Очень узкий мост

Бен-Цель Арие

Вернувшись домой после целого дня и слегка перекусив, Кфир ложился в кровать, обычно с книгой.

Его любимое занятие – чтение – помогало расслабиться, и уже минут через пятнадцать-двадцать, после того, как книга начинала падать, он гасил свет. Естественно, телефон был под рукой.

Кфир всегда вставал рано. После зарядки, завтрака и душа он выходил из дома, неподалеку от которого обычно ждал шофер. Иногда он добирался до центра сам, в зависимости от обстоятельств. В некоторых случаях ему было необходимо поработать одному, до прихода сотрудников.

Интенсивная занятость центра, вечерние дела, связанные с различными коммерческими предложениями, которые он официально объяснял как подготовку

материала для коммерческого атташе, а также другие дела практически не оставляли времени для отдыха. Лана, естественно, была исключением. Однако никаких перемен в их отношениях не было. Время от времени Кфира стала навещать Аня – его секретарша из Кишинева. Он был в восторге от этой девятнадцатилетней рыжеватой красавицы, но отношения с ней не могли заменить того, чего ему не хватало в отношениях с Ланой.

Непросто объяснить эти параллельные отношения с двумя интересными женщинами. Быть может, в какой-то мере это была месть Лане за то, что она не допускала перехода их отношений за определенную черту. Однако, романтика – это вид мышления, ограниченный прекрасным. А так как в романтические моменты прекрасного много, рационального мышления, соответственно, мало. Возможно, это была некая компенсация за слишком прилежное поведение в прошлом. Может быть, даже своего рода авантюризм – «я все могу», а может, и какая-то попытка снятия стресса, связанного с работой, путем увеличения стресса на другом фронте. Скорее всего, все вместе. Вкратце можно сказать, что в тот момент жизнь нашего героя была заполнена до предела. Не понятно как, но он все успевал.

Глава 6

Новый Год

Новый Год в бывшем СССР – это самый красивый и, по-видимому, самый значительный праздник. Приготовления к нему начинаются раньше, чем к каким-либо другим праздникам. Его празднуют дольше, чем остальные праздники, так как в 24:00 оканчивается только официальная часть, а продолжение затягивается до утра. Недаром в наше время, в постсоветском пространстве, после Нового Года все останавливается как минимум на несколько дней. Народу, который так тщательно готовится к празднику и так лихо его отмечает, нужно время, чтобы прийти в себя.

В канун нового 1993 года в Одессе приготовления к празднику ничем не отличались от других лет. Было хорошо и холодно. Иногда шел снег, было скользко. Люди падали. Дети скользили по льду.

На улицах было больше пьяных, чем в обычное время. Население проходило генеральную репетицию и общую подготовку к ожидаемому событию. Перед магазинами выстраивались более длинные, чем обычно, очереди, в которых традиционно «выбрасывали» что-то. Другими «испитыми словами», «в воздухе стояла праздничная атмосфера».

Весь руководящий состав объединенной общины, за исключением религиозной организации, собирался отметить Новый Год в здании общины. Подготовка этой неофициальной деятельности проходила на фоне постоянной работы центра. Там продолжались курсы иврита, функционировали кружки, проводились лекции, и конечно, работала библиотека. Кроме этого через считанные дни после праздника ожидался визит временного поверенного из недавно открывшегося киевского посольства.

Во время недавнего очередного посещения посольства Эйтан – так звали этого молодого дипломата – попросил Кфира подготовить его визит в Одессу и по мере возможности организовать встречи с такими местными политиками, как мэр города и глава Одесской области. Такое задание требует координации с секретариатами вышеуказанных аппаратов, а в канун праздника эта задача практически не осуществима.

Кроме этого, Аня сообщила Кфиру, что собирается в Одессу на Новый Год, чтобы отметить его с ним. В отношении Ланы и ее планов на праздник все еще не было никакой ясности. Учитывая

ситуацию с Аней, Кфир предпочитал напряженное молчание в случае с Ланой. Кроме того, он должен был присутствовать на общинном вечере, так как его отсутствие могло вызвать ненужные сплетни.

Эти мысли непроизвольно тревожили сознание нашего героя во время очередного совещания с сотрудниками центра. В разгаре планировки текущих и неординарных мероприятий, когда Кфир был достаточно далек от обсуждаемой темы, а точнее его мысли были в поисках решения задачи, как провести Новый Год в трех местах одновременно, позвонил телефон. Он поднял трубку. В комнате сразу же стало тихо. «Василий Иванович?!» – раздался пьяный голос в трубке. «Да», – произнес Кфир почти одновременно. Надо отметить, что создавшаяся тишина и качество телефонной связи позволяло сотрудникам достаточно четко слышать голос на другом конце линии. «Разрешите обратиться», – послышалось из трубки. В загоревшихся глазах своих подчиненных Кфир увидел сдержанное ожидание. Несмотря на возраст и солидное положение, внутри Кфира время от времени еще пробуждался мальчишка-озорник. В голове пронеслось «Эх, Петька, какой же любитель не мечтает сыграть классику», и, пытаясь придать своему голосу командно-низкую тональность, он небрежно бросил в трубку: «Валяй».

Лица сотрудников озарились понимающими улыбками. «Значит, докладываю», – растягивая слова и заикаясь, продолжал «Петька», «Я весь… обзвонил, и все… в курсе, только вот Федор, зараза… его на… не хочет идти в военторг. Я ему… говорю, что мол… ты такая, а он мне… не… обойдется… времени у него… нет».

Количество многоточий, приведенных здесь, вряд ли представляется достаточным для обычного «одноэтажного» отражения возможностей «великого – могучего». По неопытности передать истинное звучание является неисполнимой задачей. Однако Петька, так рьяно старавшийся организовать «культурный отдых» со своими однополчанами, использовал неизвестный Кфиру доселе подход, основывающийся на военно-бытовом опыте. Этот уникальный умелец и мастер народной словесности облекал свои мысли не каким-нибудь там трехэтажным форматом. Он использовал особую феноменальную технику, посредством которой его устами создавались речевые небоскребы.

Сотрудники, наблюдая за выражением лица своего начальника, которое, по-видимому, отражало неловкость, удивление и отчаянную попытку понять вроде бы родной язык, больше не могли сдерживать смеха. Наконец Кфир повесил трубку, и прошло еще несколько хороших минут, пока они смогли вернуться к работе.

Празднование Нового Года в общинном центре было назначено на одиннадцать вечера. Аня приезжала в шесть. Лана молчала. Кфир тоже промолчал, когда нашел на своей двери ее записку, вернувшись вечером домой за два дня до праздника. В записке говорилось, что она заходила и сожалеет о том, что не застала его. Да, этот неконкретный стиль, в общем, ничего не говоривший, был в духе Ланы. Ведь она могла бы и позвонить заранее.

Кфир решил играть по ее правилам. В канун Нового Года он послал к ней домой шофера с тортом, шампанским и поздравлениями.

Ане он объяснил, что будет вынужден отлучиться на пару часов, чтобы показаться на общинном празднике.

Итак, отметив с Аней Новый Год по московскому времени, в пять минут двенадцатого Кфир пошел в центр. На улицах было пусто. Лежал снег, но холода не было. Была приятная зимняя ночь. В двенадцать он чокнулся со всеми бокалами, а через час уже шел обратно. Теперь на улицах начинал появляться веселый народец. Становилось небезопасно, но он как всегда спокойно дошел до дома, где его ждало почти все, о чем мог мечтать мужчина. Аня была остроумна, виртуозно импровизировала на органе, прекрасно декламировала.