Очень долгое путешествие, или Инь и Ян
Шрифт:
— Ну, вот тут всё, что есть, а внизу книги.
Вытягивая по одному тома, я пролистывала описания минералов. Они были сугубо практическими: где найти месторождения, как добывать, как обрабатывать и для каких изделий использовать. Насколько волшебными и таинственными казались переливающиеся затейливыми рисунками срезы камней в ящичках, настолько же тяжко было продираться сквозь мелкий текст про их производство и добычу. Да и про вампиров тут не говорилось ни слова. Моё внимание привлекла небрежно брошенная в стороне книга «Легенды о камнях». Я
«Оникс, на древнем именуемый Ноготь, произошёл из кусочка ногтя великой Креве, что, играя, неловко отсёк её шаловливый сын…», «для мужеской силы и храбрости, а также проникновения в планы врагов…».
Я листала дальше: «Янтарь, находимый на ковирских побережьях, заточает в себе частичку солнца. Ожерелье из янтаря поможет от мокрой постели и женщинам на сносях, дабы разродиться здоровым младенцем».
А, вот и он: «Арагонит, именуемый так по провинции Назаира, убережёт владельца от загулов и непотребного пьянства, старику сохранит ясный ум да спасёт от бессонницы».
— От бессонницы! — воскликнула я.
Сесиль побросал книги и подошёл. Я склонилась над страницей:
— По легенде, — читала я вслух, — в арагонит превратились слёзы девушки, которой родители не дали соединиться со своим возлюбленным! Мы нашли слёзы, Сесиль!
Крупный рот краснолюда раздвинулся в широкой улыбке.
— Значится, чашку из арагонита надо? Пойдём искать.
Мы прошли мимо серебряных сервизов к столу, на котором теснились десятки чаш разных форм и расцветок — от золотых, богато украшенных орнаментом, до примитивных глиняных. Где-то среди них, как Индиане Джонсу — без права на ошибку, мне нужно было отыскать наш Святой Грааль.
Сесиль водил над кубками носом и подслеповато щурился. Я поднесла свечу поближе. Обеими руками он осторожно достал из середины спрятанную за рассохшимся деревянным кубком толстостенную глубокую чашу в форме креманки для мороженого.
— Вот, — сказал Сесиль, — хватит упырю глаза залить.
— Отлично, — я потёрла руки, — осталось собрать кровь.
***
Летняя ночь уже окутала Верген, когда в нашей с Шани квартире собралась толпа гостей. Мы выдвинули на середину комнаты круглый стол, притащенный из моей спальни. В центре возвышались бутылки с мандрагоровой настойкой: на красных облитых сургучом горлышках была выдавлена печать — девушка с остроконечными узкими листьями и тремя длинными стеблями с плодами, растущими из головы вместо волос.
Ярпен Зигрин любовно расставил хрустальные стопки и вынул из-под полы свёрток, оказавшийся куском твёрдого, как булыжник, остро-пахучего сыра.
— Я-то смогу и так пить, а вот вам сгодится, чтоб раньше времени не скопытиться.
Саския, Киаран, сам Ярпен и я торжественно расселись и переглянулись. За письменным столом, у камина, сдвинув в сторону горелки и пузырьки, обустроились Шани и Иорвет, которому
Ярпен разлил по стопкам прозрачную жидкость.
— Отборную кровушку вампир получит, забористую, — хохотнул он и махнул рукой. — Ну, понеслась!
Я, выдохнув, залпом влила в себя настойку. Горло мигом потеряло чувствительность, из глаз полились слёзы. Как утопающий, я протянула руку за кусочком сыра, столкнувшись пальцами с Саскией и Киараном. Ярпен шмыгнул носом и снисходительно оглядел нас.
— Хороша, почти чистый спирт. По второй?
— Погоди, — прохрипел Киаран, утирая слёзы, — нельзя же так.
Со стороны Шани с Иорветом донеслись смешки. Медичка высыпала на стол игральные кости из мешочка и разложила доску.
— Играешь? Хочу отвлечься, не могу на это смотреть.
Иорвет с энтузиазмом кивнул, послышался перестук костей.
— А мы чего, так и будем как неродные сидеть? Скука же так — молча пить, — заволновался Ярпен.
От маслянистого, сладковатого напитка по телу начали расходиться тёплые волны.
— Я игру знаю, — заявила я. — Как раз для попойки.
Саския, на губах которой появилась лёгкая улыбка, кивнула.
— Называется «Я никогда не». Правила простые — ведущий говорит, например, «Я никогда не был на море». Все, кто тоже не был, ничего не делают. А кто был — выпивают стопку.
— А если никто не был на море? — заинтересованно уточнил Киаран.
— Тогда ведущий выпивает стопку. Да, и врать нельзя! Кто соврёт, тот… тот…
— Земляной червяк, — подсказал Киаран.
— Погнали! — взревел Ярпен.
Мы беспардонно изъяли у Шани кости, разобрали по одной и бросили. Первой водить выпало Саскии. Она облизнула губы.
— Я никогда не курила!
— Это нечестно, — пробормотал Ярпен, поднимая стопку.
Мы с Киараном подняли свои, и все втроём выпили. Саския торжествующе улыбнулась.
Я задумалась. После двух шотов в голову начали лезть непристойности.
— Я… Я никогда не танцевала голой!
— Как так?! — ахнула медичка у камина.
— Жалко, что ты с нами не играешь, — язвительно проговорила я, повернувшись к ней.
— Мне у вас ещё кровь брать, а так я бы сыграла, — засмеялась Шани и затрясла перед броском кости в ладонях.
Киаран с Саскией переглянулись, не шевелясь, и тут Ярпен нехотя поднял стопку.
— И нечего на меня так смотреть, — пробурчал он.
Коротко выдохнул, грохнул пустым стаканчиком о стол.
— Ну ладно. Я никогда не брил ничего, кроме черепа! — Ярпен хитро ухмыльнулся.
— А, может, и стоило, — Киаран скосил глаза на его жёсткую бородищу и буйную поросль на руках.
— Удар ниже пояса, — пробормотала Саския, и мы с ней выпили.
В голове наступила обманчивая кристально-звенящая пустота, и я с нежностью озирала собутыльников. Очередь Киарана. Он внимательно оглядел всех зелёными магнетическими глазами.