Очерки и почерки

Раскин Александр Борисович

•

К. Ваншенкин

Семейная хроника

Нет у меня ни братьев, ни сестры.

И не было.

Пусть есть жена и дети,

Друзья… но с незапамятной поры

Мне грустно иногда на белом свете.

___

Глаза ее были безбрежны,

Мечты ее были безгрешны,

Слова ее были небрежны…

(К. Ваншенкин)

Жена у меня, есть и дети, Но как-то мне кисло на свете… Забыла судьба о поэте. Сижу и тоскую, нахмурен: Где зять мой? Где деверь? Где шурин? Без шурина мир так мишурен… Сызмальства живу я без внука, Прожить так попробуйте, ну-ка! Без внука не жизнь мне, а мука. Концы

не свожу я с концами, А мог бы я быть близнецами, Тремя-четырьмя молодцами… Свирепо насуплены брови. Свекрови! Я жажду свекрови! До боли! До дрожи! До крови! Свояченицы! Мне грустно… Без падчерицы мне не вкусно, Стихи без снохи не искусны. Вопросы такие неловки, Но… нет ли у вас, по дешевке, Какой-нибудь старой золовки?

•

Е. Долматовский

Вряд ли вы меня поймете

В ваши восемнадцать лет.

Я собьюсь на повороте

И один уйду в буфет.

(Евг. Долматовский. «Танцы до утра»)

Хризантемы у Арбата… Мы опять в метро с тобой. Пахнет мятой, триста пятой, Предпоследнею главой. Ты взглянула нежно ль, строго ль, Мой товарищ дорогой? Александр Сергеич Гоголь Дрогнул бронзовой ногой. Это было, это было Или будет, все равно. Неужели ты забыла, Как ходили мы в кино? Я купил тебе билеты, Подарил тебе цветы. Ты спросила: — Что же это? Я ответил: — Это — ты. Ты сказала: — Это — зала. Я сказал: — Нет, это — зал. Что ты этим доказала? Что я этим доказал? Да, вчера мы были дети, Завтра будем старики, Потому что на рассвете Дует ветер у реки. Соловей поет частушки, Голубой весенний день, И на пушке у опушки Распускается сирень. Я лечу на самолете, До чего же я поэт! ………………………………… Вряд ли вы меня поймете В ваши восемнадцать лет!

•

Ю. Друнина

Понимаешь,

Просто не могу

Я тебя представить в сапогах.

(Юлия Друнина)

Сапоги

(Романс)

Предрассветной прозрачной порой Прогремел поцелуй за версту… Рассчитавшись на первый-второй, Мы стояли вдвоем на мосту. Стал мужским твой мальчишеский взгляд (Ты любил недотрог и задир), А на мне был мой новый наряд, Тот, что дал мне в сердцах командир. Тихо падали связки гранат, Пролетали осколки камней, И шептал ты, что любишь девчат, Что похожи во всем на парней. Ты щекою припал к сапогу, Мне простив наперед все грехи… ……………………………………… Сколько лет я с тех пор берегу Сапоги, и любовь, и стихи.

•

Е. Евтушенко

Не первая мещанская

Ты говорила шепотом:

А что потом, а что потом?

Постель была расстелена,

И ты была растеряна.

(Евг. Евтушенко)

Ты говорила всхлипывая: — А это все не липовое? — Кровать была не новая, Какая-то готовая, Отчасти бальмонтовая, Отчасти симоновая. Ты говорила тенором: — Не пой, любимый, кенарем. — А я, вставая с птицами, Общался с продавщицами. Меня любили женщины Без всякой декадентщины, На

лесенке, напудрены, На Сретенке, на Кудрине. Одна жила в Сокольниках. Она звала соколиком. Ты говорила нехотя: — Ну, не рифмуй во сне хотя… — А я во сне посвистывал, Твой облик перелистывал, Ресницу за ресницею, Страницу за страницею, И челочку, и прочее, И ставил многоточие. Ты говорила шепотом: — Прочла… Нехорошо потом… — Кровать была кроватию, Печать была печатию. Умел я восхищать ее, Умел и огорчать ее.

•

В. Журавлев

Антонина-Чимита

Туманная

Будто бы стонет долина.

Звенит мандолина

Из дальней тайги.

Но ты, Антонина,

Стоишь, Антонина,

Глядишь, Антонина,

Не видя ни зги.

___

…Я опять вспоминаю, Чимита,

Тебя вспоминаю, Чимита,

Твои вспоминаю, Чимита,

Ночные, Чимита, глаза.

(Василий Журавлев)

Рыдает долина, Дрожит мандолина, Калина-малина, Урман да туман. Грешу, Антонина, Пишу, Антонина, Спешу, Антонина, За словом в карман. Гоняет отару Чабан знаменитый. Возьму я гитару И вспомню Чимиту. Туманом повита Ночная орбита. Чимита, Чимита, Чимита, Чи-ми-та… Пою без лимита, Чимита, пойми. Чимита, Чимита, Чимита, Чими… Не надо мне женских Имен и фамилий, Я сам себе буду Василий, Василий! Туманом, туманом Повита тайга. Ты дышишь, Василий? Ты пишешь, Василий? Ты пышешь, Василий? Ты слышишь, Василий? В тайгу, где еще Не писала нога!

•

В. Луговской

Нет, та, которую я знал, не существует.

Она живет в высотном доме с добрым мужем…

___

Слышишь? Гуси летят…

___

Весь день поют, поют, поют щеглы…

(В. Луговской)

Демисезон

Маленький друг мой, запел шелкопряд, Зелень лиловая прет из земли… Слышишь? Летят. Журавли летят. Летят, летят. Журавли, журавли. Мало ты думала обо мне… Слышишь? Навзрыд загрустили гусли. В страшной, лиловой, большой глубине. Гуси! Пегасы мои, пегуси… Нет, это утка. Прилет, перелет Прапрапрадедовский, хищный, весенний… Бьются сазаны, как рыба об лед.. Тленье, цветенье, смятенье, сплетенье… Зимняя полночь, совиный час, Полдень июля, медвежьи свадьбы… Не существует она сейчас, Та, что любима была подчас, В доме высотном живет как раз, С мужем, которого век не видать бы. О, как любила она меня! Яростно, дико, безбрежно и грозно… Не было в доме ни ночи, ни дня, Холод и голод и дым без огня, Море взаимности… ветер… поздно… Зяблик поет, подпевают жуки, Маленькие наливаются почки… Все каблуки, каблуки, каблуки… Ночи мои, перекопские ночки… В пешем строю и верхом, верхом, Пили курсанты мое здоровье… Слу-шай команду! Бе-е-елым сти-хом! Дайте коня! Поднимите мне брови! Кот-дуэлянт, исцарапанный зверь, Вновь дефилирует мимо столовой… Ветер. И песня врывается в дверь. В ночь выхожу я в обложке лиловой.