Очень живучая тварь

Гамма Ам Аль

— Вытаскивай нас, ну! — хомяк мечется вперед—назад. — Делай что-нибудь, делай!

— И что я должен делать?

— Стену взрывай, — фыркнули за моей спиной.

Я, как ужаленный, крутанулся на месте. Брюнетка и Фонарик. Выглядят запыхавшимися, но целыми. Языки синхронно выгнулись в сторону лопоухой. Так, вы двое назад за спину, а ты с тесаком и ты, серый, оставайтесь на своих местах. Следите за этой парочкой.

— Я вам сказал не попадаться мне на глаза!

— Да? И что, бросишь её тут? — грудастая мымра шантажирует меня всхлипывающим вурком.

На

лице лопоухой играет самодовольная ухмылка. Хомяк, что слушает разговор, резко встал на сторону брюнетки, заголосил:

— Взрывай давай!!

Гребаный мир! Что-то меня это всё начинает раздражать! Понабралось командиров, понимаешь ли. И прогнать не получится. Местные тропы я не знаю, маршрутизатором как-то не успел разжиться. Ещё и Фонарик, непутевая. Не бросать же её, в самом деле? Я повернулся в сторону высоченной стены. Холодный поток заструился по моему лицу. Кольца гудят, набирают обороты. За спиной отчетливо слышен стройный гомон блондинов, чувствую, как дрожит земля от многочисленных лап марионеток.

— ВЗРЫВАЙ! — слитный хор голосов заставил меня дернуться от неожиданности.

ДА—ДАХ!

Стену разметало в щепки. Впереди туман. Настолько плотный, что хоть глаз выколи. Три руки одновременно вцепились в мои языки.

— Не понял, какого хе...

— Иди давай! — стройный хор голосов раздался из-за спины.

— Куда? Там туман. Не видно ни черта!

— ИДИ!!

Гребаный мир...!

Глава 14

— И куда мы идем?

— Прямо, — очередной и уже, наверное, третий по счету подобный ответ слитного хора голосов.

Видимо, я единственный, кто не понимает происходящего. Вот так плутать в тумане, где дальше вытянутой руки ни черта не видно — странное дело. Не менее странное, чем придерживаться одному хомяку известного маршрута.

— Левее бери! — командирский визг раздался из-за моей спины.

По моим прикидкам мы идем уже несколько часов. Троица за спиной молчит, лишь прижалась теснее и не выпускает языки из рук. Постоянные дерганья за конечности раздражают. Я вообще начинаю ощущать себя ведомым на галеры рабом. Единственное, что радует - город сумасшедших остался позади. Не начнись этот бардак, ещё не известно остался бы я в живых. Вот уже, в самом деле, земли отчаяния. Я тут всего ничего, а трижды чуть с жизнью не расстался.

— Левее бери, говорю! — очередной визг за спиной.

Да понял я, понял. И откуда такая нервозность? Может, из-за странного шелеста вокруг нас и выныривающих из тумана призрачных лиц? Бледные, с закрытыми глазами, они то и дело плывут на тебя, а коснувшись, исчезают. Что это? Призраки? Духи? Черви просто не успевают выползать из своих нор, не успевают показать строчку текста. Мне стоило больших усилий, чтобы не завизжать как девчонка, когда подобное случилось в первый раз.

— Чьи это лица? — может кто-то из моих спутников знает ответ.

В очередной раз тишина. Ну, почти. Хомяк невнятно бормочет за моей спиной. Брюнетка то и дело одергивает вурка, что норовит свернуть куда-то в сторону. Девчушке мерещатся какие-то

фигуры. Фонарик уже трижды заявляла, что её зовут в туман. По-моему она бредит. Схожее мнение и у грудастой козы, что лишь фыркает на подобные заявления и раз за разом одергивает девушку.

— Вас как зовут? — может, удастся настроить диалог, узнать имена.

— Для тебя не имеет значения, — отбрила меня лопоухая.

— Хомяк, а тебя? — может хоть этот... эта ответит?

Спрашивать имя у «меня зовут» я вообще не собираюсь. Гиблое дело.

— Левее бери!! — очередной визг мне вместо ответа и больно дернутый язык.

К слову, бабенка, стоило нам покинуть городок, взяла курс на хамство и оскорбления. Зря я им помогал все-таки. Или не зря? Я поступил по совести и теперь пожинаю плоды. В принципе, лопоухую можно сбросить в туман для острастки, побудет один на один с этими призрачными лицами, подумает о своем поведении. Но Фонарик точно расстроится. Как бы истерики не случилось.

Всё время нашего пути перед глазами маячит мясницкий тесак. Я выгнул конечность дугой, удерживая оружие за рукояткой. Просто потому что захотел. Лезвие красиво полыхает красным, успокаивает. Иду и периодически поглядываю на него, размышляю. Если оружие главного гопника у меня и подвеска его тоже у меня, то получается что? Теперь я — главный гопник. Ладно, не смешно. Бестелесные лица продолжают появляться из тумана, наплывают, растворяются белой дымкой. Каждый раз, когда подобное происходит, я ощущаю едва различимый, сладкий аромат. Мой сломанный пятиугольник начинает гудеть, языки облизываются.

— Почти пришли, — комментирует лопоухая.

— Куда?

— В Кельтун'Хель, город - рубеж.

Рубеж? Рубеж чего, интересно.

— Левее бери, калека! — пушистая морда охамела настолько, что просто слов нет.

Только Фонарик все бормочет о том, что её зовут в туман. Ну, хотя бы не обзывается на меня и не дергает за язык. Я, кстати, остро ощущаю своими неестественными конечностями прикосновения этой троицы. Чувствую когтистую лапу хомяка, мертвую хватку брюнетки. Не удивлюсь, если она специально так давит. И только ладошка вурка легонько сжимает один из моих... своеобразных хвостов.

— Как придем — сразу в центр. На внешнем кольце не задерживаемся, быстро проходим, — отчеканила грудастая.

Почему не задерживаемся и быстро проходим объяснений, разумеется, не последовало.

— Долго ещё идти? — я оглянулся на лопоухую, встретился взглядом.

Она мне что, в затылок постоянно смотрит? Теперь понятно, почему я себя так не комфортно чувствую.

— Пришли уже, — тихо проговорил хомяк, отпустил одну из моих мясных лент.

С чего бы это он вдруг перестал верещать? Я прекратил пялиться на брюнетку, обернулся. Тумана вокруг нет. Плотная молочная завеса осталась позади. Мы вышли к окруженной рвом, высокой каменной стене, что кольцом защищает город. Самого города практически не видно, лишь несколько шпилей торчат из-за стен. Через ров, заполненный мутной жижей, перекинут мост. Вход в город открыт. Около стрельчатой арки входа пусто. Тихо тут.