Очерки истории Левобережной Украины (с древнейших времен до второй половины XIV века)
Шрифт:
Для России такой род развития представляется вполне доказанным». [375]
Так подрывались устои первобытнообщинного строя, основанного на коллективной собственности и труде.
Коллективизму патриархальной общины, уступившей свое место территориальной общине, способствовали трудность освоения новых земельных участков, наличие общинных пастбищ, скота, общих рыболовных приспособлений, требовавших общественного труда (перегораживание рек, невод и т. п.), общие средства и общественные способы охоты и т. д., игравшие, как было отмечено на основе археологических раскопок, существенную роль в хозяйственном быту населения той эпохи. Развитие орудий труда, обусловленное общим развитием производительных сил, приводит к усилению парцеллы и постепенному ее укреплению, а следовательно, созданию сельской общины. Внутренние условия развития последней в свою очередь вызывают имущественную, а вслед за нею и классовую дифференциацию.
375
Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. Партиздат, 1933. С. 169.
Центр распада общинных отношений и становления классового общества в лесостепной и лесной полосе с течением времени на протяжении VIII–X вв. переносится все далее и далее на север. Таким образом, становление из родовой организации поземельной территориальной общины в Северской земле в лесной и лесостепной полосе ее произошло в значительной мере под влиянием смены подсечного земледелия пашенным и завершилось к IX–X вв., хотя соседская община еще долгое время сохранила пережитки старого общественного строя в виде наличия в ее составе не только малых, но и больших семей. В дальнейшем своем развитии сложившаяся сельская община в результате внутренних процессов,
Неравномерный рост отдельных семей и накопленных ими богатств, неравенство наделов, захват сильными, многочисленными и богатыми семьями земель и угодий в прилежащих землях и т. п. — все это создает условия для разложения общины. С другой стороны, подобные явления могли возникнуть лишь в результате возникновения парцеллы, обусловленного развитием производительных сил и орудий труда. Там, где процесс выделения малых семей идет интенсивно, там сильнее и имущественная дифференциация — предпосылка развития феодальных отношений. Средние же элементы пытаются сохранить большую семью, так как ее организация до известной степени страховала от превращения, во всяком случае быстрого превращения, в зависимых, и это значение большесемейной организации сохранилось вплоть до XIX в., когда на территории Северской земли, в Курской и Черниговской областях, существовали еще семейные общины. [376]
376
Самоквасов Д. Я. Семейная община в Курском уезде // Известия Географического о-ва по Отделению этнографии. 1878. Т. VIII. С. 14.
Нет оснований отрицать, что в определенных местах сельская община могла сложиться и ранее. По отношению к южным поселениям антов и к Киевщине это было безусловно так. Но в отдельных местах семейная община удержалась еще целые столетия. [377] Когда мы говорим о складывании в IX в. поземельной общины, то мы имеем в виду господствующую форму организации населения. Не надо забывать и того, что сельская община с самого начала своего существования уже носила все элементы своего распада, и ее разложение начинается чуть ли не одновременно с ее возникновением.
377
Следует отметить, что наиболее хорошо изученные археологами городища Северской земли того времени («Монастырище», Борщевское), характеризуемые патриархально-родовым строем своих обитателей, расположены вдали от центров Руси.
Вместе с появлением соседской общины изменяется и сама форма поселения. Древние укрепленные городища, поселения группы больших и малых семей, уступают свое место открытым поселениям — деревням, остатки которых — «селища» — лишь очень недавно стали объектом изучения археологов. Количество исследованных селищ еще крайне невелико, но и то, чем мы располагаем, дает возможность судить, какую ценность представляет собой их вещественный материал.
В Северской земле археологическими раскопками обнаружен был ряд селищ, как, например, громадное селище, тянущееся почти на полтора километра под Черниговом на месте летописного «Ольгова поля», где стоит село Льгов или, как его иногда называют старожилы, Ильгов. На нем обнаружено было до 100 курганов. На территории селища найдены бусы, пряслица, черепки, стремена, топоры, куски железа и остатки какой-то стены. [378] Селище было обнаружено и под Любечем на урочище «Васьково поле». [379] За последнее время особое внимание уделил исследованию северянских селищ, совершенно правильно отмечая их громадное значение для исторической науки, Ю. Виноградский, раскопавший несколько селищ в окрестностях Сосницы. Так, им были обнаружены: 1) древнее северянское становище IX–X вв. на о. Буримка, в пяти километрах от Десны на месте неолитической стоянки, 2) селище Ильминово, расположенное у болота между Сосницей и Березною («Полесье»), без каких бы то ни было признаков рва и вала (из находок характерны бусы, ножики, черепки, застежки, куски олова), и 3) селище «Баба», со следами неглубокого рва и вала и почти с тем. же инвентарем, что и в Ильминове. [380] Окрестности Курска усеяны селищами, но вещественные памятники их мало исследованы. Наиболее характерным является селище по р. Сейму, на холме, невдалеке от города. Там была обнаружена посуда зливкинского типа с отпечатками хлебных зерен. [381] Последние два селища в Сосниччине, Курские селища и Олегово поле представляют собой уже типичные открытые поселения-деревни, тяготеющие к окрестным городам. Землянки, характерные для VIII–IX вв., постепенно уступают свое место деревянным избам. Следы последних обнаружить, понятно, очень трудно, но именно отсутствие в поселениях землянок указывает на распространенность среди населения изб. О том, как «рубили» городки и отдельные строения из дерева в те древнейшие времена, мы имеем указания письменных источников. [382] Население все еще жмется к речным долинам, но постепенно начинает отходить от рек и водных бассейнов и связанных с ними старых городищ. Последние пустеют, превращаясь лить в убежища, в которых время от времени скрывается население окрестных поселений-деревень. Выделение малых семей способствует появлению хуторов, заимок, выселков, но следы их открываются лишь случайно, и отсутствие каких-либо внешних признаков их существования не дает возможности организовать систематическое их изучение. Отдельные случайные находки, небольшие группки захоронений — вот часто единственные следы подобного рода формы общественного быта. Таким образом, древние городища, укрепленные и расположенные главным образом по высоким берегам рек, в период разложения рода и возникновения феодальных отношений, в силу изменившихся социальных отношений населения, теряют свое значение, пустеют, и только известная часть их вследствие целого ряда причин (удобного местоположения в торговом и политическом отношении и т. п.) превращается в феодальные города различных размеров и значения. Старое городище в таких случаях служит базой для возникающего города. Наряду с развитием производительных сил в области сельского хозяйства и усовершенствованием земледельческой техники, огромную роль в разложении родового общества на высшей стадии варварства играло общественное разделение труда, отделение ремесленной деятельности от сельского хозяйства.
378
Ефимов. Олегово поле // Труды XIV Археол. съезда. Т. III. С. 91–92.
379
Дневники раскопок, произведенных в Черниговской губ. в 1881 г. В. А. Антоновичем // Труды Московского предварительного комитета по устройству XIV Археол. съезда. Вып. I. С. 28–29.
380
Виноградский Ю. Сосниця та іі околиця // Сборник «Чернигів і північне Лівобережжя». С. 152–166.
381
Соловьев. Стоянки, селища и городища окрестностей города Курска // Известия Курского губ. о-ва краеведения. 1927. № 4. С. 15–16; Булгаков Г. И. Курск в прошлом // Там же. 1927. № 1–2. С. 38–39.
382
Аристов Н. Я. Промышленность древней Руси. С. 83–101.
«С разделением производства на две крупные основные отрасли, земледелие и ремесло, возникает производство непосредственно для обмена, товарное производство, а вместе с ним и торговля, не только внутри племени и на его границах, но уже и заморская. Имущественные различия между отдельными главами семей разрушают старую коммунистическую общину большой семьи везде, где она еще сохранилась. Отдельная семья становится хозяйственной единицей общества». [383]
«Когда же в общину проникло разделение труда и члены ее стали каждый в одиночку заниматься производством одного какого-нибудь продукта и продавать его на рынке, тогда выражением этой материальной обособленности товаро-производителей явился институт частной собственности», — указывает В. И. Ленин. [384]
383
Энгельс Ф. Соч. Т. XVI. Ч. I: Происхождение семьи, частной собственности и государства. С. 139.
384
Ленин В. И. Соч. Т. I. 1931. С. 72.
Выделение ремесла в результате постепенного улучшения техники производства и появления новых орудий ремесленного труда, отделение его от сельскохозяйственной деятельности, обособление ремесленника
Археологические раскопки поселений VII–VIII и начала IX вв. не обнаружили следов выделения ремесла. [385] Каждая большая семья представляла собой до известной степени самодовлеющее в экономическом отношении целое, и члены ее занимались и сельским хозяйством и ремесленной деятельностью. Простота и примитивность изделий способствовали тому, что почти каждый мужчина, член большой семьи или группы больших семей, живущих на данном городище, мог быть не только земледельцем, охотником, рыболовом, скотоводом, но и кузнецом, гончаром, бондарем и т. д. Железных вещей немного, они просты и однотипны. Много еще изделий из кости. Посуду делали рунным способом. Подобного рода изделия не требовали ни особых навыков, ни выучки, ни специальных орудий труда. Развитие социальных отношений двигало вперед эволюцию орудий труда, а эта эволюция в свою очередь влияла на общественное развитие. IX–X века ознаменовываются процессом интенсивного выделения ремесла.
385
Исключение представляет жилище ремесленника-гончара, раскопанное Н. Макаренко на городище «Монастырище».
Необходимо будет только отметить, что принятые в свое время в археологии и истории положения о наличии ремесла в древней Руси удовлетворить нас не могут, хотя бы уже в силу того обстоятельства, что, трактуя о ремесле у славян IX–XII вв., археологи и историки пытались только показать, что выделывалось (по возможности, конечно) и как выделывалось, и на основании этого сделать вывод о наличии той или иной ремесленной деятельности. Но не каждый вещественный след древнейшего ремесла является указанием на существование самостоятельного ремесленника, уже в какой-то мере переставшего быть земледельцем, скотоводом и т. п. Поэтому, вполне естественно, для доказательства наличия в Северской земле в данное время, в IX–X–XI вв., отделившегося ремесла, мы будем брать только те материалы, которые помогут установить существование самостоятельного ремесленника, а не аморфной ремесленной деятельности члена семейной или сельской общины вообще. К этому мы и перейдем.
На отделившееся ремесло указывает, во-первых, появление клейм, как своеобразной примитивной «фабричной марки», на обломках посуды, извлеченных из городищ, селищ и т. п. С IX–X вв. появляется гончарный круг и исчезает старая лепная, грубая керамика, характерная для родового строя. Улучшается выработка, и устанавливается в определенных районах известный стандарт сосудов. [386] Появление клейм на новом типе посуды свидетельствует о наличии специалиста-ремесленника — гончара. Раскопками А. Федоровского на Донецком городище близ Харькова были обнаружены остатки гончарных горнов, [387] датируемых X–XII вв. [388] В 80 саженях от с. Ницахи б. Ахтырского уезда, в раскопанных городищах Донецкого типа, были обнаружены днища сосудов с клеймом. [389] Горшок с клеймом был найден у с. Грицевки Конотопского уезда. [390] Обе последние находки датируются X–XI вв. На Донецком городище, кроме остатков гончарных горнов, найдены были многочисленные черепки сосудов, на днищах которых были клейма различного рода. [391] Горшки с клеймами были обнаружены в б. Глуховском уезде Черниговской губ. [392] Подобного же рода находки были сделаны у с. Гочева Курской области, [393] у с. Хайловщины в Харьковской области. Одновременно с выделением гончарного ремесла и даже раньше его происходит процесс отделения от сельского хозяйства металлообрабатывающего ремесла. Первым ремесленником становится кузнец. Раскопки Ницахского городища обнаружили наличие ювелирного производства. [394] Огромное количество железного шлака, наряду с готовыми железными изделиями (ножами, топорами, серпами и т. п.) и полуфабрикатами, около 10 форм для литья, найденные на Донецком городище, свидетельствуют о развитии железоделательного ремесла и о выплавке меди и бронзы. Во время археологических исследований Ю. Виноградским на Сосниччине были найдены на городищах остатки железного шлака. [395] Несколько в стороне лежат находки из Зливкинского могильника близ хутора Зливки у озера Чернецкого б. Изюмского уезда Харьковской области, где обнаружено большое количество сосудов с клеймами, указывающих на развитие гончарного ремесла и датируемых VIII–IX вв. [396] Зливки по сути дела представляют собой менее развитую, как бы «деревенскую», провинциальную салтовскую культуру и, таким образом, должны быть причислены к неславянским памятникам. Но скорей всего носители зливкинской культуры, кто бы они ни были, к тому времени были настолько славянизированы, да и к тому же не отделены китайской стеной от окрестного славянского населения, что тот процесс, который начался в Салтове и в Зливках значительно раньше, нежели среди окрестных славянских поселений, еще во времена Хазарского каганата, процесс выделения и обособления ремесла, несмотря на то, что чем дальше на север и запад, тем он был слабее, имел известное влияние на ближайшие поселения собственно славян, способствуя внедрению подобных же явлений в общественную жизнь последних. Таким образом, бурное развитие отделившегося от земледелия ремесла в памятниках салтовской культуры не смогло не оказать влияния на тот же процесс у славян Северской земли. Правда, здесь, в Северщине, он позже начался, происходил медленнее и не в таких размерах, тем более, что, как мы это показали ранее, болгаро-аланский, «ясский», вклад в прошлое Северской земли был довольно значителен.
386
Равдоникас В. И. О возникновении феодализма в лесной полосе Восточной Европы в свете археологических данных // Сборник «Основные проблемы генезиса и развития феодального общества». ГАИМК. С. 120.
387
Федоровский А. Археологічні розкопи в околіцях Харкова // Хроніка археологи та мистецтва. Киев, 1930. Ч. I. С. 5.
388
Самоквасов Д. Я. Выступление на XII Археол. съезде // Труды XII Археол. съезда. Т. III. С. 330–331.
389
Багалей Д. И. Объяснительный текст к археологической карте Харьковской губ. // Труды XII Археол. съезда. Т. I. С. 6.
390
Там же. С. 51.
391
Городцов В. Результаты исследований, произведенных научными экскурсиями XII Археол. съезда. Донецкое городище // Труды XII Археол. съезда. Т. I. С. 118–119; Федоровский А. Археологічні розкопи в околіцях Харьківа // Хроніка археологіі та мистецтва. Киев, 1930. Ч. I. С. 8.
392
Абрамов. Літопісніі Вороніж на Чернигівщіні // Сборник «Юбілейний збірник на пошану акад. Д. И. Багалія». С. 460–463.
393
Сосновский. Атлас Гочевских древностей.
394
Багалей Д. И. Объяснительный текст к археологической карте Харьковской губ. С. 6. Того же порядка, очевидно, обломки монет в специальных коробочках, находимые в некоторых могилах Черниговщины: Седневе и др. Не указывают ли они на лиц, подобных новгородским «сребряновесцам»? (Самоквасов Д. Я. Могилы русской земли. С. 205, 237).
395
Виноградский Ю. Археологічні розшуки на Сосніччині p. 1927 // Хроника археології та мистецтва. Всеукр. Ак. наук. Ч. III. С. 42; Его же. Сосниця та іі околіці // Сборник «Чернігів і північне Лівобережжя».
396
Городцов В. Результаты археологических исследований в Изюмском уезде Харьковской губ. в 1901 г. // Труды XII Археол. съезда. Т. I. С. 211–213.