, я подтянулась и заглянула в лопнувшее окно. Внутри было черным-черно, пол захламляли горелые остатки мебели и вещей, обрушенные балки и осыпавшаяся отделка стен. С развороченного книжного шкафа взметнулась и захлопала крыльями пара горлиц, устроившая себе там гнездо.
— На вид ничего интересного, — сказала я, спрыгнув. — Полный разгром.
— Да, чтобы найти что-нибудь ценное, пришлось бы расчищать завалы, — ответил Иорвет, рассматривая стенную кладку.
Потом, задрав голову, отошёл подальше.
— Этот дом построен на фундаменте эльфийского здания, — сказал он. — Смотри, со второго этажа камни уложены по-другому.
И правда, первый этаж был построен из длинных гладких чёрных плит, которые касались друг друга без малейшего зазора, выше же начиналась стена из некрупных каменных блоков, скреплённых строительным раствором.
— Исман говорил, что во владениях Назара сохранились руины эльфийских построек.
Иорвет кивнул, мы двинулись к фасаду дома и когда вышли из-за угла, я ахнула. Две полукруглые лестницы спускались к бассейну, по краям которого буйствовали и теснились розовые кусты в полном цвету и всех возможных видов: от мелких белых и махровых оранжевых до высоких аристократичных бордовых, и казалось, что их ничуть не затронул упадок.
— На этом острове слишком много роз, — процедил Иорвет и направился вниз по лестнице.
Мы прошли вдоль кромки бассейна, вода в котором была прозрачной и чистой, и я любовалась на розы — радостные, здоровые, полные жизни, так контрастирующие с дичающим и запущенным садом.
— Роза осталась жива на изнанке, — сказала я. — Она продолжает ухаживать за своими цветами.
Через зелёный полумрак перголы в торце бассейна, тоже увитой розами, на этот раз плетистыми, мы вышли к изящной каменной беседке на самом берегу озера. В воде, почти уткнувшись носом в ступени лестницы, спускавшейся от беседки и уходившей под воду, покачивался крохотный челнок, совсем такой же, как тот, на котором мы прибыли на остров. Челн не был привязан, и аккуратно смотанная верёвка лежала внутри. Я присела на ступенях.