Очерк истории Лифляндии, Эстляндии и Курляндии
Шрифт:
То же нужно сказать о гарнизонах крепостей. Жители Дерпта и Нарвы к тому были истощены военными налогами. Вообще города уже не могли удовлетворить денежным требованиям, которые к ним предъявлялись. И вот на эти области, из которых Карл XII рассчитывал получать военные припасы, Петр Великий теперь обратил серьезное внимание. Шведская флотилия, стоявшая в Дерпте, еще во время 1701-1703 гг. успешно тормозила всякие операции против Нарвы. То же самое она хотела делать в 1704 г., когда русские угрожали Нарве. Но русской флотилии под начальством генерал-майора фон-Вердена удалось занять устье реки Эмбах и вслед затем захватить большую часть шведской флотилии (14 вымпелов) при Кастере 3 мая 1704 г. После этого фельдмаршал Шереметев подошел к Дерпту и открыл сильный огонь против города с западной и южной стороны. Когда 2 июля Петр Великий приехал к Дерпту и открыл сильный огонь против города с западной и южной стороны. Когда 2 июля Петр Великий приехал, он изменил план осады, стянул всю артиллерию в один пункт на северо-западе, где было слабое место в городской стене, и сделал в ночь на 13 июля столь удачный приступ, что комендант Шитте сдался. 9 августа была взята Нарва после сильного бомбардирования. Таким образом Петр Великий обеспечил себя с этой стороны. В 1707 и 1708 годах все немецкое население Дерпта было переведено в Вологду и Кострому, а город после того совершенно разрушен, так что уцелели только очень немногие постройки. Известие о намерении Карла XII возвратиться в эту местность
Между тем в Польше возникли большие смуты. Партия, образовавшаяся под влиянием Карла XII, избрала в короли Станислава Лещинского. Но Август Сильный не уступил ему, и Речь Посполитая наконец заключила союз с Россией против Швеции; до этого времени поддерживалась фикция, что Август Сильный ведет войну со шведами в качестве саксонского курфирста, и не в качестве польского короля. В феврале 1704 г. Паткуль провел несколько дней в Берлине и получил от прусского короля Фридриха I обещание, что он примкнет к союзу против Швеции, если только Август Сильный сделает со своей стороны все возможное. После того он был назначен начальником русского вспомогательного корпуса, = это против своих желаний; он предпочитал дипломатическую деятельность. Вместе с армией короля Августа он подступил к Варшаве. После взятия крепости король Станислав уехал из Варшавы. Осаду Познани Паткуль прервал, так как приближался Карл XII. Он со своим, в плохом состоянии находившимся, войском отступил в нижнюю Лузацию, а главная армия Августа под начальством Шуленбурга потерпела поражение от Карла XII.
Между тем русские под начальством Шереметева вступили в Курляндию. Однако Левенгаупт разбил их при Гемауертгофе 16 июля (=15/26 июля) 1705 г. Тем не менее шведы отступили за Двину, а русские заняли Бауск и Митаву. Когда Карл XII запер в Гродне русское войско под начальством Огильви (январь 1706 г.) русские очистили Курляндию, которую вновь занял Левенгаупт.
Паткуль, находившийся в качестве русского дипломатического агента при короле Августе, был арестован 8 декабря 1705 г. по приказу саксонского тайного совета под ничтожным предлогом и заключен в крепость Зонненштейн. Таким образом Август отделался от неудобного советника, неутомимо трудившегося в пользу союза с Россией, так как он уже вступил в переговоры с Карлом XII и это стало известно. Когда Петр Великий заступился за своего представителя, то Август обещался освободить его. Но Паткуль не только не был освобожден, но был переведен в более сильную крепость Кенингштейн. Мир между Швецией и Саксонией был тайно подписан 25 апреля 1706 г. в Альтранштедте и опубликован 1 января 1707 г. Август Сильный отказался от польского престола и принял в числе других и то условие, которое его обязывало выдать шведам всех лиц, родившихся в Швеции и в то время проживавших в Саксонии. К числу этих лиц принадлежал и Паткуль и, нужно полагать, ради него шведы сделали это условие. Паткуль действительно был выдан своему злейшему врагу, унаследовавшему ненависть к изменнику от своего отца. После шестимесячного процесса он был приговорен к смерти и в понедельник 30 сентября (11 октября) 1707 г. предан мучительной казни в Казимире в восьми милях от Познани.
В Лифляндии происходили тогда лишь мелкие стычки. Но при Лесной в нынешней могилевской губернии Левенгаупт, шедший на соединение с Карлом XII, потерпел от Петра Великого тяжелое поражение. Решительное поражение потерпел Карл XII под Полтавой 27 июня 1709 г. (=28 июня = 8 июля; войско его сдалось в плен; он сам искал спасения в Турции.
После этого шведские силы, предназначенные для действий в открытом поле, были уничтожены, но главные крепости в Лифляндии Рига, Ревель, Пернов еще держались и против них были направлены теперь энергетические меры. 26 октября 1709 г. Шереметев явился под Ригой на левом берегу Двины и прекратил подвоз съестных припасов из Курляндии, которая все еще поставляла большую часть провианта в Ригу, хотя она была в руках русских. Гарнизон Риги состоял приблизительно из 12000 войска, в том числе 4000 новобранцев. Но генерал-губернатор граф Стремберг не успел доставить в город полного количества провианта. От 9 до 15 ноября царь Петр находился в русском лагере. Осадные сооружения русские устроили в садах под Гагенсгофом. Петр сам открыл бомбардирование: 13 ноября снаряды еще не долетали и падали в Двину, 14 ноября было пущено более 100 снарядов, которые попали в собор и в окружающие его здания. Но по причине наступления зимы осаду нельзя было вести систематически. Царь уехал в Петербург, Шереметев в Митаву Город однако остался заключен и русские снаряды все-таки причинили уже много вреда. Церкви, ратуша и несколько частных домов пострадали; в крепости взорвало две пороховые башни, одну с 1800 бомб, которые отчасти упали в городе. При этом погибло больше 1000 людей. Уже теперь в городе начали ощущать недостаток провианта, хотя число не военного населения, если не считать латышей в пригородах, немного превышало 1000 и многие выехали из города. Губернатор требовал выдачи всяких припасов, заготовленных некоторыми купцами. Так как он мог платить наличными деньгами лишь в весьма ограниченных размерах и должен был купцов вознаграждать обещаниями, то между ним и городским управлением происходили весьма неприятные объяснения. Повторенные несколько раз ревизии однако выяснили, что у купцов никаких запасов больше не было. Как в русском лагере, так и в городе вспыхнула чума. Первые заболевания случились в Риге в мае 1710 г. В то же время Шереметев возобновил регулярную осаду. 1 июня рано утром он занял предместья. Предложение сдаться, сделанное 11 июня, было отвергнуто. Тогда русские подвергли Ригу страшному бомбардированию (15-24 июня); было брошено в город 4400 снарядов, в том числе много зажигательных; число убитых неизвестно; известие о том, что погибло 22000 — есть еще более щедрые — сильно преувеличивает. Но комендант попросил перемирия на десять дней. Шереметев согласился лишь на перемирие в два дня (28-29 июня). 29 июня было объявлено о намерении сдачи и граф Стремберг, рыцарство и город отдельно составили условия. 1 июля происходили переговоры. Капитуляция подписана «в лагерь под Ригой» 3/14 июля Шереметев принимал присягу от рыцарства в замке, от совета и горожан на площади перед ратушей. При этом он дал обещание, что условия рижан будут приняты. Согласие царя на исполнение условий, касавшихся преимущественно религии, языка и права последовало в Петербурге 30 сентября 1710 г.
Комендантом Риги был назначен генерал Ласси, а генерал-губернатором всего прибалтийского края князь Меншиков (назначение Меншикова последовало уже в 1704 г.). После капитуляции чума стала страшно свирепствовать в городе и именно среди зажиточных, которые до тех пор очень мало пострадали от нее. Почти весь совет, все секретари его, большинство пасторов погибли. Лишь около 20 октября чума прекратилась. Эпидемия свирепствовала не только в Риге, но и во всех городах до Ревеля на севере и прусских городов на юге.
Пернов сдался 14 августа; Ревель, осажденный генералом Бауером — 29 сентября 1710 г. 16 августа Петр Великий издал универсал, в котором он обещал жителям Эстляндии сохранить за ними их прежние права и привилегии. Ревельская капитуляция была конфирмована царем только 1 марта 1712 г.
О второй половине Северной войны, в которой прибалтийский край не участвовал, нам не нужно говорить. Мы отметим только, что война окончилась миром в Ништадте (близ Або) 30 авг/10 сент. 1721 г. По этому миру Швеция должна была уступить России Карелию (с Выборгом), Ингрию, Эстляндию и Лифляндию
ГЛАВА XXXVI
Лифляндия и Эстляндия в XVIII столетии
С 1710 г. Лифляндия и Эстляндия уже не служили театром войны, но во многих местах находились гарнизоны, содержание которых лежало на обязанности местных жителей и сильно обременяло их. Война не только страшно истощила всю страну, но и повлекла за собой сильный нравственный упадок. Население обеднело до крайности и тяжело, почти в отчаянии влачило жалкое существование. Тяжело было выйти из этих бедствий, но несмотря на все препятствия оно удалось, хотя лишь в несколько десятилетий. И более всего сделало в этом отношении стремление к самоуправлению, существовавшее с давних пор во всех слоях населения, как наследие столь часто осуждаемых «темных» средних веков. Отрицательные стороны (но где же совсем нет таковых) средних веков, конечно, нежелательно восстановить, но также не следует забывать о их положительных сторонах. После падения самостоятельной Ливонии в течение 150 лет население стремилось к такому положению (т.е. самоуправлению) на старых основаниях, несмотря на все упреки и обвинения, которыми противники старались предотвратить его.
В первое время население распадалось на враждебные друг к другу классы городских и сельских жителей и казалось, что между ними нет и не может быть ничего общего. С мелочным упрямством каждый класс защищал лишь свои интересы и видел в другом лишь противника. Много времени понадобилось для того, чтобы обе стороны отказались от неправильных предрассудков и вследствие этого стало возможным сближение и согласие и вместе с тем выяснилось для всего населения, что есть у него достояние одинаково важное для всех, о сохранении и передаче которого потомству должно заботиться.
Нужно было войти в правильные отношения к правительственным учреждениям. Лифляндия управлялась генерал-губернаторами, временно и губернаторами; однажды Лифляндия и Эстляндия были соединены в руках одного правителя. Дерптский округ принадлежал до 1726 г. к Эстляндии. При генерал-губернаторах состояли вице-губернаторы. Члены советов при губернаторах были в то время из местного дворянства. Из административных присутственных мест находились в Риге Генеральная Экономия (которая впоследствии разделилась на казенную палату (Kameralhof) и управление уделов (Domanenhof) и главная портовая таможня. Постоянно нужно было сноситься с государственными коллегиями; находившимися в то время отчасти в С.-Петербурге, отчасти в Москве, очень часто для отмены или изменения последовавших оттуда распоряжений, несогласных с особенностями местной жизни. Верховный Тайный Совет, существовавший с 1726 г., в 1730 г. уступил место Кабинету Кроме того существовали Юстиц-, Камер-, Комерцколлегия и другие. Недоразумения случались часто. Поэтому как дворянские, так и городские общества посылали свои депутации в столицу не только в случаях перемены на престоле, но и содержали при дворе постоянных представителей для защиты своих интересов. В таковые избирались, разумеется, опытные люди, которые должны были изучить дела в подробностях и пребывали в постоянных сношениях с придворными вельможами и начальниками правительственных учреждений. Представителем города Риги в течение десяти лет с 1725-1735 г. был член совета (городского) Мельхиор фон Каспари. За ним следовали другие.
Относительно некоторых периодов уже опубликован и обработан настолько значительный архивный материал, что общее историческое изображение всей эпохи нельзя считать невозможным, хотя и многое еще остается неразъясненным.
Но в пределах этого труда может быть составлен лишь очерк провинциальной истории с указанием руководящих точек зрения.
К земледельческой обработке земли вновь приступили в некоторых местностях только после 1730 г. Не хватало рабочих сил, очень часто при столь тяжелых условиях и предприимчивости для того, чтобы очистить поля, покрывшиеся кустарником, а кое-где и настоящим лесом. Скот был большей частью поголовно истреблен, так что нужно было закупать новый состав. Из шведских редукций кое-какие были отменены, но большая их часть сохранила силу, ибо отмена их нарушила бы законные права новых владельцев. При крайне скудных сообщениях, только очень медленно оживлявшихся, сбыт сельскохозяйственных продуктов был весьма ограничен и вследствие того количество денег ничтожно. Не было кредитных учреждений и получить наличные деньги можно было лишь за несообразно высокие проценты. «Господа и крестьяне опустились на низшую ступень упадка, до которой они вообще когда-либо опускались в прибалтийском крае». (Юлиус Экардт). Доходы лифляндского дворянства не превышали суммы в 200 талеров, расходы же достигали суммы в 785 талеров, несмотря на нищенские оклады (ландраты получали 15 талеров годового оклада), так что дворянство имело громадный дефицит. В некоторых местностях крестьяне остались совершенно без крова и бродили по областям в положении голодающих нищих. Но были и члены дворянства, ходившие по стране испрашивая милостыню. Помещики довольствовались старыми, часто в самом жалком состоянии находившимися строениями и приступили к перестройкам или новым постройкам только во второй половине столетия. Вся жизнь носила печать крайней бедности. Рано сыновья покидали родительский дом, еще будучи мальчиками многие поступали в русскую или иностранную (это было разрешено) службу Дворяне съезжались на ландтаги, но они происходили не часто, чтобы не отвлекать помещиков от хозяйственных дел, а также во избежание больших сопряженных с пребыванием в городе расходов. Ландтаги происходили в Риге в 1710/11 г., в июне 1721 г., марте 1725 г., сентябре 1727 и 1730 г., феврале 1737 г., июне 1742, 1747, 1750, 1759 г. Последний долгий промежуток оставил в современниках впечатление «времени без ландтага». После того в июне 1765 г. О ландтагах в Эстляндии сведений нет. Крестьяне попали лишь в это время в состояние недалекое от действительного крепостничества, т.е. рабства. Они были фактически без прав. Но бесчеловечные поступки в обращении господ со своими крестьянами все-таки составляют исключение. И дворянства сами решили без внешнего принуждения ввести облегчения: крестьянам дано было право жаловаться на своего господина. Отношения господ и крестьян вообще были патриархальны; применение домашних наказаний нельзя считать злом в виду страшной распущенности крестьян, явившейся вследствие общего нравственного упадка. При том следует принимать во внимание, в каких формах осуществлялось право господина, а также, отношения, отмена которых последовала повсеместно не внезапно, а постепенно. Мы имеем беспристрастных свидетелей. Поэтому обвинения позднейших, односторонне настроенных, притом не беспристрастных писателей-филантропов, как напр. Гарлиба Меркеля, Петри, должны считаться преувеличенными. О каком-либо попечении правительства о сельском населении не было и речи. Правительство, напротив, повышало оклады налогов, вследствие чего увеличивались крестьянские повинности и ухудшалось материальное положение крестьянского населения. Правовое положение крестьян оставалось условным крепостничеством, но и в самое тяжелое время крестьяне могли приобретать имущество в собственность. Отдельные попытки, произвести перемены в этих отношениях, не могли увенчаться успехом. Большинство не могло к ним отнестись с одобрением и доставить им общего для всех значения. Таким образом попытки барона Карла Фридриха Шульца, составившего для своих крестьян в 1764 г. и напечатавшего на латышском языке так наз. Ашераден-Лангхольмское (часто неправильно Ремерсгофское) крестьянское право, и барона Икскюля, составившего нечто подобное на эстонском языке для крестьян своих имений Фикель — остались без последствий.