Очередной конец света (сборник)
Шрифт:
– А если не придет?
– Значит, я сделал все, что мог. Даже отец не мог бы требовать от меня большего.
Дед мог его остановить. Хватило бы молчания. Но он ответил:
– Пусть все будет так. Только уйдем мы сегодня. Сейчас. На зимнюю стоянку.
Сомов уже не надеялся, что его рапорт кто-нибудь когда-нибудь рассмотрит. Поэтому сейчас он делал то, чему его так настойчиво учили эти два года, то, в чем он был теперь настоящим специалистом. Он полз по-пластунски. Он уже давно привык не думать о том, во что превратится его одежда, Сомов прижал голову к земле и двигался к палатке
Когда отец еще был жив, Костик в первый и последний раз видел чужих. Двое мужчин и женщина заночевали с ними. За час до рассвета Костик проснулся от звуков яростного шепота. На улице спорили отец и один из чужаков.
Никогда он не видел отца таким, руки глубоко в карманах, но сжаты в кулаки. На месте чужаков он бы сейчас быстро попрощался и ушел. Законы гостеприимства иногда заканчиваются в самый неожиданный момент.
Костик уже хотел вернуться на свое место, когда, наконец, разобрал, о чем речь.
– И где же твоя Красная Армия?
Шепот не сделал интонацию гостя менее ехидной.
– Она придет.
– Как бы не было поздно.
Отец внезапно успокоился. Заговорил, уже не таясь:
– Три дня и три ночи. Столько должно было пройти. Самое большее. Что-то пошло не так. Вероятно, дело в первом ударе пришельцев, который вырубил всю электронику. Система не сработала. Если бы могли добраться до Кремля… Все можно исправить. И услышат пришельцы, «как шагает по тайным ходам их неминучая гибель»…
– Ты уверен, что у этих тварей есть уши?
Больше Костик ничего не услышал. Отец с чужаком снова перешли на шепот, уже не яростный. Утром гостей не было. Спустя годы, уже после гибели отца, Костик понял, почему тот перестал шептать. Отец не спорил с чужаками, он говорил с сыном.
Прежде чем семья собралась, Костик успел сделать три ходки. Этого должно было хватить до его возвращения. Труп моллюска так и оставался лежать у лаза. Значит, у них еще было время, и была надежда.
Они вместе дошли до развалин ТЭЦ. Когда две его старшие сестры с детьми отошли достаточно далеко, дед передал ему много раз сложенный лист глянцевой бумаги, вложенный в пластиковый карман. Даже если бы Костик умел читать, он наверняка с трудом разобрал бы надпись – «Атлас и карта автомобильных дорог Москвы». Зато он хорошо разбирался в схемах. Все было просто – ему нужно было попасть в самый центр огромной паутины больших и малых дорог.
Костик много раз представлял себе это место, иногда ему казалось, что он даже бывал там сотни раз – на площади, из которой росли вверх и вширь огромное прекрасное здание из красного кирпича, высокие башни, и на каждой – Красная Звезда. Этого не было в Слове. Но так когда-то рассказывал отец. Это казалось правильным – там, где Красные Звезды, там должен быть и секрет Красной Армии. Что-то, что пошло не так, что-то, что можно исправить. Ведь достаточно просто позвать.
Было не трудно идти, было трудно считывать карту – за десятки лет,
По счастью, пришельцы были не слишком хорошими ищейками. Они были мастерами уничтожения.
На исходе третьего дня Костик добрался до холма, с которого было очень удобно наблюдать. Если он ничего не напутал, то сейчас он должен был смотреть на конечный пункт своего маршрута. Пункт выглядел не особо – никакого намека на здание из красного кирпича. Ни кирпича, ни башен, ни звезд.
Очнулся Сомов в подвале. В эти дни они окапывались у какой-то деревушки, и дом старосты использовался в качестве комендатуры, а подземная его часть в качестве тюрьмы. Максим Иванович прислушался к себе и с удивлением понял, что наконец-то он получил то, что хотел. Здесь он сможет сосредоточиться. Сомов стянул сапоги и вытащил из-за пазухи тетрадь и карандаш. Расстреливали обычно на рассвете, судя по свету в окне, у него есть почти весь день и вся ночь, он обязательно успеет.
Костик не был бы собой, если бы не проверил все. Потом еще раз и еще раз. Это было то место. Вероятно, впервые в жизни он был на грани того, чтобы перестать верить в Слово, в то, что наступит день и по тайным туннелям придет Красная Армия.
Моллюски могли вообще ничего не делать. Рано или поздно он перестанет находить запасы, дожди в последние месяцы шли все реже, и скоро проблемой будет уже не еда, а вода. Еще год или два, пусть даже десять – они умрут, и не останется никого. Даже пришельцев. Они закончат сбор своего урожая и уйдут. Останется только соленая вода, камень и песок.
– Загораешь, парень?
Костик действовал автоматически, несмотря на то что шансов уйти от атаки не было никаких. Костик перекатился вправо, одновременно спустился вниз по склону. Когда он оказался снова на ногах, то был в трех метрах от того места, где находился, и с ножом в руке.
– Мне повезло, что ты испугался. Мог и сразу убить.
На склоне холма стоял старик. Мужчина был точно не младше деда, но этот – пропитание добывал себе сам. Было в нем какое-то спокойствие. Костик совершенно точно знал, когда незнакомец с ним заговорил, он стоял точно так же. Просто спокойно подождал, пока парень проделает свои кувырки.
– Я не слышал, как вы подошли.
– Ну да, я же не моллюск, чтобы щелкать.
– Щелкают их раковины.
– Так может говорить лишь человек, который умудрился услышать моллюска отдельно от корзины. И такой человек не должен бояться старика.
– Я не боюсь. Просто я вас не знаю.
– Ты, мальчик, вообще мало кого знаешь. И тебе нечего делать тут, но ты здесь, и у тебя в руке штык-нож. Зачем ты здесь?
Крекеры, чай, джем. Было вкусно. Вход в убежище старика был в нескольких метрах от вершины холма, на котором они встретились. Внутри оказалась маленькая круглая комната, стены из кирпича, посредине – то ли люк, то ли заплатка из куска металла с зеленоватым отливом.