Очень живучая тварь

Гамма Ам Аль

— Говори, Белигус.

Анубис дернулся, почувствовал, как под его волчьей шкурой побежали табуны мурашек. Сейчас перед ним была та самая Шимасса, царица ужасов, мать ночи, госпожа боли. Именно таким голосом она сообщала врагам свой вердикт и затем шла против тысяч, вырезая все живое. Именно таким голосом она приказывала своим сестрам и те погружали во тьму целые миры, выпивая их обитателей. Этот голос боялись услышать, её лик боялись увидеть, её, царицу ужасов, боялись вспоминать, опасаясь навлечь на себя взор красных глаз.

Анубис

сглотнул подступивший к горлу ком, но взгляд не отвел. Этот леденящий душу голос мог выбить дух из кого угодно, но только не из него. Сказывалось тесное знакомство длиною в тысячи лет. На несколько секунд в помещении сама ткань мироздания загустела, словно кисель, разливаясь вокруг. Но вот живое воплощение кошмаров устало вздохнуло, а потяжелевший взгляд вернулся к своему нормальному состоянию.

— Белигус, я слишком стара для всей этой театральщины. Давай рассказывай, пожалей старую женщину, - старуха устало поерзала на троне. — Я не помню, чтобы хоть когда-нибудь Система скидывала отсчет. В чем причина?

— Хотел бы я знать, — отмер Анубис, вновь начал неспеша ходить по помещению.— Когда я только принял титул, — продолжил бог песков. — Не было времени во всем разбираться. Однако, в один прекрасный момент наткнулся на людей. Сперва не поверил, думал ошибся. Перепроверил, ошибки не было. Цикл запускается единожды и не сбрасывается. Никогда. Никогда, но не в этом случае, как оказалось.

Анубис перестал наконец-то ходить. Вернулся в свое кресло, подпер лапой волчью пасть, принялся постукивать костяшками пальцев по подбородку. С отсутствующим взглядом заговорил:

— Я копнул глубже. Выяснилось, что души даже не привязаны к пескам. Пустыня мертвых над ними не властна.

— То есть, они могут уйти? — царица ночи не верящим взглядом посмотрела на Анубиса.

Поймав взгляд подруги, Белигус подтвердил:

— Именно. И это не смотря на то, что Система продолжает считать циклы. Но, самое странное даже не в этом!

— Есть ещё что-то удивительней этого?

— Представь себе.

— И что же?

— Души, попадая в пустыню, просто стоят и не двигаются. Их воля мгновенно угасает, а разум засыпает.

— Не поняла... — растерянно похлопала глазами Шимасса.

— Они не движутся к Горнилу душ. Стоят как… как статуи! Вот, смотри! — Анубис раздраженно щелкнул пальцами, уже без каких-либо огоньков создал огромное живое изображение, заполнившее всё пространство комнатушки.

Барханы пустыни, среди которых, убегая далеко за горизонт, тянется вереница стоящих друг за другом фигур. Бесконечная очередь. Головы опущены на грудь, руки безвольно висят вдоль тел. Молчаливые, неподвижные.

Шимасса откровенно не знала что думать, при взгляде на эту гнетущую картину. Буря эмоций, поток сумбурных мыслей читался на старческом лице. Анубис криво усмехнулся. О да, это выражение растерянности и непонимания ему очень знакомо — сам в таком побывал.

— А... а, как тогда они попадают в котел? — обескуражено пробормотала

Шимасса, рассматривая бесконечную цепочку людей.

— «Как - как», — зло перекривлял Анубис. — Я сам их туда скидываю! Вот как! Представляешь?! Беру, и собственноручно скидываю, пока очередь не иссякнет!! А затем появляется следующая!

— Ну, тише, мой старый друг, — поморщилась женщина. — Не стоит шуметь в этом месте.

— Кхм, извини, — пришел в себя Анубис.

— Просто нахлынуло. Они у меня уже вот где! — провел старый бог себе по горлу.

— Ну, эти люди ведь не виноваты. Выверт Системы, я думаю, — посмотрела госпожа боли на Анубиса.

— Да, похоже на то, — вздохнул бог песков, успокаиваясь.

Поерзал в кресле, поудобнее пристраивая свой хвост.

— Но все это слишком странно. Я откровенно не решился копать глубже. Система может отреагировать.

— А что из себя представляет сама раса? Путь развития, особенности, сильные и слабые стороны?

— Цивилизация на данный момент, как и предыдущие две идет по пути технического развития. Лишь самые первые люди обладали магическими навыками. Но все закончилось для самих людей быстро и кроваво. Чуть не погубили планету, перекроив в пылу войны материки и вызвав глобальное оледенение. Поражающая мощь, скажем прямо.

— Оу—у, — старуха явно прониклась. — Но сейчас, выходит, навыки позабыты?

— Скорее... законсервированы, — еле выговорил непривычное слово Анубис.

— Что, прости? — Шимасса откровенно не въехала в смысл сказанного.

— Это из их речи. Означает «сохранено и не используется до определенного времени», — усмехнулся старый бог.

— То есть, магическая составляющая не развоплотилась? Генокод сохранил способности?

— Определенно.

— Лю—бо—пыт—но, — по слогам отчеканила старуха, на мгновение погрузилась в поток собственных мыслей. — Ещё что-то можешь добавить?

— Могу. Способность к магии не самое интересное, — растянулся в улыбке от уха до уха Анубис, глянул на Шимассу.

— Давай уже, не томи! — дернула в нетерпении худой рукой старая богиня.

Анубис, скалясь во всю свою волчью пасть, поправил подушку в кресле. Уселся поудобнее, пожевал губами, наблюдая за подрагивающим веком старухи и выдал:

— Кофе бы, Шима.

— Ах ты... старый, — мгновенно закипела старушенция, пытаясь подобрать слова, описывающие её великий гнев. Но вместо этого выдала: — Ой, да, пожалуйста!

Щелчок сухих пальцев и перед Повелителем песков стоит резной столик с чашкой дымящегося кофе. Анубис жадно втянул носом аромат, после чего аккуратно и не спеша взял чашечку с напитком. Блаженно расплывшись в своем кресле, маленькими глоточками принялся отпивать напиток.

— Самое интересное в этой расе, — заговорил хозяин пустыни, удерживая чашку перед своей мордой. — Самое интересное кроется в сущности самой расы.

— Поясни, — потребовал у него трескучий, полный нескрываемого раздражения голос.