Очерки по истории географических открытий. Т. 1.
Шрифт:
Афанасий Никитин был совершенно одинок, очень тосковал по родине и стремился вернуться домой. «А Русскую землю бог да сохранит… На этом свете нет страны, подобной ей, хотя бегляри [княжеские наместники] Русской земли несправедливы. Да будет Русская земля благоустроена, ибо справедливости мало в ней».
Глава 17
ОТКРЫТИЕ ПОРТУГАЛЬЦАМИ ЗАПАДНЫХ БЕРЕГОВ АФРИКИ И МЫСА ДОБРОЙ НАДЕЖДЫ
Причины ранней морской экспансии Португалии
Борьба христиан с маврами (мусульманами арабского и берберского происхождения), завоевавшими в VIII в. почти весь Пиренейский п-ов, успешно закончилась в его западной, португальской части в 1249 г., когда пало последнее мавританское владение (Алгарви) на юге страны. В борьбе с маврами португальских королей постоянно поддерживала городская буржуазия. Ранней заморской экспансии Португалии на юг способствовало
Эта экспансия ничего не сулила португальцам на Средиземном море, где еще очень сильны были каталонцы, генуэзцы и венецианцы, перехватившие всю торговлю Европы с Индией. На Северном и Балтийском морях господствовал Ганзейский союз, к этому времени достигший наивысшего расцвета. На западе простирался неразведанный Атлантический океан. Португальцы предпринимали поиски и в этом направлении, но они привели только к открытию необитаемых Азорских о-вов и к их медленной колонизации (начиная с 1445 г.). Широкие перспективы открывало лишь южное направление, вдоль побережья Африки. Интенсивной морской экспансии на юг предшествовала попытка завоевать Северо-Западную Африку (теперешнее Марокко). Уже в 1415 г. португальцы оккупировали Сеуту. Но и этот захват оказался для них малоперспективным и только в 1471 г. привел к временному господству над небольшой областью у Гибралтарского пролива, — «Заморской Алгарви».
Энрики Мореплаватель
Принц Энрики Мореплаватель
В португальском походе на Сеуту в 1415 г. принимал участие 20-летний принц Энрики (неправильно Генрих), прозванный в XIX в. Мореплавателем, хотя сам он не плавал, а был только организатором морских экспедиций. В Сеуте он узнал, что к югу от Атласских гор простирается огромная пустыня Сахара, в которой, однако, встречаются населенные оазисы; что местные мавры отправляют караваны через пустыню к большой реке и доставляют оттуда золото и черных рабов. За полосой пустынь, в Западной Африке, действительно текут две большие реки: одна — на запад — Сенегал; другая — на восток — Нигер. В XV в. смешивали обе реки и даже связывали их с Нилом. Эти сведения переплетались в уме Энрики с библейской легендой о стране Офир (Абхира — в Южной Индии?), где царь Соломон добывал золото, и он решил достигнуть страны золота и рабов морским путем, отправляя корабли вдоль западного берега Африки. Всю свою долгую жизнь он с исключительным упорством стремился к этой цели. В течение 40 лет он посылал экспедицию за экспедицией для обследования атлантических берегов Африки, за золотом и рабами. В 1420 г. Энрики стал «главой и предводителем рыцарства» португальского духовно-рыцарского ордена Христа — полувоенной, полумонашеской организации, располагавшей крупными денежными средствами. Он удалился в Сагриш, крайний юго-западный пункт Португалии у мыса Сан-Висенти, и там на средства ордена основал обсерваторию и мореходную школу. Он пригласил в качестве учителей каталонских картографов-евреев, выходцев с Балеарских о-вов, так как португальские моряки не умели пользоваться морскими картами, а тем более составлять их.
Буржуазные историки создали благочестивую легенду вокруг Энрики, окружили его ореолом святости. Он якобы был «полон чистою любовью» к науке, «верен сладостной мечте» об Индии, где миллионы язычников могли быть обращены в христианство. Однако нет доказательств, что принц руководствовался такими побуждениями. Индия была очень далека, африканские рабы и золото, во всяком случае, гораздо ближе. Впрочем, с 40-х гг. XV в. принц, ознакомившись с «Книгой» Марко Поло, предлагал своим капитанам собирать сведения о морском пути в Индию, об африканской христианской «стране царя-попа Ивана» — Эфиопии.
Очень скоро португальским мореходам удалось продвинуться до мыса Бохадор [210] , но они еще не решались обогнуть этот мыс, да и берега его не представляли ничего привлекательного, так как Сахара подступает здесь к самому океану. Нигде не видно было ни клочка зелени, ни человеческого жилья.
Вторичное
В 1419 г. два португальских дворянина, отправленные к мысу Бохадор, — Жуан Гонсалвиш Зарку и Триштан Ваш Тейшейра — были отброшены бурей далеко на запад и случайно пристали к необитаемому островку, сплошь покрытому лесом. Находка заинтересовала Энрики, знавшего, что в этой части океана уже в середине XIV в. итальянские моряки достигли острова, названного ими Леньяме («Лес»). Отправленная Энрики в 1420 г. на островок экспедиция, руководимая теми же дворянами, вскоре нашла в 50 км к юго-западу сравнительно большой остров (около 700 км2), тоже необитаемый и покрытый густым лесом. Принц назвал его Мадейрой (по-португальски madeira — лес). Расположенная в 900 км к юго-западу от Португалии, Мадейра была отдана в феодальное владение счастливым дворянам, случайно открывшим ее. Они зажгли лес в районе, выбранном для первого заселения, и огонь постепенно распространился по всему острову и истребил первобытную растительность. Взамен португальцы привезли на Мадейру виноградную лозу, скот, сахарный тростник и много заключенных в качестве поселенцев. Так началась португальская эксплуатация колоний.
210
Судя по карте Фра-Мауро (1457 г.), это название в те времена носил мыс Юби, у 28° с. ш., т. е. на 2° севернее «нынешнего» мыса Бохадор.
Корабли XV в. (по рисункам XV–XVI вв.)
По традиционной версии, Гонсалу Велью Кабрал, посланный принцем на поиски островов, показанных картографами XIV в. к западу от Португалии, дважды плавал в этом направлении и между 1427 и 1432 гг. нашел скалы Формигаш и о. Санта-Мария, из группы Азорских. В 1444–1446 гг. тот же Кабрал обнаружил еще шесть островов этого необитаемого архипелага, а около 1453 г. — самые далекие, Корву и Флориш, последний по полету птиц. Между тем в королевской грамоте от 2 июля 1439 г. принцу Энрики разрешалось заселить семь Азорских о-вов, на которые были уже доставлены овцы. Отсюда следует, что шесть основных были открыты если не одновременно с Санта-Марией, то, во всяком случае, не позднее 1438 г. Напротив, отдаленные о-ва Корву и Флориш были обнаружены, вероятно, Диогу Тейди между 1457–1459 гг. С 40-х гг. XV в. благодаря исключительным климатическим и природным условиям архипелаг стал быстро заселяться португальскими колонистами. Переходы от Португалии к затерянным в океане Азорским о-вам стали «школой дальнего плавания» для португальских моряков, а Мадейра — важным этапом на пути к тропической Западной Африке. Такими же этапами служили для них некоторые из обитаемых Канарских о-вов, в это время уже захваченных кастильцами, поработившими коренных жителей — гуанчей.
Начало португальской работорговли и открытие «Сенегамбии» и островов Зеленого Мыса
В 1434 г. Жил Ианиш, уличенный в контрабандной торговле рабами, которых он похищал на Канарских о-вах, обогнул мыс Бохадор и, чтобы искупить вину, доставил оттуда принцу Энрики… дикий розы — в доказательство того, что жизнь и там возможна. В 1435 г. он продвинулся на 250 км южнее Бохадора (т. е. мыса Юби), а его спутник Афонсу Гонсалвиш Балдая прошел в 1436 г. еще дальше — за 23° с. ш. и на пути открыл глубоко вдающуюся в сушу бухту (Рио-де-Оро).
Затем продвижение на юг замедлилось, и лишь через шесть лет, в 1441 г., Антан Гонсалвиш и Нуну Триштан достигли за 21° с. ш. мыса Бланко (Белый, ныне Кап-Блан). Эта пустынная страна была обитаема. Высаживаясь, португальцы иногда обращали в бегство рыбаков-мавров (арабов и берберов). По приказу принца Гонсалвиш доставил оттуда «10 чернокожих, мужчин и женщин» и немного золотого песка. Португальцы обследовали вади — сухие долины давно исчезнувших рек, часто попадавшиеся им в этой береговой полосе, но не нашли даже следов золота. И все-таки эту угрюмую безводную страну, западную часть пустыни Сахара, они называли, как и бухту, Золотой рекой, по-испански — Рио-де-Оро.
Пока экспедиции Энрики были явно убыточны. Принц затратил большие средства на открытия необитаемых островов в Атлантическом океане и почти необитаемых стран у его берегов. Наконец в 1443 г. экспедиция Нуну Триштана обогнула Кап-Блан и обнаружила группу низменных песчаных островков — Арген. Навстречу португальцам вышли десятки челнов-однодеревок с почти голыми рыбаками. Триштан захватил здесь около 30 рабов и продал их очень дорого в Лиссабоне. Их лица казались португальцам безобразными, но стройные, мускулистые тела были прекрасны. «Голова Сатира и тело Антиноя», — писали о них современники. В 1444 г. шесть каравелл под начальством Лансароти Писанья, приближенного принца, отправленные к Аргену, доставили 165 мужчин, женщин и детей. Но затем охота за рабами была не так удачна, потому что жители в панике бежали. Все же Лансароти привез 235 рабов. Из безрассудного мота Энрики превратился в героя в глазах дворян и купцов. В дальнейшем христолюбивый принц если и не сам ввел, то, во всяком случае, поощрял дрессировку собак для ловли людей. Охота за рабами ускорила темпы продвижения вдоль берегов Западной Африки. Терроризованные жители уходили от моря в глубь страны, а работорговцы поневоле устремлялись дальше на юг, к новым берегам.