Очертя голову, в 1982-й (Часть 1)
Шрифт:
— Вольно, отставить. Садитесь, Всеволод Иванович. Без предисловий. Сколько понадобится времени для того, чтобы нанести скрытый поведенческий код на музыкальный носитель?
— Общий код или адресный?
— Я не знал, что бывает адресный.
— Нужен только образец голоса объекта.
— О, в этом недостатка не будет.
— Для общего понадобится месяц; для адресного — несколько дней.
— Если вам доставят всё необходимое, вы сможете управиться за сутки?
— Я попытаюсь.
— В таком случае, начинайте
— Да, благодарю вас, я понял. — Они вместе вышли в коридор. — Простите, Феликс Петрович, я могу узнать, кто будет объектом воздействия?
— Как, разве я ещё не сказал? Объектом будет Президент, наш дорогой Президент, Владилен Казимирович Змий. Кажется, он любит слушать балалайку. Алкоголь не будет являться препятствием к проникновению сигнала?…
Полуденный перезвон на башне Кремля согнал с подоконника любопытную ворону, которой Владилен Казимирович что-то говорил через стекло на протяжении последних десяти минут. На его рабочем столе стояла начатая бутылка коньяка, в руке он сжимал стакан. «Разлука ты, разлука, родная сторона…» — хрипло напевал он про себя тоскливую мелодию, которая сегодня крутилась у него в голове особенно назойливо. — «Никто нас не разлучит, лишь мать сыра земля…»
Из потайной дверцы в кабинет просунулась голова Рубцова.
— Разрешите, Владилен Казимирович?…
— Лёха, Лёха, что же мне так плохо… Чего нарыл, кого топить будешь?
— Известие от Хромова, помощника Коршунова.
— Не рано ли ты под Коршунова копаешь, Лёха? Валяй, говори, только я всерьёз слушать не буду.
— Это как вам угодно. Этой ночью Хромову удалось проникнуть в сверхсекретное помещение, комнату, примыкающую непосредственно к кабинету Феликса Петровича.
— Ну и что там? Женщины? Голые мальчики? Растерзанные трупы? Я же говорю — глупости. Зелёный ты ещё, чтобы в запертые комнаты нос совать… Подойди, подойди сюда, дай-ка я тебя за нос…
— Двадцать шесть степеней защиты. Не многовато для растерзанных мальчиков? Человек Хромова расшифровывал их на протяжении полутора лет.
— Юноша, вы меня заинтриговали.
Рубцов понизил голос:
— Подземный город. Тоннель заканчивается недалеко от финской границы в залегающих на глубине нескольких километров скальных породах.
— Как же он дотуда докопался? Вот идиот!
— Гораздо важнее то, чем занимается Коршунов в этом бункере.
Змий схватился за сердце:
— Неужели онанизмом… В особо извращённой форме…
— Они занимаются проблемой бессмертия.
— Что?!!
— Бессмертия.
— Кто?…
— Миша Альтшуллер, тот самый гений, которого Феликс Петрович выкрал из ВПК…
Лишившись дара речи, Президент
В полдень того же дня Коршунов вышел на связь с Городом.
— А, Феликс Петрович, доброе утро, — приветствовал его Альтшуллер. — Вы знаете, к вам кто-то залезал сегодня ночью.
— Да, — глухо ответил Коршунов, — я знаю.
Именно сейчас Хромов наблюдал, как выжигают глаза и рвут плоть у его жены и детей. Когда он терял сознание, врач делал ему укол, и пытка возобновлялась. Он давно сказал всё, что знал, и теперь нёс ахинею.
— Что будете делать?
— Твоё мнение?
— Пообещайте ему бессмертие в обмен на Бомбу.
— Что?!! — Коршунов вдруг понял, что в этой фразе, как в кощеевом яйце, заключены его жизнь и его бессмертие. И этот возглас по совпадению прозвучал в унисон с таким же возгласом Президента, находившегося в Кремле.
— Можете радоваться, кое-что получилось.
— Это сложно?… Необходима операция?… — Коршунов вдруг начал задыхаться.
— Нет, просто внутримышечная инъекция. Один укол в вашу…
— Еду!..
Уже в следующую минуту, дрожа от нетерпения, он вскочил в вагонетку и выставил максимальную скорость. К чёрту кодирование, закодировать сумасшедшего не так просто, ошибка может быть роковой. Посулить бессмертие, закрыть проект «ОС», заманить старого борова в Город и прикончить.
После этого можно смыться за кордон или настроить «Маяк» на его, Коршунова, абсолютную власть. Да, пожалуй, лучше остаться. Постепенные послабления, частная собственность, благодарный и послушный народ… Власть и бессмертие, бессмертие и власть. Не это ли есть сущность вечного земного блаженства?…
— Где?… — выдохнул Коршунов с порога.
— Вы уже здесь? — удивился Альтшуллер. — Понимаете, есть небольшая заминка: препарат действует только на блондинов с голубыми глазами и…
Сопя как паровоз, Коршунов вынул пистолет, взвёл курок и приставил дуло к виску изобретателя.
— Где?…
— Вы с ума сошли, я пошутил!
— А я не шучу.
— Берите, берите, вон там, на столе! Раствор в пробирке!
Коршунов взял пробирку и шприц.
— Сколько?
— Четыре кубика.
Коршунов отмерил.
— Себе.
Перепуганный Альтшуллер засучил рукав и уколол себя в плечо. Только после этого Коршунов спрятал пистолет и позволил изобретателю уколоть себя.
— Миша, ну зачем, зачем вы так долго водили меня за нос? — почти нараспев заговорил Феликс Петрович, опьянённый свершившимся событием.
— Должен сообщить вам, что, сразу после вашего ухода, введу себе раствор, нейтрализующий этот препарат.
— А почему? Что такое?