Очень храбрый человек
Шрифт:
Ответа не последовало, и Гамаш не собирался говорить бессмыслицу, поддакивая этому достойному человеку.
Они сидели
– Это моя вина, – прошептал Омер.
– Non, monsieur. Вы здесь ни при чем.
Но Гамаш знал: что бы он ни говорил, Годен проведет остаток жизни в этой бесконечной петле. Постоянно возвращаясь в одно и то же место. Снова, и снова, и снова – к их последнему разговору. К тому, что он сделал и чего не сделал. Что мог сделать, что ему следовало делать.
«Я тоже вел бы себя так», – подумал Гамаш.
– Вы сказали, что звонили всем ее бывшим друзьям, – продолжил Гамаш, – а вы не
Если Годен и понял смысл его слов, то предпочел его проигнорировать:
– Нет, никого.
И Гамашу пришлось притвориться тупым.
– Карл Трейси говорит, что у нее были…
– Я знаю, что говорит Трейси, – взорвался отец Вивьен. – Он пытается выставить ее… выставить ее… – Он так и не сумел произнести это слово. – Вивьен была не такая. Она бы никогда, ведь правда?
Он взывал к Клутье, но той удалось промолчать.
Годен посмотрел на свои руки, так крепко вцепившиеся в край стола, что вся столешница задрожала. Словно явился призрак из потустороннего мира.
Конец ознакомительного фрагмента.