Очертя голову, в 1982-й (Часть 2)
Шрифт:
Антропов взял ручку и набросал на чистом листе бумаги: "Перестройка обновление социализма на основе ленинских коммунистических идеалов". Он даже щёлкнул пальцами от полученного удовольствия.
Однако новая идея требовала в ЦК новых людей. И Антропов набросал список своей будущей "перестроечной" команды: Лигачёв, Гималайский, Рыжков, Ельцин...
– всего около двадцати фамилий. А от всех этих полусумасшедших гришиных и романовых необходимо будет избавиться...
К горлу подкатила отрыжка, и Юрий Владимирович раскатисто рыгнул. В селекторе послышался
– Да, Юрий Владимирович?..
– Ко мне сегодня есть кто-нибудь?
– Генерал-лейтенант Лампасов второй час сидит в приёмной.
– Ах, да. Пусть заходит.
Проклиная изжогу от съеденной за завтраком икры, Антропов выпил порошок и снова налил в стакан минеральной. В дверях появился Лампасов. Он одет в парадный мундир со всеми орденами и медалями. "Зачем он так вырядился? подумал Антропов.
– А ведь он ещё лейтенант... Наверное, пришёл полковника просить."
– Садитесь, Павел Александрович. Чайку распорядиться?..
– Благодарю, Юрий Владимирович, ничего не надо. Я займу не много времени.
Теперь Антропов разглядел его как следует. Лампасов был бледен, выглядел нездоровым - как после запоя или нескольких бессонных ночей. И говорил он как-то странно - слабо и монотонно. Нет, не за чинами он пришёл...
– Так что же, Павел Александрович, что не ладится?
– Товарищ Генеральный Секретарь, я буду краток.
– Лампасов попытался перейти на официальный тон, однако голос плохо его слушался.
– Дело, о котором я хочу доложить, может иметь столь чудовищные последствия для страны и мира... для вас лично, товарищ Генеральный Секретарь... Извините, язык не повинуется мне... Вот рапорт. Ознакомьтесь и примите все меры, какие сочтёте необходимыми, вплоть до... Теперь позвольте мне уйти, я очень плохо себя чувствую.
Лампасов часто дышал, его бледное лицо покрылось каплями пота.
– Да. Хорошо. Идите.
Лампасов встал, развернулся и, пошатнувшись, вышел.
Но в ту же минуту в Генеральном Секретаре проснулись старые замашки гэбиста, и он поспешно добавил в дверь, ещё не успевшую захлопнуться:
– Павел Александрович! Не уходите пока из приёмной, у меня могут появиться вопросы. До моего распоряжения.
Послышался не то вздох, не то рыдание, и дверь затворилась.
Антропов снял трубку и приказал:
– Лампасова не выпускать из Кремля до моего распоряжения.
Рапорт занимал восемь машинописных страниц, пестревших опечатками. Как видно, генерал не доверил работу машинистке и, возможно, всю ночь промучался над клавиатурой. Юрий Владимирович принялся читать, и брови его постепенно поползли вверх. Текст представлял из себя сбивчивое повествование о каком-то чудовищном заговоре, о пришельцах из будущего и на треть состоял из истерических раскаяний самого Лампасова. Он заканчивался нешуточным заявлением:
"Когда вы будете читать это (слово забито буквой "х") рапорт, меня уже не будет в живых. Честь офицера диктует мне это (забито) выбор. Прошу считать меня до последней минуты коммунистом
Всё это было похоже на бред опасного сумасшедшего, но никак не на рапорт военного человека. Антропов потянулся к кнопке вызова секретаря... Но в тот момент, когда его палец уже коснулся кнопки, по всему зданию прокатилось гулкое эхо выстрела. Юрий Владимирович застыл на мгновение, затем отдёрнул руку и замер. Ему очень захотелось залезть под стол и подождать, пока всё разъяснится. Но вот в коридорах послышалась беготня, и в кабинет без стука проскользнул перепуганный секретарь. Он прикрыл за собой дверь и доложил:
– Минуту назад из личного табельного оружия в туалете застрелился генерал-лейтенант Лампасов.
Некоторое время Антропов, молча смотрел на секретаря. Первым чувством, которое он испытал, было облегчение: это не заговор и не покушение. Затем взгляд его упал на испещрённый поправками нелепый текст рапорта. Несомненно, Лампасов был сумасшедшим. При нём было оружие, и он, пойми в разговоре что-нибудь не так, вполне мог...
– Почему у него не изъяли оружие при входе в Кремль?
– Я сейчас же, немедленно это выясню, товарищ Генеральный Секретарь.
– Идите.
Сумасшедший он или нет, с этим рапортом следовало что-то решать. В нём указывались конкретные фамилии, и среди них фамилия Председателя КГБ СССР, бывшего его заместителя, генерал-полковника Змия.
Не смотря на свою собственную прежнюю устрашающую должность, Юрий Владимирович не владел искусством дворцовой интриги. Он попросту решил вызвать Змия к себе и потребовать от него решительных объяснений.
– Вызовите ко мне Змия, - приказал он секретарю.
– Пусть захватит планы работы на четвёртый квартал.
– Слушаюсь, Юрий Владимирович.
______________
В отличии от "зелёного" генерала Лампасова, Змию не пришлось ждать в приёмной. О его прибытии доложили сразу, и он, не чувствуя ни малейшего стеснения, прошёл в кабинет генсека.
– Рад вас видеть в здравии, Юрий Владимирович.
– Садись... Какое тут здравие, весь день корвалол пью.
– Да, это он что-то неожиданное выкинул. Прямо-таки ума не приложу... Ничего особенного за ним не было...
– Ты вот что... Я с тобой этого, вола не буду. На вот, держи и читай. Потом поговорим.
Антропов отдал рапорт, отошёл к окну и закурил. Змий склонился над бумагами и в считанные секунды проглотил весь текст.
Надо сказать, что он был готов к этой встрече. О самоубийстве Лампасова Змий узнал одновременно с генсеком, то есть, через минуту после выстрела. Он быстро просчитал возможные сценарии до выстрела и после - и в общих чертах всё понял. До конца не было понятно только то, в какой именно форме Лампасов донёс на своих товарищей - в письменной или устной, и в какой степени поверил ему Антропов. Получив от генсека заурядное приглашение для беседы, Змий, хорошо его знавший, понял, что он либо не поверил Лампасову, либо вообще ничего не знает.