Очертя голову
Шрифт:
Я моргнула, чувствуя, что заливаюсь предательской краской.
– Ничего. Ты же сама сказала: скорее купаться… – пробормотала я, усиленно расталкивая перед собой ладонями страшно солёное Средиземное море, словно хотела всё его отгрести назад.
– А выглядело, как попытка спастись бегством от синих шортиков, – хихикнула Даха.
– Что за ерунда! Зачем мне какие-то синие шорты, жгучие красавцы и голливудские улыбки? – поспешно возразила я. – У меня есть Паша, и мы женимся.
– Ну да, это неизбежно – факт. Павел пришёл, увидел, победил. Практически
– Да нет, он хороший…
Даха перевернулась на спину и поплыла практически без усилий. Я тоже решила перестать брать мировые рекорды по пересечению водных пространств. Тем более, что мы уже почти доплыли до большого красного буйка, указывающего, что за ним начинается акватория для мелкого судоходства. Я последовала примеру подруги и позволила теперь уже тёплой, приятной воде, прозрачной до самого дна, ласкать моё тело. Даха спросила, глядя на проплывающие сверху почти мультяшные облачка:
– А ты его любишь?
– Пашу? Конечно…
– Прозвучало не очень убедительно.
– Ну и зря ты так думаешь, – ответила я будто не ей, а кудрявому пенному слонёнку в бездонной синеве над нами. – Паша умный. Цельный. Я ему очень благодарна. И мама…
– Ну да, я слышала историю про великого спасателя. Чип и Дейл спешат на помощь…
– Это тебе тут кажется, что всё так просто, а когда угрожают коллекторы, то шутить не хочется, – надулась я.
– А замуж?
– Что, замуж? – не поняла я, поддерживаемая морем на поверхности совершенно безусильно.
– Замуж за него хочешь?
Я задумалась. Не люблю неудобные вопросы. Зачем спрашивать, если уже всё решено? На самом деле, понятия не имею, как я справлюсь с этой жизнью сама, и нужна ли я кому-то, кроме Паши. Ему нужна, это я точно знаю. А любовь иногда бывает меньше благодарности. Я где-то читала, что энергия благодарности – самая качественная. По-моему, это хорошая основа для совместной жизни. И мама так говорит.
– За ним я, как за каменной стеной, – ответила я уверенно.
– Главное, чтобы не в башне и без решёток на окнах, – рассмеялась Даха. – А то явится рыцарь в синих шортиках или принц на белой яхте, а ты уже окольцована.
Я смутилась.
– И ничуть не рыцарь! Подумаешь, шортики… Ну и что, что красивый… Мало ли их, Аполлонов!
– Таких? – хмыкнула Даха. – Если честно, таких не встречала.
«Я тоже», – подумала я, но ничего не сказала.
На чужих невест вообще так смотреть неприлично! А преследовать их аж из Сан-Ремо, тем более! – сказал маминым тоном внутренний голос.
Я вспыхнула, словно свеча от бикфордова шнура, и нырнула под воду, чтобы охладиться.
Это случайность! Это случайность! Это случайность и ничего более…
Глава 3
Мимо нас с Дахой проплыл на катере полуголый мускулистый спасатель с завязанными в хвост светлыми волосами. Мужчина посмотрел так откровенно на наши груди, выставленные из моря под солнце, что я тут же перевернулась на живот и смущённо спрятала округлости.
– Бонжур, демуазель! –
Даха ответила, я покраснела, поняв, что он пялится именно на меня. Когда спасатель уплыл подальше, я спросила:
– Слушай, они все в Европе так смотрят или что-то не то с моим купальником? – и снова покраснела.
– О-ля-ля, ты так мило стесняешься! Просто ни одна француженка не станет опускать глазки и краснеть. Отчего ж не попялиться на диковинку из прошлого века с красивой грудью? И, кстати, купальник у тебя весьма эротик, – на французский манер со смехом ответила подруга.
За то время, что Даха живёт в Париже, она заметно изменилась. Словно её сбрызнули французским флёром, отшлифовали европейской раскованностью и нашпиговали целой кучей типичных гримасочек, восклицаний и забавных надуваний щёк. Не в смысле наносной гордости, а в смысле обычного «пуффф» в том случае, когда русский задумается или скажет глубокомысленное «э-э-э». «Пуффф» у французов существует на все случаи жизни и выглядит очень симпатичным.
– Это просто купальник с прошлого года. Я поправилась, а на новый у Паши денег просить постеснялась, – пробормотала я.
– Погоди, – удивилась Даха, – ты же продолжаешь работать вместе с ним! Разве он тебя ограничивает в зарплате? Я думала, в Москве ты больше должна получать.
– Нет, что ты, я получаю. Просто экономлю – выплачиваю потихоньку папины долги.
Даха развернулась ко мне, ещё более удивлённая.
– А разве Павел не покрыл ваши задолженности? Ты же сказала, что он вас спас.
– Спас, конечно, – кивнула я. – Увёз в Москву, дал работу, обеспечил, мы ни в чём не нуждаемся…
– А долг?
– Почему он должен платить долги моего отца? – вздохнула я. – Он и так… Главное, что нас никто не найдёт, особенно эти ужасные коллекторы.
Даха поджала губы.
– Какое-то спасение половинчатое.
– Ну знаешь, больше никто никаким другим образом и не помог. Даже не у всех хватило сердечности на слова сочувствия. Я из группы с однокурсницами в ВотсАп вышла. После того, как у меня случилась беда, только двое написали: «Ой, какой ужас». Остальные продолжили обсуждать предстоящую встречу в ресторане, представляешь? Вот и вся дружба. Пять лет вместе… Пока учились, пока нужна была помощь с домашками, пока я рассылала по электронке переводы и была, как все, – с деньгами на кафешки и шоппинг, я существовала, а потом пшик, и меня нет!
Я даже хлопнула ладонью по воде от нахлынувших эмоций.
Даха нахмурилась.
– Да уж, скверно. А почему ты мне не написала?
– Разве ты миллионер? Ты сама только-только замуж вышла… Неудобно.
– Ну, не только, а уже полтора года как. И какие-то сбережения у меня есть, я могу тебе дать. На время, пока не разбогатеешь.
От неожиданности меня накрыло волной сзади. Я вынырнула, отплевываясь и чувствуя во рту вкус рассола – никак не меньше. Мотнула головой, пытаясь вылить воду из ушей и откашляться. Затем сказала: