Очень уж краткая история человечества с древнейших времен до наших дней и даже несколько дольше
Шрифт:
То, чего не смогли сделать с Грецией персы, сделали сами греки, и сделали собственными руками. На протяжении многих десятилетий IV века до н. э. (после Пелопоннесской войны) Греция выглядела, как Россия после Гражданской войны 1918–1920 годов. Хорошо еще, что у персов хватало своих проблем и им в это время было не до греков. Но и без вмешательства персов страна в таком состоянии не может существовать долго.
Такой жалкий упадок после такого блестящего подъема!
Итак, пала гегемония Афин, Спарта пришла в упадок… Но кто-то должен занять их место, поскольку свято место пусто не бывает. Неожиданностью стало то, что место это заняли «полуэллинизировавшиеся»
Полис за полисом обращался в руины или сдавался на милость македонцев, и вскоре вся Греция оказалась в руках македонского царя. Прошло совсем немного времени, и великолепная военная машина македонцев нашла новое применение! Греческие колонии на западном берегу Малой Азии продолжали платить дань персидскому царю. Стало быть, — поход на Персию!
И не беда, что персидская армия вчетверо превосходила македонскую численностью. Не беда, что персидская армия по меньшей мере на четверть состояла из греческих наемников, использовавших в сражении вроде бы ту же самую греческую фалангу. Грек, сражающийся за деньги, и грек, сражающийся за «Великую Грецию», — это два разных грека. А все, кто не-греки, — это просто племенные ополчения, рассыпающиеся в прах перед регулярной армией. А македонская регулярная армия была самой организованной армией своего времени. Требовался только талантливый полководец, чтобы использовать все преимущества македонской фаланги. И такой полководец — юный сын македонского царя — нашелся.
Весной 334 года до н. э. тридцать тысяч македонских пехотинцев и пять тысяч всадников переправились через Геллеспонт и вторглись в Малую Азию. Им противостояло примерно столько же персов плюс две тысячи греческих наемников. Греческая конница опрокинула персидскую, фаланга разгромила наемников (их уделом стало рабство в Греции), и персы панически бежали. На следующий год произошло сражение с главными силами персидского царя. Снова фаланга разгромила наемников, а конница прорвалась к ставке царя. Царь бежал, за ним все войско (вчетверо превосходившее македонцев по численности). Затем македонцы штурмом взяли несколько городов Финикии и Палестины, а египетский сатрап персидского царя сдался без боя.
В 331 году до н. э. наступление македонцев продолжилось. Форсированы Тигр и Евфрат. Персидский царь попытался решить судьбу войны еще в одном генеральном сражении. Соотношение сил — примерно то же (четырехкратное в пользу персов). И судьба сражения — та же (в пользу македонцев). Македонцы ударным «кулаком» пробили брешь в боевом порядке противника, и персидский царь снова бежал, за ним все войска. Персидские сатрапы убили своего царя, ставшего «лишним» в начавшейся агонии. Затем македонцы завоевали Среднюю Азию, и на месте Персидской державы появилась Греко-македонская империя, которая простиралась от Египта до Индии. Была сделана попытка захватить и Индию. Но армия застряла в индийских джунглях под градом стрел невидимых лучников. Солдаты устали и не видели перспективы (что там, за Индией? Бог весть…).
И армию, так блестяще начавшую и завершившую свой поход, постигли ужасные бедствия — словно в наказание за бездумную
Конечно, по сравнению с только что закончившейся героической эпохой состояние Греции было жалким, но оно было никак не хуже ее бедственного положения в ходе Пелопоннесской войны. Но при этом никуда не делась греческая культура. Были построены великолепные города, дворцы, библиотеки. Первый звездный атлас неба чего стоит! Напомним, что именно в эти два столетия были построены два последних из Семи чудес света. И что эти два столетия вошли в историю мировой культуры под гордым названием «эллинизм». В признание заслуг греков, а не кого-нибудь еще, за это развитие именно их культурных достижений.
А теперь переходим ко второй части античной цивилизации — кстати, сыгравшей в культуре России вряд ли намного меньшую роль, чем Греция. Во всяком случае порой складывается впечатление, что многие цензурные слова у нас (включая само слово «цензура») — если не из Греции, то именно оттуда.
Абсолютная истина в последней инстанции: Ирония Истории сильнее, чем Наука Истории и Философия Истории вместе взятые. Иногда даже кажется, что История состоит из одной Иронии, то есть насмешки над человечеством.
Если бы сегодня какой-нибудь оголтелый фантазер принес в редакцию рукопись, где описывалось бы, как работу отстающего студента представили на соискание премии в Нобелевский комитет или как хилый замухрышка, которого шпыняли все кому не лень, вдруг стал чемпионом мира по боксу, его выставили бы за дверь без объяснений. В лучшем случае объяснили бы, что такой вздор не укладывается даже в рамки фантастики.
Между тем нечто подобное произошло две с лишним тысячи лет назад, во второй половине первого тысячелетия до н. э., в самой сердцевине Средиземноморья. В то время как на Балканах, Ближнем и Среднем Востоке разыгрывались гремевшие на весь цивилизованный мир (кроме разве что Китая) героические и трагические события, описанные выше, — Апеннины, равно как и Иберия (нынешняя Испания), являли собой жалкое захолустье, в котором не происходило ничего заслуживающего внимания историка.
Так, на территории современной Италии увязли в непрерывных войнах за земли, рудники и рабов три разбойника.
Первый разбойник — греческие колонии, раскинувшиеся по берегам Южной Италии и Восточной Иберии. В Южной Италии и Восточной Сицилии их было настолько много, что эта область, в отличие от метрополии, именовалась Великой Грецией. В силу разрозненности эти колонии, как и метрополия, были слабы, и у них со временем появились два соперника, постоянно досаждавшие им.
Главный соперник (и это второй разбойник) — город-государство Карфаген (в переводе на русский — Новгород), основанный в 825 году до н. э. выходцами из финикийского города-государства Тира. Постепенно карфагеняне завоевали все северное побережье Африки почти до самого у Египта, а также южное побережье Иберии, Западную Сицилию, Сардинию, Корсику, Балеарские и прилегающие к ним острова. Их экспансия набирала силу от века к веку, и противостоять ей было практически некому.