Очень прекрасный принц
Шрифт:
Как жалкая собачонка.
Но проблема в том, что я уже раз испытывал подобное. И это уже однажды оказалось обманкой, глупой, ни на что не годной иллюзией.
Так что, можно сказать, опыт у меня уже имелся.
На этот раз, правда, меня перемкнуло ещё сильнее: я не хотел ничего и никого. А предложения поступали, и ещё какие! Одна малышка даже умудрилась сделать во дворе нашего дома подкоп. Как она обошла службу безопасности — вопрос открытый…
Ладно, возможно я помог ей. Совсем слегка. Но в своё оправдание должен сказать:
В общем, у меня были все предпосылки для того, чтобы интересно провести время. Только вот почему-то это казалось скучным и вторичным.
Возможно, меня всё же заколдовали. Возможно, со мной что-то не так… но мне не хотелось новых знакомств.
Хотелось к Биланне.
Именно она с самого моего детства была для меня островком любви и спокойствия, человеком, перед которым не обязательно держать щиты и носить вечные маски. Перед ней я не должен был соответствовать чему бы то ни было; ей хватало того, что я просто, ну знаете, есть.
Это выгодно отличало её ото всех остальных, кто меня окружал. Родители? У них ко мне был определённый список требований. Достойно представлять правящую семью, поддерживать правильный, удобный на данный момент образ, добиваться известных успехов в учёбе, проявлять качества, достойные принца… Это нормально, учитывая их статус, собственно. Но всё равно идти к ним со своими моральными проблемами мне не хотелось. Да даже Дин с Роем… Нет, они мои друзья, и это понятно. Но ещё они — те, кто в будущем, предположительно, будет стоять за моим троном. Это все понимают, и это накладывает определённый отпечаток, на наши отношения в том числе. Я могу себе позволить при них приспустить маску, но — не сбросить её окончательно.
Биланна… После того, как она выпила зелье, я начал её избегать. Даже за поездку в Тавельни ухватился, как за спасательный плот — настолько невыносимо было видеть её и знать…
Трусость, не спорю. Почти подлость. Но я просто не мог.
Драконы и оборотни тоже умирают, да. Это нормально — умирать. Бессмертия не существует. Даже сущности вроде Предвечной Тьмы этому подвержены; не окончательно, разумеется, и гибнут только их воплощения. Но всё же.
Но я — дракон. И знаю, что, скорее всего, погибну в бою. Или от клинка заговорщиков, направленного в спину (привет, дедуля). Возможно, я потеряю пару и, не сумев пережить эту потерю, сложу крылья. Такое тоже бывает.
К такой смерти нас готовят морально, она понятна. Она имеет смысл. А вот то, что происходит с Биланной… Я не хочу этого понимать. И я злюсь. На отца в первую очередь, ведь, отпусти он её, она могла бы встретить пару среди нелюдей.
Она могла бы прожить свою вечность.
Но отец присвоил её. Он забрал это у неё. Кто он вообще такой, чтобы принимать такие решения?!.
Хотя, что это я. Он — Император. А на тот момент, когда они с Биланной
Эта мысль неизменно возвращала меня к воспоминаниям о Шери и её решении. И так по кругу.
В общем, как несложно догадаться, голова моя в тот период была очень неприятным местом, почти что темницей. И я изо всех сил старался занять себя чем угодно, только бы не иметь никаких дел с самим собой.
Я завтракал с премьер-министром, участвовал в нескольких благотворительных ужинах, притворяясь, будто верю, что даю деньги больным сиротам, ходил на променад с королевской семьёй, переписывался с Дайяной, с которой за последнее время успел вполне себе подружиться… Но этого всё равно было мало; мне отчаянно не хватало чего-то, на что можно было бы отвлечься. Так что я испытал практически облегчение, когда Дин Ртутный вошёл ко мне, бледный и печальный, сел напротив и сказал:
— Метка не появилась.
Честно говоря, я в глубине души опасался чего-то подобного с самого начала. Слишком уж наглядно история с Дайяной показала, что в вопросах парности ни чувствам, ни “знамениям” не стоит верить.
Особенно если речь идёт о знамениях, ниспосланных богом сидхе… Я поморщился, снова ощутив покалывающее в пальцах желание играть.
Нет уж. Никакой больше музыкальной магии.
— И что ты собираешься делать? — спросил я у друга.
Вопрос был отнюдь не праздным, на самом деле: ситуация складывалась неприятная.
Я не лгал Рою, когда говорил, что мой отец взволнован проблемами парности. В последнее время сложилась неоднозначная ситуация. Сначала Дал, брат Дина, послал всех в Бездну и женился на не-паре, лишив себя возможности иметь детей. Брак был магический, что делает измену очень маловероятной; единственный шанс вернуть Дала в стан потенциальных продолжателей Ртутного рода — убить его жену, Джину. Собственно, отец даже взвешивал такой вариант, но потом решил, что Ртутный род при необходимости продолжит Дин. Потом была история со мной и Дайяной, тоже весьма сомнительная. И теперь это...
— Я собираюсь бороться за неё, — сказал Дин, глядя мне в глаза. — Если понадобится, даже с тобой.
Что же, и это я тоже подозревал с самого начала.
Если уж на то пошло, Дин очень долго общался с Марджаной и успел увлечься ею; более того, в отличие от нас с Дайяной, это у них взаимно… И, в отличие от Шери, Марджана — фомор, не человек. У неё есть своя собственная вечность, и, если что, ей не придётся умирать от самой распространённой болезни людей — старости…
Не о том думаешь, Или.
А ведь вопрос серьёзный.
Как принц, я должен попытаться образумить своего побратима.
Но я не только принц, я ещё и друг. Потому…
— Я поддержу тебя, какое бы решение ты ни принял, — сказал я.
Я видел, как Дина буквально затопило облегчением. Он, впрочем, быстро вернул себе контроль, но я для себя успел удостовериться: это было правильное решение.
Даже если оно противоречит воле отца.
А несколько дней спустя Дин пришёл ко мне и сказал: