Очень долгое путешествие, или Инь и Ян. Сердце Мира
Шрифт:
Каким образом всё это провернуть, было совершенно неясно. Мы должны были вызволить Виллентретенмерта в тот момент, когда с него снимут заклятие, столкнуть между собой Магистра и его учеников, и при этом выжить самим. Задача казалась неразрешимой.
На четвертом свидании Иорвет с пристрастием допрашивал Виллентретенмерта о том, что именно собирались с ним делать чародеи.
— Они прикуют меня в центре лагеря в ритуальном кругу. Цепи, надо сказать, выкованы особым образом. Иными меня
Тысячи раз, снова и снова мы прокручивали с Иорветом полученную информацию в попытке найти хоть какую-нибудь лазейку и придумать план, пока, наконец, не стали вырисовываться первые идеи. Уже под вечер мы добрались до сгоревшей кузницы и раскопали угол с инструментами. В пепле и мусоре отыскались массивное долото и кувалда.
— Так и представляю, как мы долбим цепи посреди лагеря чародеев, пока те мирно спят, — мрачно изрёк Иорвет, взвешивая кувалду в руке. Он вышел на воздух, уселся на ступенях. Посмотрел на меня исподлобья. — Время безумных идей, ведьмачка, что скажешь?
Я присела рядом. Безумная идея была, но она сильно, очень сильно мне не нравилась. Иорвет вопросительно приподнял бровь.
— Нам всё-таки надо завести механизм Назара, — безнадёжно ответила я.
***
Утром мы снова стояли перед механизмом в ротонде. Я волновалась. Кот сидел на пороге.
— Повторим ещё раз, — сказал Иорвет и стал поочередно дотрагиваться до частей механизма. — Ручка тут, зажечь горелку — масла ещё полно, потом проверить заслонки, потом вентили. Всё просто. Нет только фиолетового вещества.
Шагнув к шару Инь-Ян, я взяла его в руки. Он был невероятно тяжёлым, гладким и холодным, почти ледяным.
— Никогда не пойму, как работает магия, — пробормотала я и опустила шар обратно. — Никакой логики.
Иорвет уже громыхал чем-то в алхимической мастерской. Потом позвал меня, и мы обыскали тесную каморку, но поиски таинственного вещества не привели ни к чему. Не то Исман привёз его с собой, не то оно сгорело в пожаре в лаборатории Назара, не то просто закончилось.
— Придется запустить без него, — сказала я. — Посмотрим, что выйдет.
— Надо подумать, — заявил Иорвет, схватил деревянный шезлонг и потащил к выходу из ротонды.
Я подхватила второй, и мы выволокли их на обрыв у нашего лагеря и, как пляжники, развалились с видом на озеро. Иорвет курил, я смотрела на облака. Стояли тишина и безветрие, и облака висели неподвижными ватными громадами.
— Кажется, я начинаю понимать Геральта, — сказал Иорвет.
— М-м?
— Он охотится на чудовищ и ищет заказов на простых чёртовых чудовищ. А вместо этого раз за разом разгребает людское дерьмо.
Я уже открыла было рот, чтобы вставить необходимую ремарку, но Иорвет
— Да-да, знаю, не только людское. Ещё эльфийское, краснолюдское и иногда драконье, — он повернул голову. — Но людей всё равно больше.
Я засмеялась.
— Вместо того, чтобы искать Исенгрима, мы разгребаем дерьмо чародеев и недочародеев, и пока на пути нам не встретилось ни одного честного чудовища, которое бы препятствовало нам само по себе.
— Гарпии были честными, — сказала я.
— Разве что гарпии… — задумчиво сказал он. — В своём мире ты знала о жизни ведьмаков, так почему ты выбрала здесь этот путь?
— Весемир когда-то сказал, что ведьмаками становятся потому, что иного выбора нет. Вот поэтому. Да и в эльфы меня бы точно не приняли, — не удержалась я от шпильки.
— Не приняли бы, — кивнул Иорвет. — Но ты могла приснить себя эльфийкой, но не сделала этого, а значит и не хотела ею быть, не так ли?
Я задумалась. Он был прав.
— Я хотела быть ведьмачкой.
— Значит, свой путь выбрала ты сама, — он выбил трубку о край лежака. — Пойдём, дерьмо само себя не разгребёт.
***
Огонёк вспыхнул, через миг ухнуло, как будто внутри механизма зажглась горелка побольше.
— Кот сбежал, — сказал Иорвет, оглядевшись.
— На его месте я бы тоже сбежала, — ответила я, прислушиваясь к гудению. — Теперь ждать.
Пузатый медный котел в основании механизма медленно теплел. Иорвет для виду лязгнул задвижками, ничего не изменилось, и он вернул их на место. Потом так же наобум покрутил один из вентилей. Мы ждали. Наконец, из трубки наверху вырвался пар.
— Ну что же, готово, — Иорвет перевёл рычажок вниз.
Шар Инь-Ян так и остался лежать хладным камнем на подставке.
— И почему я не удивлён? — с досадой Иорвет щёлкнул рычажком обратно вверх и ушёл к окну, а я в это время задула горелку.
Пар ещё некоторое время бил в потолок, а потом потерял силу и тонкой струйкой завился из кончика трубы.
— Придётся придумывать новый план, — сказала я.
— А может быть и нет, — Иорвет перегнулся через подоконник и следил взглядом за чем-то по ту сторону.
В ротонду ворвался кот. Он был измазан в саже, хвост подрагивал. Кот подбежал к механизму и, разинув пасть, выронил на пол тёмно-фиолетовый, почти чёрный камешек, и тут же, не сходя с места, стал приводить мех в порядок, как будто в этот момент на свете не было ничего важнее.
— Всё-таки в кошачьей шкуре он понимает гораздо больше, чем пытался нас убедить, — Иорвет присел, подобрал добычу и, несказанно удивив меня, погладил кота. — У нас есть ещё одна попытка. Дождёмся ночи.