Очень прекрасный принц

Чернышова Алиса

— Мне нужно это всё обдумать.

— Понимаю, — она отставила чашку. — Пока ты не примешь решение, я предпочту думать о тебе, как о примитивном маге зеркальной специализации. И строить программу соответственно... Скажи, ты изучала когда-нибудь примитивную, ментальную или зеркальную магию? Может, читала книги, учила основы?

— Нет, — пожала я плечами. — Какие-то вещи научилась делать экспериментально, какие-то один раз показал… другой селенити, встретившийся мне на пути. Этого хватило. 

— Понимаю, — Марджана

вздохнула. — Тогда поступим таким образом: я дам тебе учебники для первокурсников. Не все, но основные, базовые. К ним выдам тетрадь с заданиями. Выполняй их, когда у тебя будет появляться такая возможность. Потом, во время наших встреч, мы будем обсуждать пройденное и использовать на практике. Что скажешь?

— Звучит разумно, — признала я.

— Хорошо, — Марджана Лофф довольно кивнула. — Тогда нам осталось назначить удобный день для встреч — и можно закончить на сегодня… У тебя есть какие-нибудь вопросы?

— Нет, — ответила было я, но потом не удержалась. — Да. Каково это — быть парой дракона?

Марджана Лофф пару мгновений задумчиво посмотрела на меня, а потом просто сказала:

— Парой дракона быть хорошо, если этого дракона любить. И если он уважает тебя, твои мнения и желания. При соблюдении двух этих условий всё складывается как нельзя лучше.

И было что-то в её глазах, в личном ритме, отчего я вдруг резко перестала на неё злиться. 

Потому что очень тяжело, на самом-то деле, злиться на того, кого в полной мере понимаешь. 

А потом она спросила:

— Ты спрашиваешь из-за Или? — и у меня внутри всё заледенело. 

— Откуда…

Марджана слегка улыбнулась:

— Видела вас на балу вместе. Правда, тогда у тебя были светлые волосы, но всё равно узнать вполне можно… Кстати, он говорил о тебе. 

— Правда? — я мысленно обругала своё глупое, очень глупое сердце, которое при этих словах пустилось вскачь. — И что он говорил?

— Мне показалось, ты очень впечатлила его. Ну… и ещё он был поражён тем, что девушка сбежала от него утром, а не наоборот.

Я прикрыла глаза. Этот разговор всколыхнул воспоминания, разбередил муть в душе, и просто… просто не нужно! Вспоминать, думать, циклиться. Мне кажется, всякий влюблённый готов часами говорить о предмете своего обожания, расспрашивать о нём окружающих и смотреть мечтательно, потерянно…

Но я не могу позволить себе этого.

— Скажи, могу я попросить у тебя о клятве неразглашения? Во всём, что касается наших уроков. Сама понимаешь…

— Понимаю, — прикрыла глаза Марджана. — Я тоже фомор. Я клянусь Морой, что сохраню все тайны наших встреч, если они не будут напрямую угрожать жизни и здоровью третьих лиц. Такая формулировка устроит? 

— Вполне, — не идеально, но намного лучше, чем вообще ничего.

— Хорошо, — улыбнулась Марджана. — Итак, начнём с базовых учебников…

*

Домой

я вернулась со стопкой книг и множеством мыслей наперевес. 

— Как прошло, милая? — тётя Ленна улыбнулась мне из кресла, где сидела с рукоделием. Как и обещала, она не отходила от кокона ни на шаг. 

— Это было странно, — сказала я честно. — Но не так плохо, как я боялась. 

— Хорошо, — улыбнулась она. — Ты покушаешь здесь?

— Да, наверное, — я помахала книжками, — у меня есть, чем заняться… 

… и да, это было тяжело. 

Не подумайте, я хорошо умела читать: этому папа Буджо научил меня, привив любовь к книгам. Правда, предпочитал он обычно классические пьесы и баллады, что, согласитесь, имеет своеобразную специфику. Но так был воспитан он сам: мальчик из разграбленной пиратами колонии, купленный богачами на экзотическом рынке совсем малюткой. Он ценился хозяевами из-за своего музыкального дара. Ему дали отличное, пусть и узконаправленное образование, чтобы он мог всячески развлекать гостей, играть на балах и, образно говоря, не падать при этом лицом в салат. И папа Буджо был вполне счастлив в подобной жизни... Он в целом счастлив, пока вокруг него есть музыка. 

Увы, не все способны это понять. И оценить. Про него и его — якобы — необычные постельные пристрастия стали распускать разные слухи. Преимущественно без повода, кстати. То есть да, он в интимном плане не интересуется женщинами. Но прочие варианты, которые можно предположить в этом контексте, ему точно так же не интересны. У папы есть только одна подлинная любовница — музыка. Именно потому, собственно, наша с ним первая встреча прошла так, как прошла: только люди, не имеющие интимных желаний, способны противостоять магии селенити без дополнительных ухищрений. 

Только вот, увы, злым языкам и завистникам этого не объяснишь. А папа, на свою беду, додумался отказать дочери губернатора колонии, особе влиятельной и мстительной… Против него предъявили обвинения, приписывая ему множество нестандартных пристрастий. А в тех местах и обстоятельствах это было очень серьёзно. Дальняя колония с консервативными устоями, что уж тут сказать… Папу вышвырнули вон, и он едва успел сесть на корабль до столицы — без гроша в кармане, потому что он предпочёл забрать старую скрипку.

Представляете, какие книги мог давать мне такой человек? То-то же. 

Позже, начав работать на Элизавет, я пристрастилась к другому чтиву. Стараясь копировать вкусы дам из высшего общества, стать среди них своей, я читала модные в их кругах истории: романтические томные новеллы, рассказы о знатных благородных леди, описания этикета и быта. Я старалась учиться из этих книг, подражать привычкам героинь, изучать их язык… Тогда это казалось важным. Я действительно верила, что, обучившись таким образом, смогу стать однажды одной из них.