Очень долгое путешествие, или Инь и Ян
Шрифт:
— Готово, вот твой леденец, — Ондра обвёл всех грозным взглядом. — И чтоб никому не свистеть, за борт выкину!
Магия это была или совпадение, но через пару минут парус затрепыхался на ветру. Матросы кинулись по местам, и с попутным бризом «Марийка» отправилась по реке дальше.
Девочка расхрабрилась и забегала по палубе, сопровождаемая возгласами благодарности. Мы развалились у седельных сумок и предавались безделью.
— Поиграй со мной, — вдруг раздался рядом нежный голосок.
Я обернулась,
— Залазь сюда, — я поманила её рукой, привстала и успокаивающе махнула её маме, что ребёнок у нас.
— Меня зовут Неса, — пропыхтела она, карабкаясь по ящикам.
В подоле кафтанчика она сжимала что-то обеими руками. Перелезла, отпустила подол, и по доскам палубы раскатились стеклянные шарики.
— А я Яна. Во что будем играть?
— Я — Серебряная Змея, — важно сказала Неса, — а это мои детки, они ещё яйца, и им очень холодно.
— Тогда я буду папа — белый дракон.
— Нет, папа будет он, — она ткнула пальчиком в сторону Геральта, который, развернувшись вполоборота и щурясь на солнце, наблюдал за нами, — он весь белый. А ты будешь айни.
— Кто-кто? — опешила я, вновь услышав это слово.
— Ты будешь Aenye, огонь по-нашему, имя у тебя похожее. Тебе надо согреть моих деток.
Я, как могла, изобразила греющий огонь. Неса была счастлива.
— А теперь они вылупились и поползли искать новый дом. Прямо как мы.
— А что стало с вашим прежним домом? — вкрадчиво спросил Геральт.
Девочка вздохнула.
— Плохие люди выгнали папу с мамой. Мы едем к Деве-Драконоубийце, говорят, она всех принимает, — девочка хитро посмотрела на Геральта, — вот если бы у нас взаправду был белый дракон, он бы нас защитил.
Геральт завозился и стал шарить в сумке.
— На, это тебе. Дракон не белый, но вдруг он тебя защитит, — он вложил в ладошку девочки крупную восьмиугольную монету.
— И правда, с одной стороны дракон!
— Это монета из самой Зеррикании, там водятся настоящие драконы.
Неса взвизгнула от восторга и побежала хвалиться родителям, забыв все свои бусины. Довольный Геральт откинулся обратно на сумки.
— Беженцы. Слава о Саскии летит далеко.
Неса вернулась, и до обеда мы с ней играли. Неожиданно на нос пришёл сам капитан, облокотился на ящики и с одобрением посмотрел вокруг.
— Через пять склянок Бан Глеан, небольшая остановка. Геральт, как встанем на ночь, приходи в мою каюту, думаю сегодня турнир по гвинту устроить, — Ондра задорно подмигнул всей своей бородатой физиономией. — Этот аэдирнский хлыщ так и напрашивается, чтобы его хорошенечко ощипали.
Геральт хмыкнул и кивнул.
В Бан Глеане стояли и правда недолго. Пополнили запас воды, да взяли пассажиров. На борт взошло с десяток солдат. На груди у каждого красовался вставший на дыбы единорог.
—
Солдаты и в самом деле вид имели довольно расхлюстанный и были уже явно навеселе. Они вольготно расселись на палубе, потеснив других пассажиров. Капитан вручил им внушительных размеров бутыль.
— Нильфгаардская лимонная — выпейте, братки, за то, чтоб чёрные издохли.
Водку каэдвенцы встретили одобрительным гулом. Они пожимали капитану руку, а он хлопал их по плечам. Ондра был рад своим.
Незадолго до заката мы вышли из Ликсели в Понтар. Река стала шире раза в три, ровный ветер гнал нас вперёд. Однако к ночи он опять стих, и судно поставили на якоря.
С наступлением темноты Геральт отправился в капитанскую каюту играть. Соседи от стадии скабрезных анекдотов перешли к стадии песен, и неизвестно, что звучало хуже.
Я устроилась медитировать, чтобы не слышать их. Мне уже практически удалось отключиться, когда рот мой зажала рука, а в бок упёрлось остриё ножа.
— Не рыпайся, сучка, один звук и заткнёшься насовсем.
Тяжеленное тело навалилось на меня, в нос ударила вонь чеснока и перегара. Меня опрокинули на спину, и я постаралась задеть сапогами ящики, чтобы создать хоть какой-то шум. За песнями никто его не услышал, однако манёвр не ускользнул от внимания нападавших.
— Малыш, держи её, — скомандовал первый, — а я гляну, что этот вергенский хрен тут везёт.
В грудь вдавилось массивное колено. Над ним нависало брюхо, обтянутое каэдвенской формой с единорогом.
— Что вам нужно? — задыхаясь и отталкивая обеими руками колено, просипела я.
— Закройся, — бросил первый, похоже, главарь. — Я узнал твоего хахаля, он был в Вергене под знамёнами этой выскочки Саскии. За его голову дадут жирную награду.
Я лихорадочно пыталась придумать выход из положения. Сложила Аксий, и отвратительный, нависающий надо мной обрюзглый Малыш зашатался, но тут же в глаз прилетел кулак третьего солдата.
— Добро, Стручок, держи ей руки!
Левую ладонь раздавило подошвой сапога. Малыш пришёл в себя, кряхтя и чуть не проломив коленом рёбра, поставил другую ногу на мою правую ладонь и с размаху влепил кулаком по лицу. Голова будто лопнула, я ударилась затылком о палубу, и перед глазами поплыло красное марево.
— Ах ты, шалава, ещё брыкается, — главарь бросил рыться в нашей поклаже и развязал пояс на штанах. — Давай-ка для начала с тобой потолкуем.
Под одобрительный гогот остальной пары он попытался содрать с меня штаны. Я выворачивались и брыкалась, вдохнула, чтобы крикнуть, но мне прилетел третий удар. Ярость застила глаза — ненавижу, ненавижу, ненавижу насильников! Ногами я молотила, куда придётся.