Очерк истории Кривичской и Дреговичской земель до конца XII столетия

Довнар-Запольский Митрофан Викторович

Это косвенно подтверждается тем, что пространство, населенное кривичами, это Большой европейский водораздел, территория, откуда берут начало крупнейшие реки Восточной Европы — Днепр, Двина и Волга. В древности такие земли, откуда берут начало большие реки, обычно сакрализировались и считались священными. Таким образом, Кривия — это наша Святая земля.

НН: Территория расселения кривичей не охватывала всю Беларусь. Почему после Вацлава Ластовского название Крыўя отождествляют с Беларусью?

АД: Уточню — не охватывала всю современную Беларусь. Но корневая часть бывшей кривицкой территории почти точно соответствует северным

и северо-восточным этнографическим и лингвистическим границам беларуского народа. Мне видится, что это не случайно. И тогда получается, что Крвiччына — это более половины той территории, где позже сформировались беларусы. Пожалуй, это одна из причин, по которым Вацлав Ластовский культивировал это наименование в качестве национального.

Вторая причина — символическая. Именно из Полоцкого княжества, князья которого в летописях даже назывались кривскими, берет начало государственная традиция, отличительной стороной которой было стремление к самостоятельной и независимой политике. Крыўя и сегодня — это первейший и очень существенный символ для нашей национальной идентичности. Это сакральные образы и самые старые корни.

НН: Каков ареал распространения гидронимов и топонимов с основой крыв-, крэў-? Объединяет ли эти территории единый языковой диалект?

АД: Гидронимы и топонимы с основой крыв-, крэў- наиболее частые и тянутся компактной полосой от Пруссии через Восточную Летуву, Беларусь, Восточную Латвию до территории Псковщины. Это еще одно серьезное основание видеть в этнической истории кривичей «балтский след». Но на этих территориях сегодня распространены разные языки — где-то балтские, где-то славянские. Между тем исследования лингвистов свидетельствуют, что, например, «северо-кривицкий» диалект — очень архаичный и некоторые его черты целиком соответствуют аналогичным чертам в диалектах современных балтских языков. Из этого следует вывод, что останки бывшего кривицкого языка также являются индикаторами прежней балтскости.

НН: Много ли балтских корней в современном беларуском языке? Что общего в диалектах на пограничных территориях современных Беларуси, Литвы и Латвии?

АД: Общее количество лексических балтизмов беларуского языка явно превышает те несколько сотен примеров, что обычно фигурируют в лингвистической литературе. К сожалению, нашим балтизмам не шибко посчастливилось, ведь, по большому счету, никто из здешних исследователей не делал фронтального исследования этой темы. Уже давно назрела необходимость создания и издания специального «Словаря беларуских балтизмов», но недостает специалистов, разбирающихся в этой теме, способных к осуществлению этого крупного, трудного и очень знакового для Беларуси проекта.

Также необходимо понять, что в нашем языке есть не только лексические балтизмы, то есть отдельные слова, но и целые синтаксические конструкции балтского происхождения, а также фонетические особенности, которые возникли в итоге балтского влияния. Все это — наследство наших балтских предков, которое сквозь века сохранилось таким образом.

^{Длинные курганы кривичей} 

< image l:href="#"/>

^{Полуземлянка (жилище древних кривичей; реконструкция)}

Антропологический

тип древних кривичей (реконструкция по останкам из разных могильников) 

НН: Правда ли, что орфография и произношение беларуского языка балтского происхождения? В частности, дзеканье, яканье?

АД: Да, среди известных лингвистов теория о происхождении основных отличительных черт беларуского языка: дзеканья, цеканья, аканья, яканья из-за влияния здешних балтских диалектов весьма распространена. Она обоснованна. Шутливо можно даже сказать, что беларусы разговаривают по-славянски с балтским акцентом.

НН: Традиционные похороны на территории Беларуси с насыпями-валатоўкамi имеют славянское или балтское происхождение?

АД: На территории Беларуси, особенно на западе и севере в XI–XIII вв., и даже позже, можно встретить курганы, в которых массово встречаются вещи, определяемые как балтские, в других курганах находят смешанный вещевой инвентарь. Археологи часто определяют этническую атрибуцию похоронных памятников согласно вещевому инвентарю, который там находят. Мне эта методология кажется не очень корректной. Есть случаи, особенно в ситуации межкультурного взаимодействия, когда материальная культура и даже похоронная традиция не может надежно свидетельствовать о том, какое этническое сознание имели люди, похороненные в курганах, и на каком языке или языках они говорили. Тут нужен более надёжный подход, когда этничность рассматривается комплексно, с учетом самых разных причин.

НН: Подкреплена ли научно мысль, что современные беларусы являются потомками легендарных гипербореев? Что Вы думаете на этот счет?

АД: Есть самые разные интерпретации насчет того, какой реальный прототип имели гипербореи, известные в античных источниках как обитатели севера. По крайней мере, версия о том, что народы на север от скифов и по ту сторону Карпат вполне могли быть этими гипербореями, является достаточно убедительной. Некоторые исследователи связывают их с древними балтами, что населяли эти северные просторы, и происхождение названия кривичи также может быть рассмотрено в связке с этой проблемой.

НН: Как происходило смешение балтов и славян?

АД: В перспективе новейших достижений в исторической науке, теория о массовом славянском расселении, миграции и тем более колонизации территории будущей Беларуси выглядит сомнительно. Хотя бы потому, что антропологические и генетические материалы свидетельствуют о преемственности генофонда беларусов с населением этих мест во времена, которые значительно предшествовали по времени предполагаемой миграции славян.

Саму проблему балто-славянского взаимодействия стоит рассматривать в другом ракурсе. Надо учитывать, что процесс языковой славянизации, вероятно, имел причиной не только миграцию, которая опять повторю, не была массовой, но и внутреннюю эволюцию здешних балтских диалектов, и естественно имел под собой политико-религиозную почву, когда славянская речь, а вместе с нею и идентичность (как и в случае с мерянскими землями, ставшими колыбелью России) шла вместе с княжеской дружиной и христианской церковью. В некотором смысле славянизация продолжается и сегодня — в форме русификации, тогда как беларуская мова сохраняет следы нашего дославянского наследия.