Очерки по истории архитектуры. Том 2

Брунов Николай Иванович

Gerkan von A. Griechische Stadteanlagen. Berlin-Leipzig, 1924; Cagnat. Carthage, Timgad, Tebessa et les villes antiques de l’Afrique du Nord. Paris, 1909; Zinger. Timgad und die Romische Prowinzialarchitektur in Nordafrika (Die Baukunst); Fox G., Price F., Hope N. Excavations at Silchester (Archaeologia, ⁵⁰/₂—⁶¹/₂); Watzinger C., Wulzinger K. Damaskus. Berlin-Leipzig, 1921; ср. Он же. Damaskus, die islamische Stadt. Berlin, 1924.

Виллы

Римляне отличали виллы — роскошные загородные резиденции богатых людей, называемые вилла урбана (villa urbana — вилла городского типа), от вилла рустика (villa rustica — деревенская вилла), которая была центром фермерского хозяйства.

Прекрасным образцом деревенской вилла рустика является раскопанная и хорошо исследованная вилла около Боскореале недалеко от Помпей (рис. 204). Главный вход ведет во двор, отчасти окруженный колоннами и столбами и напоминающий неполный перистиль. Слева от входа расположены жилые помещения. Большая комната служила столовой, перед ней передняя. Две выходящие на двор комнаты — единственные спальни в доме. К ним примыкает комплекс помещений, обслуживающих хозяев; кухня, кладовая, пекарня. К кухне с одной стороны примыкает большой комплекс домашней бани, которая состоит из следующих помещений: топки, раздевальни, паровой бани (тепидариум — tepidarium), водяной бани (калдариум — caldarium), уборной. По другую сторону кухни помещена конюшня и стойло. К остальным сторонам двора примыкают хозяйственные помещения,

представляющие особый интерес. Большое помещение — давильня для винограда, в которой сохранился виноградный пресс, по другую сторону двора расположен огромный крытый сарай, в котором стояли бочки с вином, показанные на плане. От него отделены коридором три совсем маленькие спальни для рабов, а рядом — комната с ручной мельницей, помещение для оливкового пресса, комната для производства масла, большое помещение неизвестного назначения, гумно, бассейн для стока дождевой воды. Назначение отдельных помещений виллы в Боскореале дает очень яркую картину жизни зажиточного фермера-рабовладельца, эксплуатировавшего свой довольно значительный участок земли, на котором он разводил главным образом различные сорта винограда, а затем также оливковые деревья. Размеры всего здания довольно значительны и достигают 50x25 м. Величина и обработка прилегающего участка остались неизвестными. Фундаментов аналогичных вилл откопано в различных частях империи довольно много. Характерно, что строитель виллы в Боскореале мало заботился о наружном оформлении здания. Это — большой прямоугольник, из которого беспорядочно выступают некоторые его части и в котором помещения развиваются из центрального двора. Из столовой открывались виды вдаль через широкие пролеты.

Рис. 204. Боскореаде. Вилла

Рис. 205. Бир-Сгаун. Здание для производства масла

Интересным примером римского промышленного здания является постройка, предназначенная для производства масла, в Бир-Сгаун в Алжире (рис. 205).

Рис. 206. Муджелейя. Дом

Рис. 207. Неннинг. Вилла

Она составляла часть деревенской виллы более богатого хозяина, который совершенно отделяет друг от друга здание для производства масла и жилой корпус. Размеры первого около 20x18 м. Оно разделено столбами на четыре параллельных друг другу отделения, между третьим и четвертым расположены шесть прессов для выжимания масла. В Сирии от более позднего времени хорошо сохранились образцы деревенских вилл (рис. 206), однако сирийская архитектура отличается особенным консерватизмом и долго сохраняет старые формы, которые в Италии и особенно в окрестностях Рима сменились уже новыми.

Рис. 208. Флиссем. Вилла

Совершенно другим характером отличаются виллы — загородные резиденции богачей, вилла урбана, которая названа так потому, что она переносит за город в красивую местность, выбор которой играл столь же важную роль, как роскошь и удобство городского дома. Такие вилла урбана (рис. 207–209) известны не только по раскопкам, но и многократно описаны в римской литературе, и мы на основании литературных источников можем себе составить о них очень яркое представление. Уже Гораций (эпоха Августа) говорит об этих виллах в Италии, что «…они уже больше не оставляют крестьянину земли, которую можно было бы распахать… Искусственные пещеры, искусственные острова, пруды с рыбой, портики окружают их, — равнины превращают в горы… теплые бани с куполами (!), украшенные самыми драгоценными породами мрамора, храмы Нептуна и Геркулеса воздвигают около вилл богачей». Каждый крупный рабовладелец в среднеримское время должен был иметь одну или несколько вилл в разных местностях Италии. Особенно ярко и подробно описаны в письмах Плиния Младшего несколько принадлежавших ему вилл. «Представь себе огромный амфитеатр, какой одна только природа может создать: далеко растянувшаяся равнина охвачена горами; горы увенчаны старым лесом с большим количеством дичи в нем. По склонам гор тянется лес, перемежающийся с жирными холмами (скал здесь проищешь напрасно)… Внизу кругом раскинулись виноградники… Где они кончаются, начинаются фруктовые сады, которые окаймляют равнину. На ней лужайки и хлебные поля… все питается обильными ручьями… По середине местности протекает судоходный Тибр…» В таком пейзаже была расположена вилла Плиния. О наружном оформлении этих вилл дают представление изображения вилла урбана в римской стенной живописи (рис. 210). Очень излюбленным было расположение на самом берегу моря и даже над водой на субструкциях. Многочисленные портики оформляли наружные массы виллы, в которой самые различные помещения были разбросаны в искусно разбитых садах. Отдельные залы ставили с расчетом на привлекательные виды на море, на горы и части садов. Плиний упоминает кусты из букса, подстриженные в виде фигур животных или в виде букв, из которых составлены имена хозяина и садовника-художника. По саду разбросаны привлекательные местечки для отдыха и любования открывающимся видом. Журчание ручейков и фонтанов дополняет картину.

Рис. 209. Вудчестер. Вилла

Когда позднее наступили неспокойные времена, римские загородные виллы стали укреплять и снабжать стенами и башнями. Из них постепенно развились замки средневековых феодалов.

Рис. 210. Изображение римской виллы на фреске

Swoboda К. Romische und romanische Palaste. Wien, 1924; Winnefeld H. Tusci und Laurentinum des j"ungeren Plinius (Jahrbuch des deutsch. arch. Instituts, VI), 1892; Mazois F. Le palais de Scaurus, ou description d’une maison romaine. Paris, 1869; Schmidt O. Ciceros Villen (Jahrbuch fur das klassische Altertum, II), 1899; Luglio G. Le antiche ville dei colli Albani (Bulletino communale), 1915; Winnefeld. Romische Villen der Kaiserzeit (Preussische Jahrbucher, 93); Schumacher K. Romische Meierhofe im Limesgebiet (Westdeutsche Zeitschrift, 15), 1896; Steiner P. R"omische Landhauser (villae) im Trierer Bezirk. Berlin, 1923; Myluis H. Die Rekonstruktion der romischen Villen von Nennig und Fliessem (Bonner Jahrbuch, 129); Luigli G. La villa di Domiziano sui colli Albani. Roma, 1922; Luigli L., La Villa Sabina di Orazio (Monumenti antichi, 31); Harrer G. The site of Cicero’s Villa in Arpinum (Harvard studies in classical philology, 21); Tanzer H. The Villas of Pliny the Younger. New York, 1924.

2. Архитектура эпохи Адриана, Антонинов и Северов (117–235 гг.) Вилла Адриана около Тиволи (127–134 гг.)

В ближайших окрестностях Рима, в живописной холмистой местности у подошвы гор, окаймляющих равнину, в которой расположены Рим и его непосредственное окружение, император Адриан построил грандиозную виллу, желая соединить в ней все чудеса света. Вилла Адриана является важным этапом в истории римской архитектуры (рис. 211).

Постройки, входящие в состав огромного комплекса зданий виллы, раскинулись на большом участке. Вилла Адриана является самым роскошным образчиком городских вилл и дает наглядное представление о тех виллах, которые описаны в римской литературе и особенно у Плиния Младшего. Нужно при этом иметь в виду, что императорская вилла, в основном сходная с наиболее роскошными частными виллами, все же значительно превосходила их и величиной, и роскошью отделки, и прогрессивным характером своей архитектуры. В возведении ее принимали участие лучшие мастера своего времени, причем император

сам не только интересовался архитектурой, как широко образованный человек, много путешествовавший, особенно по эллинистическому Востоку, и много видевший, но и сам был архитектором, умевшим хорошо строить, как показывает возведенный им храм Венеры и Ромы в Риме (см. ниже). Таким образом, вилла Адриана отражает тенденцию наиболее передовых кругов Рима, верхушки господствующего класса, взгляды придворного круга. Сейчас же по построении она стала образцом для подражаний, так как все наиболее состоятельные и близкие к придворным кругам крупные рабовладельцы хотели построить себе виллы, похожие на императорскую. Вилла Адриана — загородная резиденция монарха, которую, с одной стороны, следует сравнивать с Дар-Шаррукином ассирийского царя Саргона (ср. т. I), с другой стороны, с Версалем Людовика XIV (ср. т. III). Мы не знаем архитектурного окружения виллы Адриана. Но император очень много времени проживал в своей вилле, где он не только отдыхал, но и работал, занимаясь государственными делами. Адриан устраивал в загородной вилле блестящие приемы, и можно сказать, что часть жизни построенного еще Флавиями парадного приемного корпуса палатинского дворца была перенесена в виллу около Тиволи. Все это делает несомненным, что вилла Адриана стояла не изолированно, что вокруг нее вырос целый город. Он образовался из домов всевозможных придворных поставщиков, которые были всегда необходимы в очень большом количестве, а также из домов, возведенных придворными и разными состоятельными людьми, которые должны были или хотели жить постоянно около императорской резиденции.

Характерно, что вилла Адриана дробится на огромное количество более или менее крупных построек и комплексов их, раскинутых в ландшафте, который в частях, непосредственно окружающих постройки виллы, несомненно был обработан средствами садовой архитектуры. Виллы, которые описывает Плиний Младший, тоже всегда состояли из отдельных корпусов, разбросанных по садовому ансамблю. Не зная в точности рисунка сада виллы Адриана и форм его садовой архитектуры, мы не можем представить себе с достаточно полной ясностью композиции целого. Но уже взаимное расположение построек виллы очень характерно. Господство пространства природы, на котором основана греческая и римская архитектура, находит себе очень ясное выражение в том, что постройки включены в пейзаж, что напоминает Акрополь в Афинах. В вилле Адриана нет и намека на правильную общую симметрическую композицию. Но вместе с тем отдельные части ее оформлены строго симметрично, например части, группирующиеся вокруг перистилей. Пространство этих перистилей связано с пространством природы через посредство открытых дворов.

Рис. 211. Вилла Адриана около Тиволи

Особенно большое значение для дальнейшего развития римской архитектуры имеет часть виллы, называемая обычно Piazza d’Oro (рис. 212). Ее нужно сравнивать с дворцом Флавиев на Палатине (рис. 174). Разбираемая часть виллы Адриана совершенно замкнута и имеет в центре перистиль, который по отношению к окружающим его помещениям значительно больше, чем перистиль дворца Флавиев, причем в вилле перистиль окружен очень глубокими портиками, ширина которых около 7 м, в связи с чем каждая галерея перистиля разделена внутренними подпорами на две части. Piazza d’Oro имеет в своей основе композицию эллинистического перистиля (рис. 97 и 99). Но между Piazza d’Oro и ее эллинистическими прототипами имеется глубокое различие, которое наблюдается в несколько более слабой степени также и между перистилем виллы и дворцом Флавиев. Как эллинистический перистильный дворец, так в значительной степени и дворец на Палатине всей своей композицией подчеркивает центрирующую роль перистиля, из которого развиваются остальные помещения, окружающие его равномерно со всех сторон и целиком от него зависящие. Уже во дворце на Палатине наблюдается концентрация помещений на двух коротких сторонах перистиля и группировка их вокруг тронного зала и столовой, в то время как помещения на двух длинных сторонах перистиля съежились и идут узкими полосами, соединяющими друг с другом два главных комплекса. Благодаря введению свода уже в Палатинском дворце внутренние помещения, особенно тронный зал, получают самостоятельный, независящий от перистиля акцент. В вилле Адриана этот процесс продвинулся вперед еще гораздо дальше, так что перистильная композиция Piazza d’Oro уже очень существенно и глубоко отличается от композиции эллинистических перистилей. Процесс концентрации помещений вокруг новых центров, конкурирующих с перистилем, очень ярко выразился в том, что все залы сдвинуты на одну узкую сторону перистиля, причем на трех остальных его сторонах вовсе нет никаких других помещений, если не считать трех монументальных передних на противоположной узкой стороне, которые обрамляют три главных входа. К боковым сторонам перистиля примыкают только глухие портики-галереи, прикрытые сводами и совершенно замкнутые со всех сторон, которые были предназначены для прогулок в слишком жаркую или слишком холодную погоду и в которые двери вели как из перистиля, так и снаружи. Благодаря тому, что все парадные залы виллы Адриана сдвинуты по одну сторону перистиля и сосредоточены в одно место, в ней перистиль и внутренние помещения противопоставлены друг другу. В Piazza d’Oro перистиль уже не является главным ядром всего комплекса, он превратился в двор перед внутренними помещениями, которые сами взяли на себя роль главного центра архитектурной композиции. Рассмотренная группа залов виллы Адриана получила, кроме того, свой самостоятельный центр в виде купола большого среднего зала, возвышающегося на очень сложной системе опор: ему подчинены все остальные примыкающие к нему помещения.

Рис. 212. Piazza d’Oro виллы Адриана

Рис. 213. Реконструкция купольного зала Piazza d’Oro виллы Адриана

В основе центрального купольного зала Piazza d’Oro (рис. 212 и 213) лежит квадрат, в нем расставлено восемь столбов, которые несли купол диаметром около 20 м. Углы квадрата были заняты ориентированными по диагонали полуциркульными нишами. Восемь столбов соединялись друг с другом восемью колоннадами; каждая из них состояла из трех пролетов на двух колоннах и образовывала вместе со столбами четверть окружности в плане. На сторонах квадрата колоннады выдавались наружу, а четыре колоннады между диагональными нишами вдавались внутрь в подкупольное пространство. Выдававшиеся наружу колоннады вели в перистиль, в группы открывавшихся друг в друга соседних залов и в большую экседру. Центральный зал Piazza d’Oro замечателен своей замкнутой и вместе с тем очень усложненной пространственной композицией, тоже напоминающей формы барокко. Особенно важен рисунок то выпуклых, то вогнутых сквозных колоннад, благодаря которому пространства взаимно проникали друг друга, что напоминает произведения итальянских архитекторов XVII века Борромини и Гварини, доведших формы архитектуры барокко до крайней усложненности и запутанности. Но и в данном случае сходство между формами древнеримской и барочной архитектуры является довольно внешним. Главное различие между ними состоит в пространственном решении. В барокко наблюдается глубокое взаимное проникновение архитектурных масс и ордеров и пространственной среды, которая при помощи ордеров и масс оформляется. В залах виллы Адриана главный акцент, правда, уже перенесен на замкнутое внутреннее пространство. Но греческие ордера, которые в большом количестве украшают купольный зал, не подчинены композиции внутренних сводчатых пространств, а изгибаются в подкупольном пространстве как самостоятельные динамические образы, продолжаясь и в примыкающих коридорах. Вся композиция проникнутых движением изгибающихся в контрастирующих направлениях колоннад-перегородок является вторичным элементом, вставленным в большой и довольно простой в своей основной форме купольный зал. Изогнутые аркады виллы Адриана, очень Напоминающие наружные формы маленького храмика в Баальбеке, являются отзвуком эллинистических портиков. В купольном зале Piazza d’Oro наблюдается неувязка между сводчатым, в данном случае купольным, помещением, которое является замкнутым внутренним пространством, противопоставленным пространству природы, и ордерами колоннад, прорезывающими это новое архитектурное пространство, отделяя в нем портики и экседры, точно это еще пространство природы. Архитектор, перенеся центр тяжести внутрь зала и охватив его пространство большим куполом, вместе с тем еще не овладел новой пространственной формой, которую он наполняет портиками, как его предшественники наполняли ими пространство природы и дворов.