Очень хорошая ассистентка очень плохого босса

Сью Санна

— Отлично вышло! Давай ещё поцелуй изобразим, а лицо твоё волосами закроем, — распоряжаюсь и ловко накидываю плед на свои трусы.

Я не железный, и близость идеального женского тела в тоненьких тряпочках делает свое дело. Шелли от нашей возни сбегает. Но при всей моей любви к кошкам, сейчас я этому рад. Освободившейся рукой я могу ох как много всего сделать. Например, забраться под топик и погладить шелковистую кожу.

Пользуюсь всеми возможностями,

которые есть: целую Ладу, трогаю, закидываю на неё ногу, прижимаю к кровати — и вскоре понимаю, что загнал себя в ловушку. Фотосессия, конечно, получилась выше всяких похвал, но мы возбуждены, а продолжение не последует.

Одно дело — показать матери, что у меня все в жизни отлично и без её обожаемой Мирославы, а совсем другое — дать повод своей ассистентке мечтать обо мне как о настоящем женихе.

Эх! Если бы я встретил Ладу раньше — до всех этих событий с Мирой!.. Я бы её ещё в первый день, как только увидел, сразу бы трахнул. Ну, может, не прям сразу, но к концу рабочего дня точно. А теперь приходится облачаться в деловые костюмы и рычать на красавицу-ассистентку, когда хочется совсем другого.

— Ну всё, Гордей, думаю, хватит, — говорит Лада срывающимся шёпотом, когда я, делая очередное селфи, скольжу губами по её шее. — Давай выберем фотографии, и я их обработаю.

…Сидим на кровати, рассматриваем, что получилось.

Не все, далеко не все наши снимки вышли приличными. Некоторые точно не для родителей. Их я оставляю для личного пользования.

Да и вообще фотографии — повод, который я придумал буквально на ходу. Это я так в гости к своей ассистентке напросился. Просто совершенно не хотелось с ней расставаться. Тем более впереди два выходных дня.

А все почему? Правильно! Из-за воздержания. Раньше бы я Ладу затащил в постель и успокоился, а сейчас уже целую неделю слюни пускаю. И дальше буду пускать, что самое обидное.

…Домой уезжаю скрепя сердце, почти сдавшись, из последних сил. В квартире первым делом иду в душ и уговариваю себя остыть. Обещаю, что после встречи с родителями замучу с парнями движ. Может, в клубе, а может, у Меха в гостинице номер снимем. Позовём самых умелых девочек — расслаблюсь.

Немного помогает, но сплю все равно плохо — снятся эротические сны.

Глава 25

Утром отвлекся, заняв мысли поездкой в дом родителей, а сейчас вспоминаю и опять вспыхиваю. Не вовремя!

Сворачиваю по дороге на террасу в правое крыло дома, чтобы успокоиться. Уединяюсь в первой попавшейся гостевой. Делаю двадцать отжиманий, в туалете освежаюсь и

только после этого являюсь на глаза к местной королеве драмы.

Она сидит, что-то читает в планшете и ярко переживает прочитанное — закусывает губу, прикладывает руку к сердцу — в этом вся моя мама. Спохватывается, поворачивается на звук открывшейся двери и видит меня. Меняется на глазах.

— Как ты мог со мной так поступить, Гор?! — с надрывом начинает отыгрывать она заготовленную роль. — Мне стало плохо в машине от стыда. Подумать только! Не пустить больную мать к себе на работу!

И ведь так натурально играет! У меня даже сердце ёкает. Я ведь её люблю любой.

Подхожу, целую в щеку и обнимаю крепко.

— Ма, давай сегодня без этого, а? — искренне прошу. — Ты забыла, что я слышал ваш разговор с Мирой?

Матушка вообще не смущается, хотя нормальный человек покраснел бы, вспомнив, что его поймали на словах: «Мира, детка. Надо быть похитрее и поумнее. Мужчины любят хрупких и ранимых женщин. Думаешь, я на самом деле на ладан дышу? Да на мне пахать можно!» А с моей ближайшей родственницы как с гуся вода!

— Ты не веришь, что своими действиями можешь разбить мне сердце? — угрюмо уточняет мамуля и кидает какую-то таблетку в рот.

Глотает, не запивая. Опыт!

— Верю. Но ещё я верю, что твоё сердце может порадоваться, что у меня сейчас все в жизни замечательно и так, как я мечтал, — пытаюсь надавить на совесть. — Я отказываюсь думать, что ты плевать хотела на мои желания и стремления.

Матушка поджимает губы. Ей очень сложно принять, что чьи-то понятия о правильном отличаются от её.

— А я буду верить, что все наладится, — говорит упрямо. — Мирослава приедет на обед.

— Твоё право приглашать кого угодно, мам. Мне плевать на Миру. У меня сейчас о другой все мысли.

— О какой? — принимает стойку матушка, выпрямляясь в кресле, как натянутая струна.

— О замечательной! — улыбаюсь со всей теплотой, на которую способен. Для нужного эффекта вспоминаю, как Шелли мурлыкала мне на ухо. — Надо было давно переехать в столицу и заменить Добрина. У него такая ассистентка! А ещё у неё есть кошка. Она такая ласковая! Я могу с ней делать всё, что захочу!

Достаю телефон и демонстрирую заставку — там я с Шелли и Ладой в самой приличной позе, но матери хватает, чтобы вскипеть, вскочить и удалиться для выплеска эмоций. Правда, когда она возвращается, ей хватает ума смириться с новостью и закрыть тему, не устраивая скандал.

Я доволен. Именно в этом и есть моя цель — отучить мать совать нос в мои дела и дать жить мне своей жизнью.

До самого обеда мамуля ведет себя нормально, и мы общаемся как любящие друг друга родственники. Но потом является Мира — вся воздушная и трогательная… такая грустная, будто я ей сердце разбил. А я всего-то лишь выложил пару фотографий в сеть, и те вполне безобидные.

Но этого хватает, чтобы матушка опять закусила удила.

Обед еле выдерживаю. Сваливаю, отказавшись от десерта.