Очерки по общему языкознанию
Шрифт:
Социологическое направление в языкознании сделало попытку связать развитие языка с жизнью общества, но вульгаризировало общественную сущность языка и в процессах его развития увидело только бессмысленную смену форм языка. «…Один и тот же язык, — пишет, например, представитель этого направления Ж. Вандриес, — в различные периоды своей истории выглядит по-разному; его элементы изменяются, восстанавливаются, перемещаются. Но в целом потери и прирост компенсируют друг друга… Различные стороны морфологического развития напоминают калейдоскоп, встряхиваемый бесконечное число раз. Мы каждый раз получаем новые сочетания его элементов, но ничего нового, кроме этих сочетаний» [230] .
230
Ж. Вандриес. Язык. Соцэкгиз, М., 1937, стр. 316.
Как показывает этот краткий обзор точек зрения, в процессах развития языка, хотя это и может показаться
Но и в тех случаях, когда развитие языка связывалось с прогрессом, наука о языке нередко искажала подлинную природу этого процесса. Об этом свидетельствует так называемая «теория прогресса» датского языковеда О. Есперсена.
В качестве мерила прогрессивности Есперсен использовал английский язык. Этот язык на протяжении своей истории постепенно перестраивал свою грамматическую структуру в направлении от синтетического строя к аналитическому. В этом направлении развивались и другие германские, а также некоторые романские языки. Но аналитические тенденции в других языках (русском или иных славянских языках) не привели к разрушению их синтетических элементов, например падежной флексии. Б. Коллиндер в своей статье, критикующей теорию О. Есперсена, на материале истории венгерского языка убедительно показывает, что развитие языка может происходить и в сторону синтеза [231] . В этих языках развитие шло по линии совершенствования наличных в них грамматических элементов. Иными словами, различные языки развиваются в разных направлениях в соответствии со своими качественными особенностями и своими законами. Но Есперсен, объявив аналитический строй наиболее совершенным и абсолютно не считаясь с возможностями иных направлений развития, усматривал прогресс в развитии только тех языков, которые в своем историческом пути двигались по направлению к анализу. Тем самым прочие языки лишались самобытности форм своего развития и укладывались в прокрустово ложе аналитической мерки, снятой с английского языка.
231
В. Сollindeг. Analytische Sprachentwicklung und linguistische Teleologie. «Nielvtudom'any K"ozlem'enyek», 1956, t. 50, str. 51–63.
Ни одно из приведенных определений не может послужить теоретической опорой для выяснения вопроса о том, что следует понимать под развитием языка [232] .
В предшествующих разделах уже неоднократно указывалось, что самой формой существования языка является его развитие. Это развитие языка обусловливается тем, что общество, с которым неразрывно связан язык, находится в беспрерывном движении. Исходя из этого качества языка, следует решать вопрос о развитии языка. Очевидно, что язык теряет свою жизненную силу, перестает развиваться и становится «мертвым» тогда, когда гибнет само общество или когда нарушается связь с ним.
232
Cм. также ст.: С. Д. Кацнельсон. Прогресс языка в концепции индоевропеистики. «Изв. АН СССР», отд. лит. и яз., 1940, № 3.
История знает много примеров, подтверждающих эти положения. Вместе с гибелью ассирийской и вавилонской культуры и государственности исчезли аккадские языки. С исчезновением мощного государства хеттов умерли наречия, на которых говорило население этого государства: неситский, лувийский, палайский и хеттский. Классификации языков содержат множество ныне мертвых языков, исчезнувших вместе с народами: готский, финикийский, оскский, умбрский, этрусский и пр.
Случается, что язык переживает общество, которое он обслуживал. Но в отрыве от общества он теряет способность развиваться и приобретает искусственный характер. Так было, например, с латинским языком, превратившимся в язык католической религии, а в средние века исполнявшим функции международного языка науки. Аналогичную роль выполняет классический арабский язык в странах Среднего Востока.
Переход языка на ограниченные позиции, на преимущественное обслуживание отдельных социальных групп в пределах единого общества — это также путь постепенной деградации, закостенения, а иногда и вырождения языка. Так, общенародный французский язык, перенесенный в Англию (вместе с завоеванием ее норманнами) и ограниченный в своем употреблении только господствующей социальной группой, постепенно вырождался, а затем вообще исчез из употребления в Англии (но продолжал жить и развиваться во Франции).
Другим примером постепенного ограничения сферы употребления языка и уклонения от общенародной позиции может служить санскрит, бывший, несомненно, когда-то разговорным языком общего употребления, но затем замкнувшийся в кастовых границах и превратившийся в такой же мертвый язык, каким был средневековый латинский язык. Путь развития индийских языков пошел мимо санскрита, через народные индийские диалекты — так называемые пракриты.
Перечисленные условия останавливают развитие языка или же приводят к его умиранию. Во всех остальных случаях язык развивается. Иными словами, до тех пор пока язык
Когда речь идет о развитии языка, нельзя все сводить только к увеличению или уменьшению у него флексий и других формантов. Например, то обстоятельство, что на протяжении истории немецкого языка наблюдалось уменьшение падежных окончаний и частичная их редукция, отнюдь не свидетельствует в пользу мнения, что в данном случае мы имеем дело с разложением грамматического строя этого языка, его регрессом. Не следует забывать того, что язык тесно связан с мышлением, что в процессе своего развития он закрепляет результаты работы мышления и, следовательно, развитие языка предполагает не только его формальное усовершенствование. Развитие языка при таком его понимании находит свое выражение не только в обогащении новыми правилами и новыми формантами, но и в том, что он совершенствуется, улучшает и уточняет уже имеющиеся правила. А это может происходить посредством перераспределения функций между существующими формантами, исключения дублетных форм и уточнения отношений между отдельными элементами в пределах данной структуры языка. Формы процессов совершенствования языка могут быть, следовательно, различны в зависимости от структуры языка и действующих в нем законов его развития.
При всем том здесь нужна одна существенная оговорка, которая позволит провести необходимую дифференциацию между явлениями развития языка и явлениями его изменения. К собственно явлениям развития языка мы по справедливости можем отнести только такие, которые укладываются в тот или иной его закон (в определенном выше смысле). А так как не все явления языка удовлетворяют этому требованию (см. ниже раздел о развитии и функционировании языка), то тем самым и проводится указанная дифференциация всех возникающих в языке явлений.
Итак, какие бы формы ни принимало развитие языка, оно остается развитием, если удовлетворяет тем условиям, о которых говорилось выше. Это положение легко подтвердить фактами. После норманнского завоевания английский язык переживал кризис. Лишенный государственной поддержки и оказавшийся вне нормализующего влияния письменности, он дробится на множество местных диалектов, отходя от уэссекской нормы, выдвинувшейся к концу древнеанглийского периода на положение ведущей. Но можно ли сказать, что среднеанглийский период является для английского языка периодом упадка и регресса, что в этот период его развитие остановилось или даже пошло назад? Этого сказать нельзя. Именно в этот период в английском языке происходили сложные и глубокие процессы, которые подготовили, а во многом и заложили основание тех структурных особенностей, которые характеризуют современный английский язык. После норманнского завоевания в английский язык начали в огромном количестве проникать французские слова. Но и это не остановило процессов словообразования в английском языке, не ослабило его, а, наоборот, пошло ему на пользу, обогатило и усилило его.
Другой пример. В результате ряда исторических обстоятельств начиная с XIV в. в Дании широкое распространение получает немецкий язык, вытесняя датский не только из официального употребления, но и из разговорной речи. Шведский языковед Э. Вессен следующим образом описывает этот процесс: «В Шлезвиге еще в средние века в результате иммиграции немецких чиновников, купцов и ремесленников в качестве письменного и разговорного языка городского населения распространился нижненемецкий. В XIV в. граф Герт ввел здесь в качестве административного языка немецкий. Реформация способствовала распространению немецкого языка за счет датского; нижненемецкий, а позже верхненемецкий был введен как язык церкви и в тех областях к югу от линии Фленсбург — Теннер, где население говорило по-датски. В дальнейшем немецкий язык становится здесь и языком школы… Немецким языком пользовались при датском дворе, особенно во второй половине XVII в. Он был широко распространен также в качестве разговорного языка в дворянских и бюргерских кругах» [233] . И все же, несмотря на такое распространение немецкого языка в Дании, датский язык, включивший в себя значительное количество немецких элементов и обогатившийся за их счет, оттесненный к северу страны, продолжал свое развитие и совершенствование по своим законам. К этому времени относится создание таких выдающихся памятников истории датского языка, как так называемая «Библия Кристиана III» (1550 г.), перевод которой был выполнен с участием выдающихся писателей того времени (Кр. Педерсена, Петруса Паладиуса и др.), и «Уложение Кристиана V» (1683 г.). Значительность этих памятников с точки зрения развития датского языка характеризуется тем фактом, что, например, с «Библией Кристиана III» связывают начало новодатского периода.
233
Э. Вессен. Скандинавские языки. ИЛ, М., 1949, стр. 93–95.