Очень смертельное оружие
Шрифт:
Побочные эффекты этой стратегии выявились уже через пару месяцев. Сначала гость из Казани любезно предложил быстро и безболезненно навсегда избавить Сашу от психически неуравновешенной половины. За ним последовали еще пять добровольцев, которые из самых лучших побуждений предложили освободить Учителя от отравляющей ему жизнь опасной психопатки, то есть от меня. Саша занервничал и категорически приказал меня не трогать, объясняя это тем, что, живя со мной, он следует законам своей кармы, а в дела кармические, как известно, вмешиваться никак нельзя.
Я, как и следовало
На всякий случай Саша перестал упоминать о моей шизофрении, но тут из небытия возникли две его бывшие любовницы, на редкость темпераментные особы, которые, независимо друг от друга, популярно объяснили ему, что они сделают с его женой, чтобы он достался только им. Самым мягким вариантом было растворить меня в кислоте.
А теперь меня еще и соседи собирались линчевать за похищенного козла. У меня возникло смутное ощущение, что этим дело не кончится. Чтобы отвлечься от дурных предчувствий, я решила позвонить Аделе. Дочь мексиканской коммунистки и русского алкоголика-интеллектуала, до фанатизма сдвинутого на кубинской революции и Фиделе Кастро, Адела была самой жизнерадостной, легкомысленной и безалаберной из моих подруг.
Обладая избыточной жизненной активностью и азартно флиртуя даже с голубыми, не говоря уж о представителях мужского пола с нормальной сексуальной ориентацией, она постоянно попадала в самые невероятные ситуации. По сравнению с ее насыщенным существованием моя жизнь показалась бы унылой и однообразной, как у давшей обет молчания монашки, проведшей всю свою жизнь за толстыми монастырскими стенами.
После того как Адела стала жить с Бобчиком, очень богатым новым русским, отличавшимся спокойным и добродушным характером, она слегка поумерила свой темперамент, но, к сожалению, ненамного.
– А меня соседи хотели линчевать! – гордо похвасталась я в трубку, предварительно поздоровавшись с подругой.
– Линчевать? – заинтересовалась Адела. – Линчевать… – произнесла она уже с другой, задумчивой интонацией. – А ты знаешь, ведь это отличная мысль……
– Отличная мысль? – недоуменно повторила я, чувствуя, как внутри закипает возмущение. Мой мозг лихорадочно заработал в попытке сообразить, за что вдруг подруга ни с того ни с сего так на меня взъелась. Вроде мы с ней ни разу не ссорились. А может быть, это из-за книги? Альда, мать Аделы, периодически обещала то убить меня, то подать на меня в суд за то, что я, хоть и изменив имена, сделала ее с дочерью героинями некоторых моих произведений. Моя последняя книга только что вышла. Неужели Адела успела ее прочесть и на что-то обидеться?
– Ты уже прочитала «Люблю секретных агентов»? – поинтересовалась я.
– Вчера закончила. Здорово получилось. Только я от Бобчика ее спрятала. Ты что, спятила? Я же просила тебя не упоминать о том, что на Бали я флиртовала с тем парнем, которого убили. А ты что делаешь? Не хватало еще, чтобы Бобчик
– Мало ли что я написала! Если возникнут проблемы, я скажу Бобчику, что это художественный вымысел. Он ведь даже не знает, что тебя обвиняли в убийстве Чиана.
– А вдруг он позвонит в балийскую полицию и узнает, что все это правда?
– На «бахаса Индонесиа»? – поинтересовалась я.
– Чего? – не поняла подруга.
– Это государственный язык Индонезии, – объяснила я. – Если он и позвонит в полицию, там почти никто не говорит по-английски, а если кто и говорит, так с таким акцентом, что Бобчик уж точно ничего не поймет.
– Будем надеяться, – вздохнула Адела. – Но все же я бы предпочла, чтобы твоя книга не попадалась ему на глаза.
– Так ты поэтому хотела меня линчевать?
– Линчевать? Тебя? С чего ты взяла?
– Как с чего? Я упомянула, что соседи хотели меня линчевать, а ты заявила, что это отличная мысль.
– Мысль действительно отличная, но ты тут ни при чем. Я имела в виду Бобчика. Вот его уж точно не мешало бы линчевать.
– О Господи! – вздохнула я. – Вы опять поссорились! Вы не могли бы хоть иногда для разнообразия устраивать перемирие?
– Перемирие? – яростно прошипела Адела. – Ты хоть представляешь, что он сделал?
– Думаю, сейчас ты меня просветишь.
– Он меня бросил! – драматически заявила Адела. – Что ты на это скажешь?
– Бросил? – притворно ужаснулась я. – Ты это серьезно?
На моей памяти Бобчик с Аделой бросали друг друга как минимум раз пятьдесят, а на следующий день снова ворковали, как влюбленные голубки.
– Более чем серьезно.
– Если так, то тебе не стоит беспокоиться, что он прочтет мою книгу. А что случилось?
– Лучше приезжай ко мне. Я не хочу говорить об этом по телефону. Заодно подумаем о том, как линчевать негодяя. Одна я с ним не справлюсь. Он сильный и весит в два раза больше меня.
– Ладно. Сейчас приеду, – согласилась я, твердо решив не принимать участия в линчевании нового русского, но пока не зная, как сказать об этом жаждущей мести Аделе.
– Значит, он уезжает в Канаду по делам фирмы? – удивилась я. – Так почему ты заявляешь, что он тебя бросил?
– А как это еще, по-твоему, называется? – возмущенно фыркнула Адела. – К твоему сведению, он собирается в Канаду на полтора месяца. На целых полтора месяца! И ты утверждаешь, что он меня не бросает?
– А почему бы тебе не поехать с ним? Или он не хочет?
– Конечно, хочет! Он мне все уши об этом прожужжал. Он мне так этим надоел, что я вчера от злости расколотила две любимые синие тарелки, которые привезла из Флоренции.
– В таком случае это ты его бросаешь, а не он тебя, – заметила я. – Не понимаю, почему бы тебе не съездить в Канаду? Все лучше, чем в Москве сидеть.
– А ты знаешь, куда именно он едет?
– Куда же?
– В Йеллоунайф, – многозначительно произнесла подруга.