Очерки истории российской внешней разведки. Том 5
Шрифт:
— А информация, я помню, — продолжал сотрудник архива, — была получена из самого что ни на есть «надежного источника» — от жены Алексея Морозова. В беседе с одной из посольских дам она ревниво посетовала, что муж стал чаще задерживаться на работе и пару раз его случайно видели в обществе молодой женщины во время посещения художественных салонов. Позже Алексей объяснил жене, что это Ева Фишер — американский искусствовед. Ее родители — выходцы из России, и она намеревается с помощью государственного департамента и посольства СССР в Вашингтоне организовать выставку картин старых русских мастеров в одной из местных картинных галерей.
Все так и было. Алексей не лгал. Он вообще не имел этой привычки. Единственное, на что он был способен в
Вскоре эта нежность переросла в страсть, в муку ожидания предстоящей встречи, которую нарушителям «морального кодекса» все труднее и опаснее было организовывать. На какие только наивные хитрости не шли влюбленные! Но судьбе было угодно, чтобы развязка этой романтической истории пошла по совершенно непредсказуемому и неожиданному пути. А произошло это так.
Неотложные посольские дела не позволили в течение двух недель Алексею даже на минутку увидеться со своей возлюбленной.
Наконец жизнь вошла в нормальное для Алексея русло, и влюбленные встретились в одном из пригородных ресторанчиков.
— Я много думал о нас с тобой, Ева, — Алексей нежно погладил изящную руку девушки с безукоризненным маникюром. — Что же будет у нас дальше? Каждую минуту я думал о тебе, буквально представлял себе, где ты находишься, как выглядишь, чем занята. Мне даже иногда казалось, что я слышу твой голос…
— Я тоже все это время в душе была с тобой. Но в отличие от тебя у меня была возможность следить за тобой более предметно. — Ева игриво взглянула на взволнованного мужчину.
— Что ты имеешь в виду? — насторожился Алексей.
— Не беспокойся, милый, пока мы вместе, нам ничто не угрожает. Кроме, конечно, твоей жены и «всевидящего ока» сотрудников вашего посольства…
— А пресловутый «колпак» Эф-би-ай? — возразил Алексей.
— А это пусть тебя не тревожит. Я… и есть Эф-би-ай, ФБР, — запинаясь, словно не выучившая урок школьница, выдохнула Ева и тут же добавила: — Успокойся. Я знаю все о тебе и твоих друзьях по работе в посольстве. Я получаю и каждый день передаю руководству ФБР сводки негласного наблюдения за вами. Я знаю практически всех, кто за вами следит, кто вербует провокаторов и кого именно, знаю, на кого ФБР особо «положило» свой глаз и кого намерено попытаться привлечь к тайному сотрудничеству. Но я люблю тебя, Алексей, и не причиню вреда. Можешь мне верить и на меня рассчитывать.
— Так ты с самого начала разыгрывала со мной эту комедию? — почти шепотом спросил ошеломленный Алексей.
— Нет, дорогой! Встретились мы с тобой совершенно случайно, и ты моя первая и единственная любовь. Я проклинала себя, что не рассказала тебе обо всем раньше, но я боялась потерять тебя, оттолкнуть, напугать… Я делаю все, что в моих силах, чтобы отвести от тебя наших сотрудников. Я объясняю нашему руководству, что лично хочу добиться успеха в работе с тобой и что мне уже многое удалось… Ради тебя, ради нашего счастья и нашего будущего я в любой момент, когда скажешь, могу доказать тебе искренность своих чувств. Может быть, это хоть как-то поможет тебе разобраться…
Ева с волнением раскрыла расшитую черным бисером сумочку.
— Вот, Алеша! Возьми это. Можешь выкинуть сразу, можешь прочитать и передать в свою службу безопасности. Это для меня уже не важно. В этом пакете мой страх, моя судьба. Если его найдут у тебя или у меня — конец. В лучшем случае каторжная тюрьма…
Морозов неуверенно взял пакет и заглянул внутрь.
— Что это?
— Секретные отчеты агентов ФБР за прошлую неделю о слежке за советским посольством. Это не оригиналы, их я должна была передать руководству, — пояснила Ева, — а копии. Я сняла их сама. Если твое начальство заинтересуется моими сведениями (она употребила именно это слово), то я прошу тебя организовать мне личную встречу с ответственным сотрудником вашего посольства, чтобы узнать, чем именно я могу
Москва, товарищу Бирюкову (лично).
Вне очереди
Жених после проведенной с ним по указанию Центра обстоятельной двухчасовой беседы не внял нашим рекомендациям и продолжил тайные встречи с Роз-Мари, о чем позднее доложил руководству посольства. Он вынужден был это сделать, поскольку Роз-Мари передала ему сегодня копии с секретных документов ФБР о деятельности американских спецслужб против совучреждений в Вашингтоне. Свой поступок она мотивировала любовью к Жениху и желанием обезопасить его и его друзей от возможных акций со стороны американской контрразведки. Роз-Мари проявила готовность и в дальнейшем снабжать нас подобной секретной информацией. В настоящее время осуществляется обработка и перевод полученных от Роз-Мари материалов. В связи со сложившейся ситуацией полагаем целесообразным передать Роз-Мари на постоянную связь опытному сотруднику резидентуры Питеру и вывести Жениха из дальнейших оперативных акций, связанных с данной операцией. Дальнейшее пребывание Жениха в Вашингтоне — на усмотрение его ведомства и Центра. Нами прорабатывается возможность аргументированного возвращения Жениха на Родину. Прошу указаний. Клим.
Ответ не заставил себя ждать. Складывалась далеко не ординарная ситуация, и в Центре ее прочувствовали раньше и глубже, чем на месте действия.
Вашингтон, товарищу Климу (лично).
Вне очереди
Центр проанализировал полученные от Роз-Мари материалы и высоко оценил их оперативную значимость и возможность их получения в дальнейшем. Необходимость поддерживать постоянный контакт с Роз-Мари несомненна. Передачу ее на связь Питеру считаем непредсказуемой по возможным последствиям, а потому — ошибочной. Контакт с Роз-Мари должен поддерживать только Жених, четко проинструктированный вами по вопросам всесторонней конспирации. Завтра вы получите вопросы, которые необходимо выяснить у Роз-Мари во время ее очередной предстоящей встречи с Женихом. Примите меры, чтобы никакие личные и домашние тревоги не отвлекали Жениха от встречи с Роз-Мари и выполнения наших поручений. Бирюков.
Так благодаря решению Центра встречи Алексея с Евой участились. Им было хорошо вдвоем, они забывали обо всем и обо всех на свете, и каждое их свидание казалось лишь прелюдией к новому, еще более горячему и радостному. Они забывали об опасности, подстерегавшей их на каждом шагу, наивно полагая, что все образуется, утрясется, обойдет их стороной.
Но так не мог думать резидент разведки, справедливо полагавший, что необходимо принять все возможные меры для обеспечения их безопасности, чтобы не дать возможности агентам ФБР напасть на след влюбленных. В резидентуре в узком кругу было проведено специальное совещание по вопросу обеспечения безопасности Жениха и Роз-Мари, причем никому из участников не были названы имена подлинных персонажей этой важной и деликатной операции. Каждый из присутствовавших получил от резидента персональное задание: один подбирал места встреч, другой разрабатывал маршруты проверок, третий придумывал комбинации для отвлечения сотрудников наружного наблюдения ФБР.
Наиболее трудную и деликатную роль взял на себя резидент — человек немолодой и опытный в жизненных коллизиях. Ему пришла в голову идея загрузить впечатлительную Людмилу Васильевну — жену Алексея — полезной работой и отвлечь ее от опасных для дела мыслей о внеслужебной активности мужа. Так Морозова стала отвечать за культурно-массовый сектор профкома советского посольства в Вашингтоне.
И произошло просто чудо! Если раньше коллективные выходы в город на экскурсии или поездки по памятным местам близлежащих штатов были большим событием в жизни советской колонии в Вашингтоне, то теперь, с приходом на пост культорга Людмилы Васильевны, все переменилось.