Очень узкий мост

Бен-Цель Арие

После открытия они с Женей и несколькими друзьями поехали в ресторан, где можно было расслабиться после проделанной работы. Найдя подходящий момент, Женя объяснил Кфиру в свойственной ему лаконичной манере, почему он решил уйти. Он не верил в государственные организации и не испытывал к ним особого уважения. Его цель была создать какой-нибудь бизнес, чтобы по мере возможности ни от кого не зависеть. «У тебя здесь столько связей. Помоги мне навести мосты. Может быть, мы смогли бы сделать что-нибудь вместе», – сказал он. Кфир обещал подумать. На следующее утро он уехал в Кишинев, а Женя улетел в Тель-Авив.

В Кишиневском центре было не очень приятно после Одесского. Почему-то здорово ощущалось местечковость. Вполне вероятно, что Кфир не был объективен, однако ощущение было очень навязчивым.

Элла, директор центра,

умная и очень авторитарная женщина, крепко держала в руках бразды правления. Кфир просидел у нее в кабинете почти целый день, принимая дела и знакомясь с людьми. Кфиру понравились ее секретарши. Их почему-то было две – Алла и Аня. Алла – замужняя, постарше и Аня – молоденькая, рыжеватая с голубыми глазами. Однако это лирика. А вот то, что насторожило и возмутило – это когда во время визита какого-то посетителя Элла, которая рангом не была выше Кфира и имела гораздо меньший опыт работы, вдруг попросила его оставить их наедине. Конечно, ему было очень приятно провести 15–20 минут с Аней и Аллой, однако, он все же в какой-то мере был растерян, и отнюдь не из-за общества хорошеньких секретарш. Если бы ему было необходимо пообщаться с кем-либо наедине, он бы сам вышел и сделал бы все гораздо более деликатно. Его возмутила эта грубость, бесцеремонность и самодурство. Кфир просто по наивности не знал, как это понимать и решил не придавать этому особого значения.

Отпуск Эллы должен был продолжаться три недели. Кфиру была предоставлена неплохая квартира. Шофер с машиной были постоянно в его распоряжении, но он пользовался этими привилегиями только по дороге на работу и обратно на квартиру, где была прекрасная библиотека, чем он и воспользовался, проводя свой досуг.

Кфир часто звонил в Одессу, разговаривал со своими бывшими коллегами, которые не переставали критиковать Дашу. Лана вернулась, и он часто позванивал ей. Встретиться, однако, никак не получалось. В какой-то момент Даша позвонила и сообщила, что ее просили из Московского посольства попытаться получить конфискованные во время Приднестровских событий приборы связи. Не зная, как за это взяться, она обратилась к Кфиру. Тот сразу же увидел в этом предлог побывать в Одессе. В том вихре событий, с которыми проходила вся Приднестровская эпопея, он напрочь забыл и об этих рациях, и о своем возмущении самонадеянным поведением Рафи. Сейчас, однако, он даже был ему несколько благодарен за то, что появилась причина съездить в Одессу. Кфир не знал четко, как действовать, но предполагал, что, проконсультировавшись с некоторыми людьми, сможет найти правильное решение.

Вероятно, Даша была не в восторге от приезда Кфира, однако, выхода у нее не было. Она предпочла бы советы и связь по телефону. Он же в любом случае считал это неэффективным и нереальным. Естественно, все свои знали о предстоящем приезде Кфира. Первый вечер уже традиционно прошел в отдельном кабинете ресторана Рика.

Приехав в город, Кфир обратился к своему старому другу, человеку неординарных способностей и удивительной внешности. Этот уникальный человек обладал даром открывать все двери и налаживать любые связи. Для него не составляло проблемы зайти к любому незнакомому чиновнику и с ослепляющей и подкупающей улыбкой, слегка заикаясь сказать: «Здравствуйте! Я хочу вам дать взятку…»

Несколько дней пролетели как несколько минут. С Ланой они встречались ежедневно. Расставаясь, она не без хитринки в глазах обещала приехать в Кишинев. Перед отъездом Кфир принес Даше пакет с рациями, которые были в полной ценности и сохранности. На все вопросы Даши, что и как, Кфир отвечал в самой сжатой форме, завершив тему лаконичной фразой о том, что все будет в отчете, в котором не без юмора называл взяточничество – удобрениями, необходимыми бюрократии. Кфир знал о склонности своей коллеги вешать на себя чужие медали. Возвращаясь в Кишинев, он ощущал себя счастливым человеком, полным надежд.

Глава 3

Человек из аппарата

Работа в Кишиневском центре шла плавно без каких-либо происшествий. Кфиру очень льстило, что Аня, его секретарь, девятнадцатилетняя, рыжеватая, голубоглазая красавица, каждый раз, перед тем как постучаться к нему в кабинет, поправляла волосы. Он не раз это видел через матовое стекло в двери. Непонятно, знала ли она о том, что он видит эту ее периодическую церемонию прихорашивания или же делала это специально, но было приятно.

В какой-то момент Кфиру сообщили из Тель-Авива, что нужно будет встретить какого-то человека и помочь ему по мере возможности. Человек прилетел из Москвы. Вместе они ездили

в Тирасполь, были в Бендерах. Его интересовало все, что происходило во время Приднестровских событий. Кфир познакомил его с людьми, которые имели прямое отношение к его работе, в частности с Геной. Человек, с которым они провели этих несколько дней, был приятным, спокойным, ни на что не жаловался. В конце своей миссии он собирался улететь из Одессы, где Кфир должен был посадить его на самолет. Для него это была очередная возможность повидаться с Ланой. Соответственно, он сообщил ей о своем приезде.

По дороге в Одессу Рам, так звали подопечного, не переставал интересоваться беспокоящей его темой. В частности его интересовали как отношения Кфира с руководством, так и роль самого руководства во всей ситуации. Это была наболевшая тема, но Бен-Гай не спешил изливать душу человеку, о котором ничего не знал. До сих пор Кфир предпочитал придерживаться принципа «меньше знаешь – дольше будешь…» Однако в какой-то момент он остановил своего собеседника, сказав, что, несмотря на то, что они уже несколько дней работают вместе, он не знает, кто тот, чем занимается и где работает. Судя по изменившемуся выражению лица, собеседник Кфира явно не желал говорить о себе, однако, счел вопрос легитимным. Внимательно смотря Кфиру в глаза, Рам произнес: «Я работаю в администрации главы правительства». Его тон не оставлял в этом никакого сомнения. Помолчав несколько секунд, Кфир решил рассказать о том, что происходило на самом деле, как он не мог добиться от своего руководства ответа о том, как ему следует поступать, если начнется война. Его собеседник внимательно, не перебивая, выслушал все, лишь изредка задавая уточняющие вопросы. Два с половиной часа из Кишинева в Одессу по ухабистой дороге пролетели быстрее обычного.

В Одессе, поселив Рама в одной из лучших гостиниц и поужинав с ним там же, наш герой поспешил на одну из снятых квартир, где должен был переночевать, и куда должна была прийти Лана. С человеком из «аппарата» он договорился, что утром с шофером заедет за ним и отвезет в аэропорт.

Итак, на следующее утро, после короткой, но бурной ночи, полный надежд скоро вернуться на квартиру, где осталась ждать Лана, Кфир поехал за своим подопечным. Те, кто знает Одессу, должен помнить, как часто там откладываются полеты из-за туманов. Те, кто не знают Одессы, знают об этом от Высоцкого. Короче, «В Одессе вновь нелетная погода!»

Человек из «аппарата», по-видимому, спешил, и эта непредвиденная задержка никак не вписывалась в его планы. Шофер, хороший парень, по-видимому, желая быть еще лучше, несмотря на то, что его никто не спрашивал, предложил позвонить в Кишинев в надежде, что улететь можно будет оттуда. Идея понравилась гостю, оставалось решить, как дозвониться до Кишинева. Рам, по-видимому, привыкший контролировать ситуацию в критические моменты, сказал: «Едем к тебе, оттуда будем звонить в Кишинев»

Как уже упоминалось, в те времена связь, в частности телефонная, была в существенной мере гораздо менее надежна, чем вероятность вылететь из Одессы. Возможность того, что не совсем понятный гость столкнется в квартире Кфира со спящей Ланой, была для нашего героя, как можно догадаться, крайне нежелательна. Кфир лихорадочно соображал, как же поступить. Объяснив ситуацию со связью, он сказал, чтобы гость ехал в центр, где люди Даши сядут на телефоны, а он сам параллельно будет звонить из квартиры. Кажется, шофер все понял, так как больше предложений от него не поступало.

В квартире, разбудив Лану, Кфир вкратце объяснил ей, что планы меняются. Через полчаса ему сообщили, что из Кишинева было подтверждение, а еще через пятнадцать минут за ним заехала машина, и они умчались в Кишинев.

В Кишиневе благополучно распрощавшись с этим приятным человеком, Кфир вздохнул, начиная успокаиваться, хотя ощущал разочарование из-за того, что встреча с Ланой оказалась короче запланированного.

Дней через десять Бен-Гай улетал домой из Одессы. Элла по какой-то никому не понятной причине сократила свой отпуск. По-видимому, кое-какие интересы не позволяли ей длительного отсутствия. Рейс, которым Кфир улетал, был частным. Самолет был нанят посольством для отправки детей, прошедших отбор по особой программе, для учебы в Израиле. Неясно, чем была занята Лана, но она не провожала Кфира. Дети были собраны со всего региона и сопровождались до Одессы местными активистами. Кфир, находившийся в Одессе уже несколько дней, был удивлен, увидев среди сопровождающих молдавскую группу свою секретаршу Аню. В аэропорту она не отходила от него и без стеснения интересовалась, когда Кфир собирается вернуться.