Очень (НЕ) обычная история

Вуд Марина

Он на секунду задумывается, затем отвечает:

– Нет!

– Ну что вы?! Это честь для нас. Правда, Аня? – говорит Валя и наступает шпилькой мне на ногу.

– Угу. Правда, Валя. – Выдавливаю из себя что-то похожее на милую улыбку, делая вид, будто совсем не заинтересована в беседе.

– Аня, почему ты ничего не ешь? – шепчет мне на ухо Валя.

– Что-то не хочется, – говорю я, а мысленно добавляю: «При виде Громова мне вообще кусок в горло не лезет».

Да и самой Вере, заметно, тоже неудобно перед ним. Я

же вижу, как она боится выпить лишний бокал шампанского или взять неподходящий прибор. Зачем он только сел за наш столик?! Хотя, кажется, конкретно Егора Владимировича ничего не смущает. Метет с тарелки все, что ему подносят официанты. Такому аппетиту только позавидовать можно. Он сегодня правильный – не пьет. Видимо, боится испортить имидж перед сотрудниками.

– Аня, может, потанцуем? – спрашивает меня Виталик и, поднимаясь со стула, протягивает мне руку.

Да я готова хоть краковяк плясать до упаду, лишь бы не сидеть перед этим жующим индюком, к которому время от времени бегает Валерия, и они о чем-то перешептываются.

– С удовольствием, – улыбаюсь я су-шефу, поправляю свое бежевое платье и следую за ним на танцпол.

Пока я танцевала с Виталиком, Громов куда-то исчез. Медленная песня закончилась и начались зажигательные танцы. Музыка гремела так, что трудно было услышать собственный голос. Басы вибрировали в желудке и гулко отдавались в районе груди, а дружный коллектив пустился в пляс.

Только мне почему-то не до веселья. Я торчу здесь уже третий час, а Громов не остается один ни на минуту. Вокруг него постоянно кто-то крутится, и в основном девушки. Вот Валерия, которая уже хорошо подшофе, заливисто смеется, эротично откинув голову назад и обнажая свои тридцать два. Оттопыривает задницу и смотрит через томно прикрытые глаза, выпучивает губы, принимает эффектные позы.

Боже, какой же он самоуверенный бабник! А я еще хотела его благодарить за мое спасение. Вот дура! Уже жалею, что пришла сюда.

Вернувшись к столику, забираю свою сумочку со спинки стула и направляюсь сквозь танцпол к выходу. Думаю, никто особо не расстроится, если я незаметно уйду с этого праздника жизни.

Когда обхожу круг танцующих людей в приглушенном свете, меня ловит мужская рука и заставляет обернуться.

– Это вы, – с гулким сердцем выдыхаю я и тут же чувствую, как мои ноги наливаются свинцом.

– Потанцуй со мной, Анна. – Мужчина тянет меня на себя.

– Вы знаете мое имя, Егор Владимирович? – спрашиваю я, а сама напрягаюсь и держу спину неестественно прямо.

– Тебе настолько неприятна моя компания? – спрашивает он, чувствуя мое напряжение.

– Ну что вы! – Пытаюсь улыбнуться, но получается криво.

Громов берет мою ладонь, при этом моя рука выглядит крошечной на его фоне. Второй рукой я едва касаюсь его плеча. Чувствую его пальцы на своей талии. И стоит мне глубоко вздохнуть, как его запах заполняет мои легкие.

– Вы сменили туалетную

воду?

Испанский стыд! Нашла что спросить.

– Пришлось, – наигранно грустно отвечает он.

– Я думаю, это неоправданная жертва с вашей стороны, – говорю я, глядя поверх его плеча, и слышу улыбку в его голосе:

– Я не мог поступить иначе. – Его губы касаются моих волос, когда он говорит.

– Егор Владимирович, я хотела сказать спасибо за то, что выручили меня тогда, в участке. И извиниться за свою дерзость…

– Ну что ты, Аня, – он перебивает меня, – это я должен извиниться за несправедливость.

– О чем вы?

Обвожу взглядом танцующие пары рядом с нами и думаю о том, как мы с Егором смотримся со стороны.

– В ближайшее время я решу вопрос с твоим дизайн-проектом. Обещаю.

– Правда? – Я удивленно поднимаю на него глаза и моментально тону в горящем взгляде.

– Правда. – Его большой палец нежно гладит выступившую костяшку моей руки, посылая по телу приятную дрожь. – Это такая же правда, как и то, что я все время думаю о тебе, Аня, – напряженно говорит Громов.

Мне пришлось закусить губу, чтобы не начать дебильно улыбаться. Потому как умом я понимаю, что эта радость имеет далеко не материальную почву.

– А я думала, что вам не до меня, учитывая вашу бурную личную жизнь, – говорю я, опуская глаза.

В голове мелькают образы: блондинка в номере, брюнетка в положении, Валерия. О последней мне по секрету рассказала Валя. И это только те, о которых знаю я. Относительно брюнетки мне становится обидно. Как можно спать с чужой беременной женщиной? Ах… это ведь может быть и от него ребенок? С другой стороны, почему он это скрывает?

– Аня, посмотри на меня, – упрямо говорит Громов, заставляя поднять на него взгляд.

Музыка стихает. Танец подходит к концу. Но Егор не собирается выпускать меня.

– Отпустите! – Я грубо выдергиваю ладонь из его руки и замечаю, что мы становимся центром внимания. Громов хочет еще что-то сказать, но не решается. Он отступает в сторону, освобождая мне путь. – Всего хорошего, Егор Владимирович!

Я обхожу его и шагаю на выход. Вот нахал! Бабник! Дон Жуан недоделанный! Злюсь и дергаю ручку своей сумочки, пока жду гардеробщицу, которая куда-то отошла. Из мужского туалета, справа от гардероба, появляется хорошо подвыпивший Виталик.

– Ой, а ты что, уже уходишь? – спрашивает он.

– Да. Вот жду, когда кто-то подойдет и выдаст мне пальто. – Параллельно смотрю на экран телефона, ожидая подачи такси.

– Аня… – В его глазах появляется что-то нездоровое. Он делает два шага вперед и неожиданно всем весом сносит меня в вешалки, прижимая к стене.

– Что ты делаешь? – выкрикиваю я и пытаюсь его оттолкнуть, но это бесполезно. Сердце ухает от страха.

– Аня, – он тяжело дышит мне в лицо, а я пытаюсь увернуться, – я так давно хотел…